Лис Адриатики (СИ) - Лысак Сергей Васильевич - Страница 66

- Ну, ты даешь... А то, что там будут одни местные толстосумы и аристократы, которые все друг друга знают, тебя не смущает?

- Не смущает. К тому же, думаю, там будут не только местные. Могут быть важные люди из Вены, или еще откуда-то. В городе ведь сейчас много приезжих.

- Ладно, допустим. Но ты понимаешь, что в этой личине мы будем там выглядеть нелепо? Это даже если предположить, что нас туда вообще пустят?

- Так я и не говорю, что на бал пойдут два крестьянина из близлежащей деревни. Или два нищих дворянчика, приехавших наняться на военную службу. На бал пойдут прусский барон с баронессой. Вряд ли мы там встретим пруссаков. Прибудут они в Триест за сутки до начала бала, и остановятся в шикарной гостинице. Чтобы ни у кого не возникло лишних вопросов, и не успеть примелькаться. А после бала они быстро исчезнут. Думаю, там мы узнаем все, что нас интересует.

- Так так... Кажется, понимаю... Бароном буду я. А баронессой, стало быть, ты?

- Совершенно верно! Наоборот, увы, не получится. Физиономия у тебя - ну никак за баронессу не выдать!

Оба засмеялись. Но, по крайней мере, таким образом действительно можно было подобраться достаточно близко к интересующим разведчиков персонам. Зачем именно это нужно, Давут расспрашивать не стал. Он уже давно зарекся задавать неуместные вопросы. А Иван не уточнил. О встрече с двумя пришельцами в "Истрии" он тоже умолчал. Надо сперва самому разобраться, что творится в этом змеином гнезде под названием Триест.

Иван бы очень удивился, если узнал, что не только он хочет попасть на бал с целью, не имеющей ничего общего с великосветскими развлечениями. Мэттью Каррингтон, благополучно добравшийся до Триеста, и осевший в городе в качестве скромного обывателя, был занят тем же самым. С той лишь разницей, что цель у него была прямо противоположная - выйти на человека, который мог бы составить ему протекцию для поступления на службу к императору Леопольду.

В качестве такой фигуры наилучшим образом подходил коммодор Вильгельм фон Майер, с которым мистер Каррингтон был знаком лично еще по магрибским делам. Правда, тогда он был шевалье де Ламберт, а герр Майер и вовсе числился пиратом по кличке Черная Борода, но это дело не меняло. Два европейца нашли общие интересы, и если герра коммодора сейчас правильно мотивировать, то он вполне может посодействовать старому знакомому. Никаких проблем в этом Мэттью не видел, поэтому едва прибыв в Триест, сразу же стал искать встречи. И вот тут его ждал неприятный сюрприз. Встретиться с коммодором Майером, особенно в приватной обстановке наедине, оказалось совершенно невозможно. Он крайне редко покидал территорию военного порта, да и то только с серьезной охраной, исключавшей любой контакт с ним посторонних лиц. А пытаться встретиться официальным порядком, привлекая к себе всеобщее внимание, Мэттью по понятным причинам не хотел. Неизвестно, как все сложится, и как бы не пришлось уносить ноги еще и отсюда. Хоть он и подготовил правдоподобную легенду о своем чудесном спасении из Туниса, но опасность его разоблачения в убийстве патруля береговой стражи все равно оставалась, поэтому рисковать Мэттью не хотел. Если убийство тунисского резидента из имперской секретной службы Австрии еще можно было скрыть, поскольку опознать тело вряд ли удалось, то вот убийство шести стражников, находящихся при исполнении, никак не скроешь. Мэттью внимательно следил за слухами, циркулирующими в тавернах Триеста, и понял, что ему удалось замести следы, направив полицейское расследование в нужную сторону. Если у сыщиков и возникли какие-то сомнения в том, что они обнаружили на берегу, то они это не афишировали, и никто не связал с этим происшествием Генриха Хасселя, коммерсанта из Пруссии, прибывшего в Триест в это же время. Сюда слетались многие дельцы в надежде половить рыбку в мутной воде, поэтому появление еще одного никакого удивления не вызвало. Деньги у герра Хасселя водились, причем немалые, поэтому устроился он в Триесте неплохо. Но вот что касалось достижения главной цели, здесь все зависло. Мэттью просто не имел возможности встретиться с интересующей его персоной, как ни старался. Один раз ему удалось увидеть коммодора Майера, причем издалека и в сопровождении охраны, но на этом "успехи" и закончились. Больше приблизиться к Майеру не получилось. Обращаться же к кому-то другому Мэттью не хотел. В конце концов, император Леопольд был не единственным монархом в Европе, у которого можно было сделать блестящую карьеру. Например, король Швеции Карл XI ничуть не хуже. А можно и у австрийских соседей - у венецианцев попытать счастья. В любом случае, это будет гораздо лучше нищей и разоренной войной Англии. Или Франции, где ему ясно дали понять, как надо себя вести. Поэтому Мэттью решил не спешить и подождать, пока не представится удобный случай поговорить с Майером наедине в приватной обстановке. Торопиться некуда. Самозванный "султан" Туниса Али-бей и капитан контрабандистов Марко Бонмарито обеспечили его средствами на всю жизнь. Если только не пускаться во все тяжкие, строя шикарные дворцы, проигрывая в карты целые состояния и тратя деньги на великосветских шлюх с громкими титулами. То есть того, что являлось привычными атрибутами для "высшего общества". Но Мэттью Каррингтон был далек от всего этого. Неизбалованный роскошью в детстве и юности, один из младших сыновей английского эсквайра хорошо знал цену деньгам. Свой каменный особняк в пару этажей на небольшом участке земли, верная прислуга в доме, несколько хороших лошадей - это все, что ему было нужно для нормальной комфортной жизни. Помимо денег, разумеется. А еще д е л о. Дело, связанное с чужими тайнами, раскрывать которые он очень любил и умел. Но только с обязательным условием - полная свобода действий, какую он имел у короля Англии. А не то, чем его в ы н у д и л заниматься король Франции. Вот такого отношения к своей персоне Мэттью не допускал, поэтому постарался не наступать второй раз на те же грабли, как говорили его старые "добрые" знакомые тринидадцы. Поэтому решил не форсировать события, а внимательно присмотреться к окружающей обстановке. А там, глядишь, снова подвернется Случай. Его Величество Случай, который иногда оказывает влияние на судьбы стран Европы. И не только Европы.

Первое время ничего не происходило. Мэттью арендовал небольшой дом и вел тихую жизнь законопослушного обывателя, не пытаясь свести знакомство с местными представителями власти, или денежными тузами. Для всех он прибыл с целью открыть здесь свое дело, но только если признает затею перспективной. И поскольку герр Хассель не совал свой нос, куда не надо, установленные порядки не нарушал, и исправно платил по счетам, то никакого интереса у местных служителей Фемиды он и не вызвал. Им хватало других забот, поскольку город буквально кишел турецкими, венецианскими и папскими шпионами, не считая "обычных" контрабандистов и разных прочих городских уголовников. Число которых Мэттью иногда уменьшал во время своих ежевечерних прогулок, расправляясь с местными грабителями в своей привычной манере, не оставляя свидетелей. Попутно с этим он узнавал много интересного из жизни криминального мира Триеста, а также о том, кто из местных знаменитостей чем дышит. Многие любители работать "в ночную смену" выходили на дело, хлебнув спиртного, что делало их волю легко подавляемой для "чар" Мэттью. Уже одно это оправдывало небезопасные прогулки по ночным улицам. Очень скоро Мэттью знал о жизни Триеста если и меньше, чем его бургомистр, то не на много. А в части "ночной" жизни, то и побольше. Но это ни на шаг не приблизило его к решению главной задачи. Коммодор Вильгельм фон Майер оставался недосягаем. А пробовать связаться с ним через третьих лиц Мэттью не рисковал. Не хотелось бы и здесь заняться устранением свидетелей, если все пойдет не так, как задумано.