Рассвет для солнца (СИ) - Баскакова Нина - Страница 5

Они все-таки были чужими людьми. Слишком большая разница в возрасте. Зина помнила, когда ее принесли из роддома. Сестренка тогда напоминала маленький комочек, который только и делал, что плакал и отвлекал своим криком от учебы. Теперь же она выросла и отвлекала от работы. Это время можно было куда с большей пользой потратить на дела, а не сидеть около кровати и смотреть в окно, за которым голые ветви деревьев махали серым тучам.

— Дин, что будем дальше делать?

— Издеваешься? — спросила ее сестра.

— Я серьезно. Ты и дальше будешь разглядывать стену?

— Есть предложения? Хотя есть. Я теперь могу глаза закрыть и спать. Правда здорово? А, нет. Я дома буду телевизор смотреть. Целыми днями. А еще в окошко глядеть. Или ты считаешь, что я танцевать буду и петь? С чего мне радоваться? Я ведь никому больше не нужна. Понимаешь? Не нужна.

— Понимаю. Поэтому и сижу рядом с тобой, — ответила Зина.

— А я не просила, чтоб ты все бросала и изображала из себя заботливую мамочку. Не надо со мной играть в дочки-матери. Я столько лет жила с тетей Валей, так с ней и дальше проживу. Ты же можешь ехать на юга, в Москву или куда ты там собралась. Если ты считаешь, что я буду радоваться тебе, то ты ошибаешься. Мне не нужны жертвы и жалость.

— Хорошо, сестренка. Как скажешь, — Зина сжала и разжала кулаки. — Начнем все сначала. Сейчас придет тетя Валя. А я поеду контролировать работу мастеров. Сделаем тебе пандус, чтоб могла самостоятельно в дом въезжать и выезжать. Да и там надо много чего оборудовать, чтоб тебе было удобно. Если рассчитываешь, что будешь валяться в кровати и смотреть телевизор, то ошибаешься. Я найду тебе работу. Жизнь не закончилась, Дин. А разбитые сердца лечит время.

— Я в это не верю, — ответила Диана. — Боль не проходит, сколько бы времени ни прошло. Родителей давно нет, но я до сих пор по ним тоскую.

— И я тоскую, но живу дальше. Вчера вернулась в квартиру, так столько воспоминаний было. Только прошлое уже прошло. Надо вперед идти. Думаешь я не влюблялась? Было дело. И было так, что меня человек просто использовал. Очень грубо и грязно. Я дурой была. Верила ему и считала, что это и есть любовь. Когда поняла свою ошибку, то очень тяжело отходила. Но меня работа спасла. Когда голова забита делами, то не до шрамов на сердце, — ответила Зина. — Сейчас нам надо с тобой решить, чем мы займемся дальше. Я могу неделю с тобой телевизор посмотреть. Две недели, но потом это надоест. Поэтому отпуск мы с тобой проведем в воспоминаниях и планах, а дальше будем работать.

— Мы?

— Мы, сестренка. У нас же были планы провести отпуск вместе. Вот и проведем именно отпуск. И пусть он будет в доме тети Вали, но может это и к лучшему. Я давно не была в этих краях.

— Почему за столько лет ты ни разу не приезжала? — спросила Диана.

— Не было времени. Просто не было времени. Оно нынче в цене и стоит дороже…

— Родных?

— Денег, — поправила ее Зина. — Давай только без обид. Я тебе предлагала приехать ко мне, ты осталась здесь. У меня же была своя жизнь. Свои планы. Как и у тебя.

— Все равно…

— Ты будешь упрямо считать, что жизнь закончилась. Я тебя поняла. Считай. Это твое право. Но у тебя сейчас такое время золотое, которое жаль тратить на меланхолию. Я бы его на другое потратила.

— На что? — спросила Диана. Но Зина не успела ответить. В палату вошла соседка по палате, которая ходила на рентген.

— Ну все, девочки. Меня выписывают сегодня. Как же я устала болеть! — сказала она.

— Мои поздравления, — ответила ей Зина. Как раз подошла тетя Валя. Зина сдала ей смену и пошла домой.

Диана и не знала, какие раны растеребила. Зине уже казалось, что все давно забыто, но разве может быть забыта первая любовь. Или страсть, которая затмевает рассудок? Такое ведь не забывается. Можно себя убедить в обратном, а потом воспоминания все равно пробиваются сквозь завесу, которая до этого их скрывала. Теперь придется опять прятать их обратно и обманывать себя, что ничего не было.

Все должно было быть иначе. Зина еле сдержалась, чтоб не ответить сестре достойно. А все начиналось вроде неплохо. Прошло три дня, как Диана вернулась домой. Все это время Зина старалась не отходить от сестры. Тетя Валя кудахтала рядом с Дианой, как наседка. Диана же вела себя отвратительно. Она капризничала, вела себя как принцесса, которой все были обязаны. Зина не выдержала. Высказала ей все, что думает. В итоге наговорили они друг другу много лишнего. Тетя Валя предложила Зине поехать домой и успокоиться. Успокоиться. Легко сказать. Внутри все бурлило от несправедливости и обиды. Она ведь хотела как лучше. Пыталась научить ее жить дальше, а в ответ получила столько грязи, что чуть не захлебнулась.

Магазин. И чего ее туда понесло? Хотелось напиться. Давно не было такого желания. Она всегда предпочитала, чтоб голова оставалась ясной. К тому же алкоголем нельзя решить проблемы. Тем более дешевым. Как там сегодня ее Диана обозвала? Старой дурой? Никому не нужной теткой, которая решила поиграть в дочки-матери? Сухая, старая дева. От этих слов стало смешно и одновременно грустно.

Солнце начало садиться, окрашивая насыпь железной дороги в красный цвет. Нахлынули воспоминания. Давно это было и глупо. Ее словно потянуло в ту сторону, где железная дорога делала поворот. Гаражи. Когда-то здесь было прикольно. Генка оборудовал отцовский гараж под мастерскую. Чинил там мотоциклы вместе с друзьями. Они пили пиво, слушали музыку, курили травку. Крутые ребята. Те, кто нарушал запреты родителей и общества. Взрослые и дерзкие.

Сейчас молодежь была другой. Непонятной. Зина помнила, как они в молодости к чему-то стремились. А сейчас? Вон, стоит троица и курят около гаражей. Судя по самокруткам, травка. Ничего не менялось. Дураки.

— Это что за красотка в нашем королевстве? — окликнул ее один. Зина только усмехнулась. Гаражи стали королевством. Смешно.

— Чего лыбишься? — спросил другой. Они ее окружили. Мимо проехала электричка. Зина даже не оглянулась.

— Дура?

— Много чести, чтоб вам отвечать, — хмыкнула она.

Один из них схватил ее за куртку. Потянул на себя. Зина лишь дугой выгнула бровь. Дерзко посмотрела на него. Глупые они. Глупые и дурные.

— Значит будешь работать, — ответила один из парней.

— Совсем рехнулись? Дурь курить — это одно, а на насилие подписываться из-за дуры последнее дело, — сплюнул в сторону мужик, который не пойми как затесался в их компанию. Он был явно старше их. Неудачник, который тусовался с малолетками.

— А ты в сторонку отойди и глаза закрой, — посоветовал второй паренек, что аж приплясывал от нетерпения.

— Ребята, заканчивайте, — сказал лысый мужик, который явно не хотел в тюрьму. И чего он с ними болтается?

— Да чего ты ссышь? — не выдержал тип, что продолжал держать ее за куртку. Он притянул ее к себе. Попытался поцеловать. От его губ пахло дурманом. Сладко, неприятно, противно. Она не сделала попытки отвернуться. Смотрела ему в глаза. — А девка вроде и не против.

— Отстань от нее! — лысый оттащил товарища в сторону. Тот попытался возразить, за что получил в рожу. Второй испуганно отпрянул.

— Хип! Сдурел?

— Это вы сдурели. Я вам жизнь спасаю, — ответил лысый.

— Умные слова говоришь, — сказала Зина. Она развернулась и пошла в сторону дома. Защитник пусть сам разбирается со своими товарищами.

Возвращаться в пустую квартиру не хотелось. Зина свернула в сторону бывшей здравницы. Старые места. Знакомые. А сейчас пустота. Все закрыто и разбито. Зина села на лавочку перед входом. Достала банку с пивом.

— Ты ищешь приключения на свой зад? — спросил лысый.

— Я реально оцениваю свои возможности. Приключений сегодня не было бы, — спокойно ответил Зина.

— Откуда столько самоуверенности? — Он сел рядом.

— Оттуда, — сказала Зина. — Пиво будешь, защитник?

— Не откажусь, — ответил мужик. — Так что это был за спектакль?

— Никакого спектакля не было.

— Угу, я понял.