Аномальный наследник. Пенталогия (СИ) - Тарс Элиан - Страница 3

— Пойдём, чего задерживаться. Приятно было познакомиться, — улыбнулся я, а затем помахал рукой девчушкам.

В полнейшей тишине мы прошли мимо недавних противников и направились к широкой улице, видневшейся между домов.

— Аскольд… ты сегодня какой-то странный, — тихо проговорил Глеб, шедший чуть позади меня.

— Угу! И дрался, как лев! Я знал, что ты сильный, но… Когда ты такому научился, брат? — Борис, в отличие от Глеба, не скрывал восторга и сиял щенячьей радости.

— Да вроде всегда умел, — усмехнулся я. — Не заморачивайся по пустякам. И вот ещё что! Это, — я махнул рукой в сторону двора, из которого мы только что вышли, — как раз из разряда пустяков. А вот то, что случилось раньше, обсудим дома.

Братья в полнейшей задумчивости шли молча, так что я мог спокойно пялиться по сторонам. Во-первых, высматривал потенциальных преследователей. Маловероятно, что те обмочившиеся коротышки возжелают возмездия прямо сейчас. Ещё меньше вероятности того, что они нас выследят, но бдительность терять нельзя.

Ну а во-вторых, пытался прочувствовать город, в которой я попал. Одно дело ворошить память реципиента, и совсем другое — видеть своими глазами и слышать своими ушами.

Ну что можно сказать… Определённо, в настолько густонаселённой дыре я никогда раньше не был. Мне доводилось бывать на слаборазвитых планетах, однако же там… всё воспринималось иначе. Здесь люди живут и радуются, ходят взад-вперёд, суетятся. На тех слаборазвитых планетах, где я бывал, разумные не жили, а выживали.

Пожалуй, цивилизацию, которая сейчас окружает меня, мне не с чем сравнивать. Эти люди даже не знают, что они отсталые. Официально зафиксированного контакта с более развитой формой жизни местные не имели. Им не с чем сравнивать свою отсталость. Многие из них думают, что вообще единственные разумные во Вселенной.

Да уж, придётся им открыть глаза.

Мы спустились в подземку, и народу вокруг стало ещё больше. А вот такие толкучки мне вполне знакомы. Доводилось бывать в зонах беззакония, и здешнее метро меня после этого ничуть не пугает.

Пока мы ждали нужный поезд, я копался в памяти реципиента. Форкх меня дери! Какие же странные ощущения. Справа от меня — Борис. Мой родной брат. Я… не испытываю к нему тех же чувств, что и к своему настоящему брату, оставшемуся в Александрии. Однако я прекрасно помню, как утешал Бориса, когда погибли наши родители. Как поддерживал его.

Я уже воспринимаю память реципиента, как часть своей собственной памяти. А значит и прошлое реципиента, как своё. Проклятье! Вроде бы чувства к родным и близким этого тела мне не передались, но я могу вспомнить ощущения реципиента из прошлого. То, что чувствовал местный Аскольд, например, когда утешал брата. Или же когда кузен со своими друзьями и Борисом прибежал выручать его из драки. Тогда Аскольд был счастлив.

Проклятые сарниты и все их приспешники! У меня голова кругом от всего этого.

Между тем мы уже ехали в вагоне. Пришлось стоять. Хорошо хоть передо мной сидела симпатичная женщина с очень выдающейся грудью и лёгким декольте. Заметив мой взгляд, она нахмурилась и с вызовом посмотрела мне в глаза. Хех, будь я в самом деле семнадцатилетним девственником, может, и отвернулся бы. Выдержав взгляд её бездонных карих глаз, я чуть прищурился и улыбнулся. Она не сдержалась и улыбнулась в ответ.

К сожалению, услада глаз моих вышла через две станции. Протискиваясь к выходу, она толкнула меня попкой и подмигнула на прощанье. Ну а её место заняла дама крупной формации. Не в моём вкусе.

Хотя что сейчас мой вкус — тот ещё вопрос. Похоже, молодое подростковое тело может себя проявлять.

— Брат, нам скоро выходить, ты помнишь? — шепнул мне на ухо Боря.

— Ага, — кивнул я. Хотя без напоминания, как пить дать, пропустил бы нужную станцию.

Возле нашей станции было несколько кафешек, в том числе и так называемое «интернет-кафе». Дома рядом со станцией показались мне довольно новыми — высокие двадцати четырёхэтажные здания. Но чем дальше вглубь улиц мы отходили, тем ниже становились постройки. Вот уже и пятиэтажки сменились двухэтажными «бараками».

В одном из них на первом этаже мы и жили — эдакий крошечный домик на четыре семьи.

— Аскольд! — заговорил Борис, как только мы зашли в квартиру. — Ты стал осветлённым?

— Пока нет, — спокойно ответил я.

Благодаря памяти реципиента я знал, что в этом мире господствуют те, кто способен использовать положительную энергию. Наиболее часто её называют «праной». Но есть и другие названия: «ци», «ки», «эфир» или даже «жи́ва» — национальное название в Российской Империи. Способных применять её в России называют осветлёнными, потому что в момент активации жи́вы можно увидеть энергетическое свечение.

— Но ты ведь использовал что-то вроде золотых молний, чтобы атаковать тех аристократов! — поддержал двоюродного брата Глеб. — Значит, ты научился пользоваться жи́вой?

— Нет ещё, — терпеливо повторил я разуваясь. — Но собираюсь научиться. Идёмте на кухню, там и поговорим.

Наша комната, в которую мы прошли из прихожей, имела два окна. В ней находилась двухъярусная кровать и кровать обычная. А также два стола. На одном из них, точно царь, стоял светло-серый ящик со стеклом. На несколько мгновений я завис, пытаясь понять, что это, и почему от него идут какие-то провода к коробке под столом. И что за пластина с кнопками перед ящиком?

Память реципиента подсказала — передо мной доисторический предок компьютера. Мощности в этом куске пластика и железа раз в сто меньше, чем в простенькой детской игрушке. Ещё и выхода в глобал, или как тут говорят в «интернет», нет.

Расстроенно покачав головой, я переоделся в домашнее и пошёл мыть руки. Да уж… «удобств» по минимуму и всё в одной комнатке. А этот огромный ржавый поддон, это что, душевая? Прикрылся замызганной шторкой и моешься, пока кто-нибудь в этом же помещении нужду справляет? Не говоря уже о том, что стены все чёрные от плесени.

Тьфу!

Кухонька мелкая, недалеко от стола диванчик и ещё один ящик. На сей раз чёрный. Телевизор. Ну и дверь в спальню тёти.

— Ты чего, Аск? — удивлённо спросил Глеб, поставивший кастрюлю на двухконфорочную плитку.

Хотел я поделиться с ним своими впечатлениями, но вовремя вспомнил, как парень отреагировал на мою попытку выбросить грязную футболку.

— Да нет, всё нормально, — отозвался я, садясь за стол.

Нет, я, конечно, наследный принц планетарной империи, но далеко не изнеженный белоручка. Умение воевать в любых условиях для высокородных Александрийцев необходимо, как воздух. А к наследникам родов крайне жёсткие требования. Если совершил подвигов меньше, чем кто-нибудь из младшеньких братьев, то могут и первородства лишить.

Потому я прошёл не одно сражение. Жил в военных лагерях, летал на крейсерах и тому подобное. Да, обычно шатёр принца облагорожен по высшему разряду. Но не всегда. И в грязи доводилось изваляться. Например, когда мой отряд без связи с внешним миром выживал в джунглях Авара…

Поэтому я готов принять окружающую меня обстановку, как независящие от меня условия миссии. Но в ходе миссии условия можно, а порой и нужно улучшать. Именно этим я займусь, как только появятся лишние деньги.

О, таракан бежит!

Половица скрипнула на всю квартиру, когда я раздавил паразита.

Глеб разлил по тарелкам красный как кровь суп, а Борис порезал чёрный хлеб. Пожелав друг другу приятного аппетита, мы принялись за еду. Боря натёр кусок хлеба зубчиком чеснока и посыпал солью. Я сделал так же.

Хм… а неплохо! Правда, суп, как мне кажется, жирноват.

Я и не заметил, что довольно сильно проголодался. В итоге минуты за три съел целую тарелку борща. Чего-то не хватает.

Раздался пронзительный свист. Я вскочил на ноги и приготовился к бою.

Но к моему удивлению, странный звук издавал чайник!

Форкхово дерьмо! Что за отсталый мир… Да и память реципиента, вроде бы открыта для меня, а по умолчанию не срабатывает. Мне необходима хотя бы минимальная концентрация, чтобы извлечь из неё что-нибудь. Мой предшественник вряд ли бы так реагировал на закипевшую воду.