Фрагменты прошлого (ЛП) - Стоун Виктория Хелен - Страница 37

Она фыркнула от смеха.

— Именно об этом я и думала.

— Я думал, мы слишком старые для этого.

Она обвила рукой его затылок и притянула к себе для сладкого поцелуя.

— Так и есть. Твои колени никогда не будут прежними.

— Верно. Но оно того стоило.

Она поцеловала его в последний раз, прежде чем отпустить. Он поднялся, и где-то загорелся свет, когда она схватила свои трусики и джинсы и натянула их обратно. Тихо рассмеявшись, она покачала головой, поправляя джинсы на бедрах. Боже, она чувствовала себя намного лучше. Может быть, этот кризис среднего возраста не так уж и плох.

Он отступил в холл, и она увидела, как его силуэт застегивает ширинку.

— Мне очень жаль, — его голос прогремел сквозь нее, и она вздрогнула. — Мне нужно возвращаться.

— Я знаю, все в порядке.

— Останься, — сказал он. — Я вернусь через час или два.

Ханна вздохнула. Она хотела этого. Хотелось взять пиво из холодильника, растянуться на диване и ждать очередного раунда.

— Я не могу.

— Моя кровать удобная, и я делаю чертовски хороший хаш чоризо. Останься.

Она покачала головой и снова вздохнула, давая ему понять, что сама разочарована.

— Я действительно не могу. Это просто… слишком сложно.

Он долго смотрел на нее, потом протянул руку, чтобы помочь подняться.

— Все в порядке, — он поцеловал ее в лоб, в нос, в губы. — Мне надо бежать. Не торопись.

Он схватил свою рубашку, а затем вышел. Его ботинки хрустели по гравию, его вкус все еще был на ее губах.

Она стояла у его стены и думала, не передумать ли ей и не остаться ли. Она наверняка пробудет здесь еще пару дней. И после нескольких ночей, проведенных в Косвелле, штат Айова, лежа в одиночестве в своей детской спальне, она пожалеет, что не получила еще немного Габриэля Кабрильо.

Сейчас ее жизнь казалась хрупкой, как треснувшее стекло. Может быть, было бы облегчением бросить осторожность на ветер и разбить его, просто чтобы покончить с этим. Прыгай прямо в хаос, рискуй и будь прокляты последствия.

Но нет. На данный момент секс был достаточным риском. Она не могла добавить эмоций и романтики.

Она оделась и пошла прочь от кровати Габриэля, от придорожной закусочной и обратно к тому дерьму, что ждало ее в коттедже. Но она также вернулась к огню, тишине и своей собственной компании. Это был не самый худший выбор, который она когда-либо делала.

Она заснула в футболке и нижнем белье, как нормальный человек, и это было чертовски хорошо, потому что кто-то стучал в ее дверь, когда проснулась. Ханна выпрямилась, быстро промычала «Что?» в замешательстве, а затем уставилась на дверь, в то время как ее сердце изо всех сил пыталось вырваться из груди.

— Что? — снова спросила она громче, но с ее стороны это все еще был просто хрип.

Стук раздался снова, теперь чуть менее громкий, когда она проснулась и не пропускала звук сквозь сон. Свет сочился из противоположного окна, и, судя по водянистой серости, она проснулась еще одним пасмурным утром.

Все еще моргая, Ханна вскочила с кровати, натянула штаны для йоги и открыла дверь.

Ее встретило раздраженное лицо угрюмой девочки-подростка.

— Привет, — сказала Ханна, удивленная, увидев девушку, которая зарегистрировала ее в этом месте. Где-то между тем, как вскочить с кровати и открыть дверь, она решила, что это старый садовник пришел, чтобы признаться в другом воспоминании.

Девушка подняла подбородок в знак приветствия.

— Кто-то позвонил в гостиницу, разыскивая тебя, и Такер хотел, чтобы я дала тебе об этом знать.

— Кто-то звонил? — она почувствовала острую вспышку тревоги за свою маму. — Кто?

Девушка посмотрела на свою ладонь, на которой черными чернилами было нацарапано имя.

— Джефф Вессинг. Он сказал, что отправил электронное письмо, и хочет, чтобы ты позвонила, когда сможешь.

— О, хорошо. Спасибо тебе.

Девушка закатила глаза, когда отвернулась, но Ханна уже закрывала дверь, и ей было наплевать. Она схватила свой ноутбук и вошла в систему, ее разум лихорадочно перебирал возможности. Что-то было не так? С ним все в порядке?

Взглянув в угол экрана, она увидела, что было только восемь утра, но это означало, что в Чикаго было десять, и когда открылся экран почты, она увидела, что он уже отправил два электронных письма.

Она почувствовала укол вины, вспомнив, что сделала прошлой ночью, и поморщилась от облегчения, что не осталась у Габриэля. Что, если бы отель передал сообщение о том, что она не ночевала дома?

Значит, она приняла правильное решение. Теперь она набрала несколько очков подряд и чувствовала себя чертовски гордой.

Ханна открыла первое электронное письмо.

Эй, я нашел больше информации. Ты можешь позвонить мне сегодня утром?

Он отправил его в пять утра, в семь по его времени. Второе электронное письмо он отправил два часа спустя.

Сейчас на работе. Позвони мне. Я думаю, что это важно.

Она немедленно ответила.

Извини, я только что проснулась. Что происходит? Все в порядке? У тебя есть приложение для видеозвонков? Ты можешь просто использовать мой адрес электронной почты.

У Ханны было время только пописать и вымыть руки, прежде чем ее компьютер подал сигнал тревоги. Ханна взглянула в зеркало, чтобы убедиться, что у нее нет видимых засосов — это было бы просто грубо, — затем вернулась к кровати и ответила на звонок.

И вдруг Джефф оказался прямо там. Впервые за несколько месяцев. Эта пара тревожных морщинок между его бровями. Челюсть он брил только раз в три дня. Его нос слишком велик на экране, но вживую просто прекрасен.

— Привет, — сказала она, разглаживая изголовье кровати. Надеюсь, он не увидел вины на ее лице. В любом случае, это было бесполезно. Без сомнения, он встречался уже несколько месяцев.

— Привет! — ответил он. — Извините, если кто-то из гостиницы разбудил тебя. Я немного сходил с ума, сидя с этой информацией, и начал задаваться вопросом, ты уже выписались или…

— Или ты снова был очень целеустремленным? — спросила она.

Он улыбнулся своей знакомой застенчивой улыбкой.

— Был ли я? Ладно, наверное, так оно и было. Но отсюда все это казалось немного ужасным.

— Все в порядке. Наверное, мне не нужно было целых девять часов сна. Но почему ужасным?

— Ну… Прошлой ночью я прозондировал почву и проснулся от записки коллеги из Калифорнийского университета в Беркли, который занимается местной историей. Многие люди в этой области написали мемуары о своих подвигах в 60-е и 70-е годы. Они все думали, что попали в уникальное приключение, понимаешь? Но правда в том, что большинство мемуаров читаются примерно одинаково. Много наркотиков и свободная любовь без последствий, что-то в этом роде.

— Дай-ка я угадаю. Они все мужчины?

Джефф рассмеялся, наклонившись слишком близко к камере, так что его улыбка заполнила ее экран.

— Ты угадала. Как бы ты вообще узнала, что обрюхатила кого-то, когда ты все время в дороге и постоянно в движении?

— Бастарды, — сказала она. Старая шутка между ними, и его улыбка смягчилась, прежде чем совсем исчезнуть. Она прочистила горло. — Я думаю, может быть, это чудо, что мой отец застрял здесь. Или она.

— Ну, в том-то и дело…

— В чем?

— Я думаю, что она могла остаться здесь по другим причинам.

Ханна сделала торопливый жест.

— Каким еще причинам?

Джефф провел рукой по лицу, щетина царапнула его пальцы так, что у нее немного сжалось горло. Он сделал глубокий вдох.

— Я думаю, может быть, твой дедушка руководил сектой.

— Чем?

— Сектой.

— Как Чарльз Мэнсон? — ее голос прозвучал слишком громко. — Или Джим Джонс?