Code. Носители - Маррс Джон - Страница 7

Мысль бежать жгла все сильнее, и Эмилия подступила к двери из матового стекла без ручки, сбоку от которой на стене красовалась сенсорная панель. Она замялась, не решаясь дотронуться, и тут вновь наитие: отковырни панель. Под ней обнаружилась клавиатура на экстренный случай. Она вбила код из букв и цифр, выжидая секунды в промежутках, и затаила дыхание. Вспыхнула зеленая лампочка, дверь открылась. Сжав кулаки, Эмилия шагнула за порог.

Снаружи расходилась сеть коридоров с огоньками от датчиков движения. Эмилия тихо ступала все дальше и дальше, боясь пикнуть, – иначе точно жди беды. Память как будто сама подталкивала в нужном направлении, но отчего, почему? Вспоминать было некогда, пришлось довериться инстинктам. Из-за закрытых дверей то и дело доносились шепот и голоса, но чьи – не получалось увидеть.

Восемь коридоров, восемь дверей – ко всем подошел тот самый код, – и вот Эмилия наткнулась на девятую, приотворенную. За ней растянулись вереницы жестяных шкафчиков, из пары-тройки незакрытых выглядывала одежда. Беглые поиски обнаружили куртку впору и синие джинсы. Выйдя обратно в коридор, Эмилия направилась дальше, к металлической лестнице в подвал. Десятая дверь привела к темному сводчатому тоннелю, этакой широкой кирпичной трубе. Эмилия помялась. Потемки такие, что дальше вытянутой руки не видно, но выход там, впереди – она знала наверняка!

Эмилия зашагала вдоль кирпичной стенки во тьму, и в следующую секунду дверь за ее спиной с лязгом захлопнулась. И без того гулко стучащее сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Темнота тут же сгустилась до кромешной. Шажок за шажком Эмилия продвигалась вперед, пока под ногами не захлюпала холодная вода. Дух стоял затхлый, но хоть не веяло канализацией – и на том спасибо.

Спустя вечность впереди стало вырисовываться что-то размером с горошину. То был свет, выход. Эмилия перешла на бег, даром что промокла уже по щиколотку, и вскоре выбежала к стальной решетке – как оказалось, запертой. Ощупью она нашла под мхом на стене очередное сенсорное табло и в последний раз ввела код.

Решетка разблокировалась. Путь на волю был открыт.

Первым делом Эмилия осмотрелась. Перед ней раскинулся парк со стрижеными газонами, перелеском и небольшими прудиками. Вокруг грозными великанами высились небоскребы, тут и там виднелись старинные домишки. Лондон? Возможно…

Вот она, свобода, можно вздохнуть спокойно. И все же страх как терзал от самого пробуждения, так и теперь не разжимал хватку. Одна темница осталась за спиной, но темница неизвестности – упрямая хозяйка…

Эмилия направилась к стройке впереди, и в эту минуту нервную систему переклинило от нагрузки. Шум машин и отбойных молотков удесятерился, мигающие табло и неоновые вывески магазинов больно резанули по глазам. Пришлось на время зажмуриться и закрыть уши. Чем ближе к шоссе, тем громче звучали голоса – из шепота уже планомерно переросли в назойливое бормотание. Слов было не разобрать, но легче от этого не становилось.

Неужели больница-таки была психиатрическая? Неужели с головой беда? Как тогда получилось сбежать?

И вдруг очередное наитие, заставившее вздрогнуть: а вдруг за ней идут по пятам? Вдруг отслеживают? Она глянула – никого; и все же шаг ускорила. В потоке пешеходов через каждые метров десять оборачивалась в поисках знакомых ориентиров и заодно тех, кто шептал… и в какой-то момент поймала краем глаза: четверо за деревьями, кто – не разглядеть, но вид зловещий.

Их шепот усиливался, дезориентируя, кружил голову, барабанил по вискам. Ноги уподобились размякшему картону и грозили подломиться в коленях. Эмилия наскребла остатки сил и потрусила вперед. Силуэты не отставали.

И тут тело решило, что с него довольно. Пешеходы перед глазами закружились, ноги перестали слушаться и зашаркали по тротуару – Эмилию повело в сторону, а схватиться было не за что.

Она полетела прямиком на проезжую часть.

Гудок – последнее, что Эмилия услышала перед тем, как ее на секунду метнуло в невесомость и с глухим стуком впечатало в тротуар.

Бруно обвел глазами кабинет. Он ожидал увидеть обшитые деревом стены, огромный стол человек на десять, кожаные кресла и почувствовать запах старой бумаги от зачитанных юридических трудов на полках. Однако престижная юрфирма встретила его звукоизолированными стеклянными перегородками, окнами до потолка, дорогими диванами и приятным световым декором.

Волнение так и жгло. Чем больше Бруно пытался усидеть смирно, тем сильнее подмывало ерзать на стуле. Надел бы что полегче, думал он, так нет, натянул один-единственный костюм, да еще и с шерстяной рубашкой. Под мышками, как пить дать, теперь красовались такие огромные мокрые круги, что стыдно скинуть верх.

Бруно повернулся к своему адвокату, листавшей что-то на планшете.

– Скоро они?

– Без понятия, – ответила Эмили Лагари, посмотрев на него в ответ. – Это тактика такая, они специально вас изводят. Не поддавайтесь.

– Уже.

– Я вас об одном прошу: сдерживайтесь. Говорить буду я. Вы за это заплатили.

Бруно кивнул и еще раз окинул взглядом кабинет. В окне отражалось его лицо – суровое напоминание, как сильно он сдал за последние два с половиной года. В тридцать пять с небольшим так не выглядят. Прежнюю каштановую шевелюру прочертили, как разметка – дорогу, седые волосы. Не сходивший лет с двадцати загар, когда он дикарем облазил пол-Южной Америки, сдавал позиции, оставляя после себя бляшки под давно потухшими глазами. Правду ему говорили, что нет мощнее микстуры для старости, чем горе.

Дверь наконец-то распахнулась; Бруно вздрогнул. В кабинет разом вошли шесть юристов разного возраста, пола и наружности. И от всех одинаково веяло уверенностью.

– Тяжелую артиллерию прислали, – пробормотал он и уже хотел встать поздороваться, но Эмили придержала его рукой. По хребту от самого затылка до резинки трусов скатилась бисеринка пота.

Вошедшие расселись напротив, по двое на один диван – как-то так окружают противника на поле битвы.

– Прежде всего, мистер Йорк, – начала самая молодая из них, – приносим извинения за опоздание.

– Все в по… – хотел было ответить он, но Эмили вновь остановила его на полуслове.

– Мистер О’Салливан, ваша сторона пришла к решению? – вступила она. – Разбирательство порядком затянулось. Повезло, что мистер Йорк такой терпеливый человек.

– Это мы и хотим обсудить, – ответил О’Салливан и замолчал.

Бруно заметил, как глаза юриста недобро блеснули.

– И?.. – гнула свое Эмилия. – Мне повторить вопрос?

– Решение принято.

Бруно глядел ему в рот, ловя каждое слово. На миг ему показалось, будто края губ О’Салливана едва заметно приподнялись.

– Так озвучьте же его, – продолжила Эмили. – Иначе мы сегодня так от вас ничего и не добьемся.

– В точку. Это и есть решение. Наш клиент не готов предложить мистеру Йорку финансовую компенсацию за его утрату.

Бруно напрягся всем телом и повернулся к Эмили.

– Что это значит?

Она и бровью не повела.

– Тогда зачем было назначать встречу, если вы еще не определились?

– Вы не поняли, мисс Лагари. Наш клиент отказывается выплачивать компенсацию вообще.

– И на каком основании?

– На основании пункта в контракте, согласно которому интимная связь в любой форме между сотрудниками запрещена.

– Бросьте. Как только мистер Йорк сошелся с будущей супругой, он сразу уволился из компании – все задокументировано.

– А я говорил не про мистера Йорка.

Бруно озадаченно поглядел на О’Салливана, затем на Эмили. Она прочитала подтекст между строк.

– Быть может, мистер Йорк оставит нас на пару минут, – пропела она слащавым голосом, резко контрастировавшим с серьезной миной.

Бруно стало не по себе.

– Нет, я останусь. – Он перевел взгляд на О’Салливана, который к этой секунде уже явно из последних сил сдерживал улыбку.

О’Салливан подал знак коллеге – худому белокожему мужчине с прилизанной густо-черной шевелюрой.