Боец (ЛП) - "Тиджан" - Страница 1

Переводчик: Ленуся Л.

Редактор: Юлия Ц.

Вычитка и оформление: Таня П.

Обложка: Екатерина Б.

— Пойдем, Дейл! — крикнул мне на ухо мой брат Дилан. Он выскочил из грузовика, пока я глушила двигатель. — Быстрее! — закричал он, проходя мимо моей двери, и свернул к задней части дома.

Я любила всех девятерых своих братьев, но не была одной из них. Во-первых, я девушка. Мое настоящее имя — Делия Холден. Наша мама решила дать мне семейное имя, но это самое женственное во мне. Вначале Делию сократили до Дели, и, каким-то образом, когда я училась в младших классах, оно переросло в Дейл. Что меня вполне устраивало. В то время мне нравилось крутиться в компании своих братьев. Я была достаточно тощей, чтобы носить мешковатые футболки, бейсболки и джинсы с кроссовками. Люди думали, что я мальчик, и я была достаточно спортивной, чтобы заниматься спортом с большинством парней. Это закончилось примерно в восьмом классе. У меня появились сиськи и округлились бедра. Несмотря на то, что все еще была худенькой, я больше не могла скрыть свои женственные формы.

Я ненавидела это и, наблюдая, как убегает Дилан, проклинала его. Еще одна отстойная часть быть женщиной — я уже не была такой быстрой. Я больше не могла помчаться и повалить его на землю. Мне нравилось противостоять своим братьям, но это прекратилось, и к первому курсу они были слишком круты, чтобы даже общаться со мной. В конце концов, они одумались, когда мы выросли, но все уже не было таким, как прежде. И вот я здесь — дома на каникулах во время первого курса колледжа — и меня снова втянули в бизнес по охоте за головами.

Наша мама умерла от рака, когда я была маленькой, а отец умер, когда я училась в старшей школе. Мама была милой, тихо и идеальной любящей мамой — об этом свидетельствовала стопка вязаных салфеток, сделанных для каждого ребенка. Она действительно была идеальной. Домашняя еда и книжки с картинками для каждого из нас. Я помню, как она махала из окна рукой на прощание, когда автобус забирал нас в школу. Однако у папы все было совсем не так. Технически он был убит в глухом переулке за баром, но настоящей причиной его смерти была жизнь, наполненная пьянством, драками в барах и неудачами в азартных играх.

Социальные работники хотели поместить нас в детдом, но Дину тогда уже было девятнадцать. Он отказался и вместо этого устроился в местную фирму по охоте за головами. Переносимся на десять лет вперед — и он стал владельцем бизнеса. И теперь каждый из братьев работал агентом. Я была единственной паршивой овцой в семье. Я училась в колледже, и в такие моменты, как этот, была рада. Никаких облав в шесть утра. Никаких случайно распыленных на себя перцовых баллончиков. Никакого беспокойства, поставлен ли мой электрошокер на предохранитель.

Выругавшись себе под нос, я попыталась засунуть ключи в карман и застегнуть молнию на кармане, стараясь держать пистолет так, чтобы он не был ни на кого направлен. Честно. Меня не было пять месяцев. Пять месяцев нормальной жизни. Пять месяцев, когда я засиживалась допоздна, поедая пиццу и выпивая пиво. Пять месяцев походов на свидания. Пять месяцев, когда я могла заниматься тем, чем занимались другие студенты колледжа, и я бы поспорила на деньги, что мои друзья не гонялись дома за сбежавшим из-под залога. О нет. Они не беспокоились о том, не забыли ли они захватить свои наручники или нет.

— Дейл!

Другой брат ждал в другом конце дома. Он помахал мне рукой. Когда я подбежала к нему, уже чувствуя одышку, он указал на южный угол.

— Свяжись по рации, когда доберешься туда.

Рация?

Черт. Я забыла свою рацию. Я взглянула на него. Будет ли у него запасная? Осмелюсь ли я спросить и рискнуть получить разнос? Глядя на твердые линии его челюсти, я решила, что нет. Мои братья были сумасшедшими, когда дело доходило до такого рода вещей. Если ты забыл что-то из оборудования, к концу дня тебя ждет дежурство по уборке.

Я побежала на задний двор и увидела Дилана в противоположном углу двора. Он оглядывался по сторонам, держа в руке рацию.

— Южная правая сторона — чисто, — сказал он.

— Слева спереди — чисто, — добавил мой двоюродный брат.

Остальные отметились, и я услышала, как спереди кричит Дин — мой старший брат.

— Где он? Мы знаем, что он здесь!

— Дейл! — Дилан замахал руками. Он сложил ладони рупором и крикнул: — Отметься! Что с тобой не так?

Что со мной не так? О, тот факт, что они разбудили меня в шесть утра, возможно, имел к этому какое-то отношение. Или что я не тренировалась с тех пор, как в августе села в самолет, летевший из Калифорнии в Чикаго. Или тот факт, что я не хотела этого делать, а они просто предположили, что я ухвачусь за этот шанс. Мне хотелось крикнуть брату в ответ и показать средний палец, но вместо этого я сделала свою работу: осмотрела окна, посмотрела, не выглядывает ли кто-нибудь, не шевелятся ли занавески. Искала практически все, что угодно. Ничего не увидев, я крикнула в ответ:

— Чисто.

Он поднял рацию и помахал ей.

— Отметься.

— Дейл, отметься. Отметься, Дейл, — услышала я по его рации.

У меня не было гребаной рации.

— Дейл!

Да пошло оно все. На этот раз я показала ему средний палец.

Он застонал от разочарования, но отметился за меня.

— Южная левая сторона — чисто. — Он сделал паузу, а затем добавил: — Дейл засранка.

Я подняла средний палец еще выше над головой.

Он рассмеялся, но потом наша драма была забыта. Мы услышали голос Дина с передней части дома:

— Мне все равно, какие права, по твоему мнению, у тебя есть. У нас есть ордер, ублюдок. Впусти нас. Сейчас же!

Я усмехнулась, качая головой. На меня нахлынули воспоминания из моего детства, и я изменила позу, перенеся большую часть своего веса на левую ногу, чтобы устроиться поудобнее. Моя работа состояла в том, чтобы наблюдать и сообщать обо всем. Работа моего брата Дина — арестовывать беглеца, и, поскольку он продолжал кричать на того, кому не повезло открыть дверь, делал он это в совершенстве.

Я помахала Дилану и, сложив руки у рта, крикнула ему:

— Кто уклонист?

Он тут же поднял руки.

— Ты не читала досье?

Я была сосредоточена на том, чтобы одеться, выпить кофе, почистить зубы, выпить кофе, найти ботинки, выпить кофе, а затем привести в порядок волосы. Им повезло, что я не забыла захватить бронежилет. Я пожала плечами.

— Ты что, издеваешься надо мной?! — спросил он после длинной череды ругательств.

Я ждала. Он сдастся. Он расскажет мне, делая вид, что разочарован. Но я знала Дилана. Он забудет об этом в тот момент, когда мы действительно поймаем парня. В любом случае, я все еще держала пальцы скрещенными, надеясь, что инцидент с рацией тоже не вспомнят. Я могла бы забрать рацию в офисе… надеюсь, прежде чем кто-нибудь вспомнит, что надо поговорить со мной об этом.

Снова выругавшись, он крикнул в ответ:

— Твой бывший.

Мой кто? Я оглянулась на дом. Не узнав его, я спросила:

— Кто именно?

А затем занавеска сдвинулась, и я увидела его. Гребаный ад.

— Джексон, — крикнул Дилан, но в этом не было необходимости. Я уставилась в пронзительные карие глаза единственного бывшего парня, которого надеялась больше никогда в жизни не видеть.

Черт!

Его каштановые волосы были коротко подстрижены, но это делало его еще более привлекательным. Наблюдая, как он оглядывается, я видела, как на его точеных скулах и идеальных губах играют тени. И я могу дать свидетельские показания о том, как именно можно использовать эти губы. Я думала, этот ублюдок уехал в Нью-Йорк, чтобы сделать карьеру модели. Почему он вообще вернулся? И почему сбежал из-под залога? Ну… ладно. Я не была так уж сильно удивлена последней частью.