Меч всевластья (СИ) - Шабурова Эльмира - Страница 4

— Плати, и она твоя. — Зайт не расслаблялся ни на секунду, я же превратилась в комок нервов готовых вот-вот взорваться.

— Мы никогда не платим, мы всегда берем то, что нам нужно! — Высокомерию стоявшего в центре троицы не было предела, он даже не забыл стукнуть посохом оземь для большей убедительности.

— Со мной этот номер не пройдет, колдун, твоя магия убеждения на меня не действует. — Зайт крепче сжал кристалл, а пальцы правой руки сделали едва уловимый пасс. Мне даже показалось, что его пальцы завяжутся узлом, а в следующий момент я впервые в жизни увидела магию в действии. Старики одновременно стукнули посохами оземь, и та пошла мелкими волнами как вода, и чем ближе она была к нам, тем выше была волна. Ольга истошно заверещала и грохнулась в обморок. Татьяна, поднявшись на колени, схватила меня за руку, с другой стороны мою руку схватила Света.

Но волна земли до нас так и не добралась. Зайт что-то выкрикнул и движение земляной воны остановилось. Зайт не стал терять время попусту и, сорвав кристалл с пояса, зажал его между ладоней и приложил к шраму на лбу. Старики попытались нанести новый удар, но не успели, Зайт снова что-то прокричал, и три молнии обрушились на стариков.

Клетка объехала трупы, и мы поехали дальше, на крыше бойко обсуждали недавнюю победу и обмывали ее, пуская по кругу бутылку с выпивкой. А мы сидели с вытянутыми от удивления и страха лицами. Перемещение в другой мир, магия — все это не вписывалось в нашу привычную логику, и если бы не боль во всем теле и не усталость, я бы снова решила, что это всего лишь очень яркий сон.

К вечеру мы выехали на широкую мощеную дорогу и Рябой с большим облегчением произнес:

— Уф, ну, наконец-то тракт «Большого дракона», теперь мы точно доберемся до Пелара! А вы, девки, благодарите Богов за то, что прошли горы «Большого дракона» почти без проблем! Предыдущую партию мы до тракта не довезли!

Больше он не удостаивал нас своим вниманием. Зайт же, наоборот, долго присматривался ко мне, как будто пытался увидеть то, что привлекло ко мне внимание трех колдунов. Он то подходил поближе, то отходил подальше, бормоча какие-то ругательства и, наконец, подошел вплотную, выхватил кинжал и обрезал мне косы. Зачем он это сделал? Не знаю. Только моих кос, моей гордости у меня больше не было, я никогда не остригала волосы и теперь ощутила себя голой, и выходка Зайта окончательно меня доконала. Я не сказала ни слова, я просто вцепилась ногтями ему в лицо, и когда меня сумели оттащить от него, на лице Зайта остались глубокие царапины, из которых сочилась кровь. И эта кровь была мне бальзамом на душу и помогла мне даже больше, чем бальзам Красавчика который нанесли на мою спину, исполосованную плетью. Меня выпороли так, что следующие несколько дней прошли в тумане, и я ничего из них не помню. Зато я хорошо помню день, когда клетка остановилась на небольшом постоялом дворе, находившемся в предгорье. Нам предстояло проехать горы, называвшиеся «Зубы дракона», и постоялый двор был последним человеческим жилищем перед болотами, расположившимися сразу за горами.

Ни в горах, ни в болотах никто не осмеливался оставаться надолго, одно название болот говорило само за себя — «Проклятые» — и, судя по тому, что нам успел рассказать словоохотливый Буйвол, даже самые могущественные маги остерегались оставаться надолго в горах и, тем более, в болотах.

Нас перевели в клетку в центре постоялого двора, и мы наконец-то смогли нормально поесть. Кусок хлеба и отварного мяса, и кружка кваса нам показались деликатесами после стряпни Буйвола. Мы даже понадеялись немного передохнуть от бесконечной нервотрепки и дорожной тряски, но не тут-то было. Зайт устроил нам смотрины, он не собирался нас продавать, но хвастался своим товаром с большой радостью. Раздев догола, нас показывали купцам и караванщикам, каждую заставили пройтись по двору и показать свою стать, затем нас снова заперли в клетку и позволили любопытствующим рассмотреть товар поближе. А это значит, что можно было не только смотреть, но и пощупать. К вечеру у меня выработалась стойкая ненависть к маленьким лысым старикам с их грязными липкими ладонями, норовившими ухватить посильней и ущипнуть побольней. Я даже пообещала себе, и девчонки меня в этом поддержали, когда нибудь мы обязательно придушим с десяток подобных старичков и оставим их в подобной клетке в назидание другим.

Но ни сами смотрины, ни мерзкие старики не произвели на меня такого впечатление, как один очень состоятельный по виду посетитель смотрин. Он был богато одет и носил меч на поясе и огромный медальон на цепи, висевший у него на шее, ему прислуживали все служанки постоялого двора, и он выглядел, я бы сказала, как европеец, а не как большинство обитателей постоялого двора. Здесь я увидела много разных лиц, в этом мире вообще, похоже, было намешано много разных рас и народов, но европеец был один. К тому же он был чертовски красив, с волосами цвета зрелой пшеницы и с черными глазами. Он не подходил к нам близко, а лишь наблюдал со стороны и общался с Зайтом, как со старым знакомым. Он хотел кого-то из нас купить, но почему-то Зайт отказал ему, и тогда этот гордый и надменный богач психанул. Крику было! Этот «северянин» требовал подчинения от всех и вся, грозился перерезать всех на постоялом дворе и запытать Зайта самым жутким образом, но наш похититель твердо отказался уступать, спасло его только то, что «северянин» был один, а его свита должна была прибыть только к ночи.

Ночевать на постоялом дворе наши похитители, конечно, тут же передумали, быстро закидав на крышу клетки припасы еды и воды, они поспешили раскланяться. И как только мы выехали за ворота постоялого двора, началась бешеная скачка. Ни дождь, ни ночная мгла не останавливали похитителей, они готовы были загнать лошадей, лишь бы подальше забраться в горы.

— Похоже, у него неприятности! — прошептала мне на ухо Таня, усаживаясь рядом со мной и покрепче хватаясь за прутья клетки.

— Побольше бы ему проблем и неприятностей! — ответила я и, закрыв глаза, размечталась о том, как тот северный господин отрывает Зайту все, что можно оторвать. «Главное, чтоб их неприятности нам на пользу пошли» — успела подумать я, прежде чем уснуть.

Мы мчались до самого полудня и остановились только после того, как за нашими спинами сомкнулись стройные гряды горных вершин. Клетку и лошадей загнали в небольшую пещеру, нас извлекли из нее и приковали к гигантскому сталактиту, который мне показался чересчур удобным для подобного использования. Потом я увидела царапины на сталактите рядом с моими кандалами и все поняла. Похоже Зайт стремился к этой пещере, здесь работорговцы чувствовали себя в безопасности, и мои догадки вскоре подтвердились, Буйвол достал из-за нагромождения камней спальные принадлежности и большой котел. Костер развели в некоем подобии очага, и по пещере разнесся аромат свежесваренного супа, нас, как всегда, покормил Буйвол и в этот раз его стряпня оказалось значительно лучше. Я медленно хлебала суп прямо из миски, ложки нам никто не дал, и у меня, наконец, появилась возможность понаблюдать за Зайтом и его компанией.

Эти парни были давними знакомыми и, судя по всему, не очень-то доверяли друг другу, но авторитет Зайта был очень высок и нерушим, похоже, что, кроме него, никто не владел магией. Я прислушивалась к их разговору, пыталась понять их образ мышления, но никак не могла понять, почему он отказался продать одну из нас северянину. Зайт явно боялся мести за неповиновение северянину и вздрагивал при малейшем постороннем звуке, и все же он не уступил. Неужели он думал, что в Пеларе за нас получит значительно больше? Или он специально пошел поперек воли северянина, надеясь тем самым привлечь покупателей побогаче? В голове вопросы соревновались, оспаривая степень своей важности, и чтобы от них избавиться, мне пришлось тряхнуть головой, остриженные волосы напомнили мне об исцарапанном лице Зайта, и я, злорадно улыбнувшись, подумала: