В глубинах тьмы (СИ) - Кубрин Михаил Сергеевич - Страница 40

Сын попытался было запустить молниями и в него, но победивший меня джедай просто вытянул руку — и громила распластался по земле, не в силах пошевелиться.

— Проклятый Избранный… — проскрежетал он.

— Придержи пока моего сына, Избранный, — гулко проговорил старик. — А я помогу вашему другу.

Подойдя ко мне, он некоторое время всматривался мне в глаза…

— Мой сын объединил все твои мидихлорианы в единое целое, стерев границу между телом Венамиса и твоим сознанием, и я не могу разделить это снова, не повредив твой разум, — объявил, наконец, старец. — Но я могу вернуть тебе всю потерянную тобой память твоего сознания.

С этими словами он коснулся моего лба пальцем и…

— О-о-ох-х-х… — простонал я, вновь осознав себя самим собой и на своем месте. — Вот теперь я, кажется, снова в порядке… Или нет, не совсем! Почему я по-прежнему уверен, что меня зовут Венамисом?! Ситх! Я же позабыл все остальные свои имена, которые носил в жизни… в жизнях!! Не могу их вспомнить! Шара, как меня зовут… звали… под каким именем ты меня знаешь?!

— Ну, в последние десятилетия ты обычно пользовался именем Тал Оноро, — неуверенно протянула тогрута.

— Тал Оноро… Нет, это имя мне ни о чем не говорит. Я все равно чувствую себя Венамисом, а не каким-то Талом!

— Последствия завершения слияния мидихлориан сознания и тела, — мрачно прокомментировал Отец. — Отныне Венамис — твое истинное имя, и с этим ничего не поделаешь.

— Ситхова порча! Черные кости императора! Звезды и планеты! — чересчур эмоционально для бита принялся твердить я. Ох, похоже, проделанная надо мной Сыном операция не прошла даром.

— Довольно, — оборвал меня Отец. — Суть твоя — вовсе не в каком-либо имени, и оно не помешает тебе жить так, как ты захочешь. А сейчас вам нужно немедленно улетать, пока не случилось чего-либо еще, не предусмотренного планом Силы. Я и моя дочь усмирим и сдержим моего сына, чтобы он не помешал вам на этот раз. Возвращайтесь на свой корабль — и улетайте! Когда придет час Избранному вернуться к нам — я призову его вновь.

— Постойте! Можно еще один вопрос? Ваш сын показал мне видение будущего — оно действительно сбудется?! — поспешил спросить я.

— Ты знаешь… Это зависит только от тебя, — отрезал Отец. — А теперь вам действительно пора.

Уходя по направлению к нашему кораблю и иногда оглядываясь, мы первое время продолжали видеть лежащего на земле и отчаянно брыкавшегося Сына, над которым склонились удерживающие его Силой Дочь и Отец…

'Нечего сказать, весело… — уныло обдумывал я сложившееся положение, пока наш корабль, покинувший монолит Мортиса, прежним курсом двигался к Корусканту — как выяснилось, во внешнем мире, пока мы были внутри монолита, не прошло и секунды. — Что все-таки этот урод-Сын со мной проделал?..'

Если ему верить, то получается, что с момента моего… кхм… попадания сюда, все мидихлорианы моего нового тела не были объединены в одно целое, несмотря на то, что находились в одном организме: часть из них, на которой и было записано мое сознание, составляла отдельную единицу, а все остальное — то, что я 'получил в наследство' от бита-Венамиса, моим сознанием управлялось, но… не объединялось с ним. А теперь, разрушив разделяющий эти две части мидихлориан барьер, Сын обеспечил соединение… 'меня' в одно целое. Но при этом я 'вернул' себе имя 'Венамис' — видимо, оно принадлежало этому телу или, как там объявил Сын, этой сумме мидихлориан, слишком долго, куда дольше, чем я носил все прочие свои имена… М-да… и теперь и мне придется его носить, благо из-за делишек Сына именно это имя я теперь считаю своим! Тьфу, как все запутанно.

Вдобавок еще эти видения будущего, которыми он меня напичкал… Понятно, что они меня беспокоили и беспокоили серьезно! С какой стати мне в неведомом будущем убивать Шару?! С другой стороны, как раз подобные происшествия в этой галактике временами происходили — когда предвидение будущего заставляло кого-нибудь лезть на рожон, чтобы его изменить, а в итоге… как раз к этому будущему попытки избежать его и приводили… Так что, разумеется, я сейчас с удовольствием отослал бы и спрятал Шару куда-нибудь в безопасное место, куда подальше, только вот, во-первых, некуда — мы и так укрылись от Империи в самом безопасном месте галактики, а во-вторых… ну, рассуждая логически, если это мне как-то и почему-то суждено ее убить, то и спрятать ее надо, в первую очередь, от самого себя — то есть, так, чтобы и самому не знать, где она… иначе — не поможет, все равно ведь найду, если сам буду прятать!

— А с чего ты взял, что можешь убить Шару только потому, что сам станешь каким-то там 'плохим'? — мой темный двойник материализовался из воздуха напротив меня. — Может быть, это как раз она натворит что-то столь ужасное, что тебе придется…

— Ты бредишь, — грубо отозвался я. — Чтобы Шара… Это невозможно.

— Просто предлагаю учесть все варианты.

— Кстати, — спохватился я. — Почему ты опять появился? Я думал, что после моей… дефрагментации это раздвоение прекратится. Ведь от Венамиса, как понимаю, больше ничего не осталось, теперь есть только я.

— Ты ничего не понял… — вздохнул двойник. — Я никогда не был частью Венамиса. Я всегда был частью тебя. От прежнего Венамиса действительно больше ничего не осталось. К нашему с тобой счастью — зачем нам еще одна личность в одном теле? Но ты… точнее, мы с тобой… поглотили его способности и довольно значительную часть других особенностей — в частности, ты теперь принял его имя. Все это мелочи, конечно. Но они помогут тебе лучше понять и принять темную сторону.

— Не обольщайся. У меня нет ни малейшего желания ее принимать.

— Это пока, — со значением пробормотал двойник. — Но придет время, когда ты поймешь, что это не просто твоя судьба, а что это — правильно.

— Тал?.. — дверь открылась и в каюту заглянула Шара. — Ой, то есть… Венамис. Мне показалось, что ты с кем-то разговаривал…

— Это я сам с собой, не обращай внимания, — я покосился на то место, где только что находился двойник, но его там уже не было. Впрочем, я и не был уверен, что его сможет увидеть еще кто-то кроме меня. — Но я еще не сошел с ума, ты не думай.

— Я и не думаю, — наивно (но как мне показалось — несколько наигранно) захлопала ресницами тогрута. — С чего бы это тебе сходить с ума…

— Хотя, конечно, ничего удивительного и не было бы, если бы я слегка поехал крышей после всех этих экспериментов надо мной, — 'обнадежил' я ее. — Но пока у меня все под контролем. Мне еще рано выходить из игры, еще надо одолеть Палпатина… и Дарта Крайта… а может быть, и йуужань-вонгов в придачу. Так что дел у меня полно. Мы скоро подлетим к Корусканту?

— Должны через четыре часа.

— Хорошо. Я пока посижу в трансе, отдохну. Разбуди меня, когда прилетим.

— Угу, тебе надо отдохнуть, — поддакнула Шара, выходя и закрывая за собой дверь.

— Пусть я Венамис, но не Дарт, — пробормотал я, отключаясь.

* * *

А четыре часа спустя я встречал корускантский день уже отдохнувшим, собранным и полностью готовым к решению новых проблем, временно задвинув старые в дальний угол мозга. Нашей задачей было отыскать местных джедаев, и я намеревался ее выполнить.

Прочая же наша команда, может, и была несколько сбита с толку всеми приключениями на Мортисе и неожиданной сменой моего имени, но тоже вполне пришла в себя и не собиралась подводить Орден. Так что… можно сказать, что мы все были полностью готовы к исполнению задания.

Направив корабль в одну из забитых транспортом радиальных линий, ведущих к поверхности планеты, мы легко затерялись среди множества постоянно маневрирующих кораблей, а затем так же легко скрылись среди линий движения в атмосфере. Нашей целью был район Корусканта под неофициальным названием Оранжевый сектор. Как рассказывали, такое название произошло от того, что здешние жители с упорством, достойным лучшего применения, постоянно заменяли стандартные белые стержни уличных светильников на оранжевые. Возможно, таким путем они хотели добиться какой-то полуофициальной независимости (реально законы Корусканта и так не слишком-то хорошо там соблюдались) или протестовали против власти Сената… Во всяком случае, сколько бы эта самая власть ни организовывала замену стержней на стандартные, жители всегда снова ставили оранжевые. Сенат в этом противостоянии сдался первым, плюнув на заведенный порядок и позволив сектору быть Оранжевым, раз его жителям так хотелось…