Второй шаг (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте" - Страница 29

— Это какой-то сюрреализм. Я посреди ночи заставляю вампиршу выпить моей крови. Кому расскажи — не поверят.

— Действительно странно, — улыбнулась Каринэль.

— Короче, ты сейчас же отсос… выпьешь мою кровь. Не будь такой эгоисткой. Ты обо мне подумала? Кто мне ещё будет готовить такую странную жареную картошку? А Пышкин? С кем он будет играть в шахматы?

— С компьютером, — донеслось от двери.

— Помолчи! — прикрикнул я на него. — Я лучше знаю, что тебе нужно.

— Тиран и самодур, — тихонько прошипел кот, сокрушённо покачав головой.

— Так, я всё решил, — твёрдо заявил я, громыхнув сталью в голосе.

Встал и направился на кухню. Там я взял такой же острый, как мои шутки, нож, и надрезал запястье. Кровь принялась лениво капать в прозрачный стакан. А я работал кулачком — так из пореза обильнее шла кровь. Капля за каплей она на два пальца наполнила тару. Всё, хорошо. Я торопливо открыл аптечку, вытащил бинт и замотал запястье, морщась от боли.

Потом вернулся в комнату и протянул девушке бокал с кровью. Её носик принялся активно втягивать божественный аромат, идущий от тёмно-красной жидкости. А полыхнувшие алым цветом глазки жадно распахнулись. Она сейчас мне жутко напоминала заправского алкаша при виде стопочки водки.

Я поднёс бокал к её губам и заботливо проговорил:

— Глоток за маму, глоток за папу. Хотя нет. В данном случае хреновая присказка.

Но девушке уже было всё равно. Она до дна выпила бокал и с наслаждением облизала губы, на которых осталось ещё несколько капель крови.

— Ну вот и всё. А ты боялась, — с ухмылкой произнёс я, оглядев вампиршу.

К ней стремительно возвращался естественный цвет лица. Вот только в глазах появилось какое-то странное выражение, будто она сожрала какую-то тухлятину. И через миг Каринэль пулей слетела с кровати, упала на четвереньки и выгнулась как кошка. Из её рта с характерными звуками выскользнула тёмно-красная струйка, сдобренная какими-то пищевыми остатками.

Кот тут же брезгливо заявил:

— Фу, какая мерзость. Неужели я так же выгляжу, когда блюю? Надо будет поработать над этим.

— Каринэль, что с тобой? — обеспокоенно выдохнул я, страдальчески глядя на дорогой паркет, который теперь придётся отмывать. Раньше только Пышкин занимался такой фигней, а теперь вон и вампирша.

— Что за гадость у тебя в венах? — прохрипела она, вытирая рот тыльной стороной руки. — Ты не человек? В смысле, не квартерон?

— В каком плане? Морально-этическом?

— В прямом! — выдохнула Каринэль, приняв вертикальное положение.

Она пронзила меня огненным взглядом, будто впервые увидела. При этом её грудь бурно вздымалась под футболкой, а дыхание со свистом вылетало из яростно раздувающего носа.

— Ты чего сама не видишь? Я квартерон! — выпалил я и потрепал пальцами своё заострённое ухо.

— Твоя кровь, как кислота!

— Зато какая бодрящая. Ты вон вся чуть ли не светишься, — заметил я, быстро смекнув в чём секрет моей уникальной крови. Всё дело в монстрах, которые «поделились» со мной своей кровушкой. Вот и получился ядрёный коктейль. Теперь боюсь газы пустить. Вдруг всё взорву на хрен.

— Ты не обычный квартерон, — сказал чуть успокоившаяся вампирша, а потом почти приказала: — Идите оба на кухню. Мне надо тут прибраться.

— Да, командир, — усмехнулся я и кивнул коту на выход.

Мы переместились на кухню, где я включил свет и налил себе холодненького пивка. Надо было промочить горло после таких потрясений. Кот же получил незапланированную порцию корма. И пока он чавкал им, я не спеша потягивал пенный напиток и взволнованно размышлял. Куда же меня может привести это питьё крови монстров? А? Уже сейчас в моих венах какая-то серная кислота. А что будет потом? Я буду зелёной струёй мочи раскалывать писсуары? Или поджигать врагов? С одной стороны это, конечно, неплохо. Но как такая кровь будет влиять на мой организм? Не разрушит ли она его раньше времени? Да и о репродуктивных функциях не стоит забывать. Кем могут родиться мои дети? Драконами? Коммунистами? Или кем-то ещё хуже? Например, они будут записывать дурацкие видео и куда-то их выкладывать?

Я сокрушённо покачал головой и достал из холодильника копчёную рыбку. Люблю её с пивком.

И тут в кухню вошла вампирша, которая сразу же заботливо проговорила:

— Копчёное вредно.

— Для кого? Для рыбы? Думаешь, она поэтому померла? — сострил я и показал пальцем на баночку пива. В ней ещё кое-что оставалось. — Будешь?

— Нет, — помотала головой девушки, присела на стул и, немного покраснев, сказала: — Я там это… Всё. Извините, что вам пришлось на это смотреть.

— Да-а-а… было отвратительно, — подал голос Пышкин, который довольно вылизывал мордочку. — Я вот тут понял, что только коты могут блевать с достоинством и грациозно.

— Угу. И потом делать вид, что так оно и было, — ядовито вставил я, отправив рыбу обратно в холодильник. Наверное, не стоит её есть перед сном.

— Матвей, а ты, правда, не знаешь, что с твоей кровью? Может ты такой же, как я? Не в смысле, вампир, а какое-нибудь другое существо, — спросила Каринэль, по-птичьи склонив голову к плечу.

— Да какое существо? — всплеснул я руками, усиленно думая как бы соскочить с этой темы. — У меня никогда не было никаких позывов к употреблению… ну… человеческой крови, плоти. Да и я никогда не испытывал желания перекинуться в другое существо. Только если в какого-нибудь мажорика. А то боженька где-то недоглядел и не сделал меня богатым. Представляешь? Хотя может он думал, что если я стану богатым, то непременно сопьюсь?

— А кто твои родители и где они? — поинтересовалась вампирша, продолжая оставаться серьёзнее кирпича.

— Погибли. Отец был мелким бизнесменом. А мать филологом. Она преподавала русский язык в университете. И как-то раз к ней на пару влетел парень и нагло заорал: «Ложить!» Естественно, она такого не выдержала и в конвульсиях отошла в лучший мир, где все говорят «класть».

Каринэль слабо улыбнулась и произнесла:

— Ладно, я тебя поняла. Пойдём спать?

— Пошли, — согласился я, одним махом допив пиво.

Мы вышли из кухни и каждый направился в свою комнату. А жаль. Вампирша всё больше и больше нравилась мне. Мысли о ней не давали мне заснуть минут десять, но потом я всё-таки провалился в мир эротических снов.

Я проспал как убитый остаток ночи, а утром взял тетрадки, ручки и отправился в университет. Теперь у меня была и такая обязанность. Я избрал индивидуальный график занятий. И он предусматривал то, что я не всё время буду учиться дома. На этом настоял Профессор.

На улице царили серость и ощутимый холодок, а землю сковал первый морозец. Зима уже вот-вот нагрянет в столицу. Пока же я за рулём любимой «бэхи» потолкался в утренних пробках и смело поорал на козлов, которые купили себе права. И в итоге чуть не опоздал на первую пару. Всего у меня их сегодня будет две.

Первая прошла в большой аудитории, где поместилась целая толпа разношёрстных студентов. А вторая промелькнула уже в более узком кругу — в светлом тёплом кабинете. В нём на стенах висели плакаты на английском языке, а строгая преподавательница лет тридцати пыталась вбить в наши пустые головы важность иностранных языков. Я сразу проникся её словами, потому что преподша оказалась дамой фигуристой. И всю пару я прилежно выполнял её задания, порой косясь на её пышную грудь. Вот если бы у меня в школе были такие учительницы, то, глядишь, я бы и не прогуливал.

А когда пришла пора валить из университета, меня всего такого радостного в коридоре перехватил Профессор. Он многозначительно кивнул плешивой головой на двери и скрылся в аудитории. А я потопал за ним, оказавшись в пустом помещении с проектором и большими окнами, закрытыми пластиковыми жалюзи.

— Доброе утро, — первым поздоровался я с гномом и протянул ему руку.

Тот пожал её сухонькой ручонкой, поправил очки и благодушно произнёс, опершись спиной на трибуну:

— Стажёр, Бульдог ещё не говорил тебе о бесах? Пришла информация, что они проявили себя в Подольске.