Контрабандист Сталина Книга 5 - Москаленко Юрий "Мюн" - Страница 6

– Думаешь через проливы возить? А если англичане перекроют? – понял куда клонит Сталин Менжинский.

– Ему вряд ли. А нет, придумает, что ещё. Я вообще хотел бы это «эстонское окно» закрыть, слишком дорого оно нам обходиться. Как думаешь? Что у нас с Турцией? – поинтересовался Сталин. Часть денег с этого «эстонского окна» шла ОГПУ, и начинать ещё сейчас сориться с ними Сталин не мог. Или надо было давать что-то взамен.

– Что-то крутит Кемаль, боюсь, как бы он обратно к англичанам не перебежал. А за «эстонское окно» ты столкнёшься со сторонниками Бухарина, Лациса, Ганецкого и Зиновьева, которые сейчас выясняют отношения между собой. Я бы советовал пока подождать.

– Хорошо. Подождём – понял Сталин тонкий намёк.

В это же время злой Ворошилов с Будённым возвращаются из-под Москвы с окрестностей села Кубинка с испытания нового вооружения[3].

За ними в своей машине едет начальник главного артиллерийского управления РККА Григорий Иванович Кулик, такой же злой, и пьёт водку прямо из бутылки без закуски.

Спор на испытаниях вышел знатным. С одной стороны Уборевич, с другой Ворошилов и Кулик. Будённый умудрился не поругаться ни с одной из сторон и сейчас все больше склонялся к предложению грека необходимости создания прифронтовой и пограничной разведки, как отдельного вид войск. Там он сам себе будет начальник и не вступать в такие «подковёрные» игры. Тем более, сейчас Сталин очень внимательно перечитывает заметки Фрунзе и задаёт заковыристые вопросы многим военным…

Сначала провели испытание немецкого противотанкового ружья Маузер, которые с большим трудом, и за большие деньги, удалось достать несколько штук. Потом испытали однозарядный прототип ружья Рукавишникова под английский патрон калибра 12.7 на 88. Испытания показали, что Сталин был абсолютно прав, отложив строительство неудачных и устаревших танков МС-1. Вот тут уже все ругали Тухачевского и его авантюрные планы.

Зато яростный спор вызвал патрон с химической начинкой. Уборевич требовал полностью повторить немецкий патрон. В противовес ему, Ворошилов доказывал о невозможности промышленности повторить сейчас химическую начинку. А так же возрастающей в дальнейшем бронировании военной техники. Отстаивал патрон калибра 12.7, но перейти на американский калибр 12.7 на 99. А само противотанковое ружье сделать пятизарядным. Тут Ворошилов не постеснялся использовать знания, предоставленные ему греком, чем удивил всех кроме Будённого. Слишком они были убедительными и с конкретными указания к переделке оружия. А это так не свойственно самому Ворошилову. Но более-менее на этот счёт, но все стороны договорились.

Ружейный гранатомёт Дьяконова в целом не вызвал споров, но хотелось оружие покомпактнее, и использовать не только в обороне, но и в наступлении. Гранату тоже постановили доработать.

А вот разругались за полковую пушку 76.2 миллиметра. Уборевич обвинил в полной не компетенции Кулика в свойственно ему вызывающей манере, по отношению к другим. Ворошилов тут же стал на защиту своего товарища. Где Уборевич достал общие данные по немецкому легкому пехотному орудию 7,5 cm leIG 18 фирмы «Рейнметалл» прошлого года выпуска было абсолютно не понятно? Но это дало ему возможность обвинить сначала Кулика, а за тем и поддерживающего его Ворошилова в полной некомпетентности. Может чисто технический спор и не перерос бы в такую большую свару, но все кругом стоящие понимали, которых из разных ведомств тоже на испытании хватало, что Уборевич хочет занять место Ворошилова и использует для этого любую возможность.

– Вот скажи Семён, что ему не терпеться и не хватает. Ведь только стал начальником генерального штаба? – жаловался Ворошилов сидящему рядом Будённому.

– Да ладно тебе Клим. Вон скоро грек будет. Спросим у него. Вдруг, что он знает про эту пушку? Утрешь ещё нос Уборевичу, как и с ружьём. А то, что разница в весе почти тонна это действительно плохо…и много. А Коба тебя не сдаст. Наше положение всех и так пока не очень, но другого начальника генерального штаба искать, конечно, надо – вздохнул Будённый.

– Опять этот чёртов грек. Может ему тогда вместо меня стать наркомом? – разозлился ещё больше Ворошилов.

– Да Сталин ему предлагал место в правительстве, но он категорически отказался. Ему это не нужно. Ему и так хорошо – засмеялся Будённый, чем вызвал злую ухмылку наркома и заставил его задуматься. Ворошилов понимал, что технических знаний ему действительно не хватает, но это не значит, что каждый может тыкать ему этим в нос. Да и сама должность наркома обороны ему нравилась, и уступать кому-либо её он не собирался.

Подъезжая к Москве, решили заглянуть на дачу к Сталину, отправив пьяного Кулика домой. Он на нервах, что его так «опустил» при всех присутствующих Уборевич напился в хлам.

Поздоровавшись с Власиком и увеличившейся охраной Сталина, прошли в дом. Сталин расположился на веранде с самоваром, читал какую-то рукопись и делал себе заметки.

– Коба, вот скажи, зачем ты назначил Уборевича? Сначала ты поменял все принятые нами планы по вооружению, теперь ещё их меняет и Уборевич, копируя всё немецкое – сразу начал взъерошенный Ворошилов.

– Рассказывайте – поднял красные от усталости глаза генеральный.

После эмоционального рассказа Ворошилова, он налил себе ещё чаю и развернулся к соратникам.

– Клим, почему я должен мерить вас как детей? У меня, что своих дел нет. Ты знаешь, что народ кормить в городах нечем. Я уже предложил начать конфискацию «излишков» у середняков. Против этого выступили Бухарин, Рыков и новый нарком иностранных дел Томский. Тогда надо срочно что-то придумать, для пополнения бюджета… и все это ждут от меня. Да забрали часть денег у военных и с других дел, но что делать дальше? А ты вот это читал? – и показал на рукопись.

– Нет. А что это? – не ожидавший такой отповеди Ворошилов.

– Это заметки Фрунзе, кстати, описываемая военная тактика, почти повторяемая высказывания нашего грека – пояснил Сталин.

– «Нашего грека». Может ты, вместо меня его назначишь? – закусил «удила» Ворошилов. До этого он никогда так не разговаривал со Сталиным, но сегодняшний день оказался уж слишком неприятным для наркома обороны и вывел его окончательно из себя.

– Хватит истереть Клим. Я тебя менять, не намерен. А вот грека хорошо бы назначить твоим заместителем. Да только он не хочет…категорически. А тебе не стыдно? Что завещал нам Ленин – учиться, учиться и ещё раз учиться. А ты? – Сталин понял, что лучше сейчас немного «приласкать» соратников.

– Я же тебя сколько раз просил направить меня на учёбу. А ты – «не время, потом» – всё ещё обиженно Ворошилов, но уже пришедший в норму, после слов Сталина, что менять его не собираются.

– Ничего тут зазорного. Я вот тоже планировал представить кардинальный план к новому повороту в экономической политике, но решил отложить и сначала поговорить с греком. Меня несколько интересует его мнение о нас, сколько события, происходящие за границей. К сожалению, наш наркомат иностранных дел даёт неверную оценку ситуации, а Томский ещё только приступил к работе. Лучше скажи, ты опередил поляков в закупки оборудования у Наганов? – перешёл к конкретной теме Сталин.

– Почти договорились. Вот только вывезти оборудование как? Балтийским морем не получиться англичане всё перекрыли, и наши корабли досматривают и с таким грузом не пропустят. Надо через Средиземное и Чёрное моря. У нас таких возможностей нет. Может, ты грека попросишь? – вырвалось в конце у Ворошилова.

– Вот видишь. Он уже прибыл. Потоцкий был у меня с докладом. Привезли целый эшелон разной техники и товаров. Ладно. Идите, отдыхайте. Завтра у меня в шесть на ужин и грека по пути захватите – машет он кисть руки.

– Дай с рукопись Фрунзе почитать – просит Ворошилов, чтобы больше так не позориться и хотя бы ориентироваться в дальнейшем.

– Потом. На пару с Семёном и почитаете и дадите мне свою оценку – не согласился сейчас Сталин.