Феномен (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 33

- Как себя чувствуете?

- Уже лучше, спасибо. Вы не могли бы вещи… из вагона, - кивнула та мне за спину.

Обернувшись через плечо, я рассмотрел, что несколько вагонов горят, наш пока нет, но пламя приближается и там суетятся люди, спасая что можно. Да и раненых вынося.

- Сейчас, ждите.

Встав, меня пошатнуло, я побежал обратно к нашему вагону, при этом быстро осваивая тело. А соседям с Сергеевым не повезло. Жены лишился, звание сняли, глушил проблемы водкой, квасил тот, так что уходил в вагон-ресторан, возвращаясь в купе с амбре перегара, и заваливался спать. Понятно почему в форме был, странно что сапоги скинул. Пока бежал, осмотрел себя. Форма цела, запылилась, кровью чуть измазана, но в принципе само тело целое. Синяки и немногочисленные ссадины, это так, проза жизни, заживёт. Около нашего вагона уже суетились люди. Приметив как один мужичок поднимает с насыпи кобуру с длинным ремнём, собираясь открыть, а это Сергеева «ТТ», я гигантскими шагами подскочил, рявкнув:

- Не хватай чужое!

- А откуда я знаю, что это ваше? - нагло заявило это рожа.

Получив тычок щепоткой пальцев в солнечное сплетение, тот пытался научиться заново дышать. Я забрал ремень, проверил пистолет по номеру, Сергеева, точнее теперь мой, и застегнул ремень, опоясавшись. Потом нашёл и оттащил вещи, что были у той девушки с ребёнком, помнил, свой чемодан, тот тоже вылетел наружу, но не открылся. Часы разбились. Нашёл один сапог, а вот второго нет, ни снаружи, ни внутри. Странно. Портянки вот на месте. Намотав одну на левую ногу, надел сапог. Пришлось искать дальше, без обуви тяжело, у меня есть в хранилище запас, но он тут немного не в тему. Сапоги есть, но не тот размер. Имеются ботинки егерей СС, на шнуровке, и даже размеры подходят, сорок пятый, но буду ими привлекать внимание. Всё же нашёл второй сапог, в тридцати метрах от вагона, в траве, и его надел. Чуть голенище подрано, но не страшно. Фуражку тоже сыскал, вот она как будто не пострадала, отряхнул от пыли и надел. Вот так с вещами и направился к соседке с ребёнком. Кстати, тут посыльный пробегал, молоденький боец, лет восемнадцать ему от силы, сообщил мне, что у разбитого паровоза собираются все командиры и военнослужащие, там какой-то полковник командует. Пусть и дальше командует, а мне соседку выручить нужно. Согласно памяти, ночью мы должны были Барановичи пройти. Мы где-то меду Барановичами и Кобрином. Места знакомые, но дальше двину, согласно предписанию, как отправлю соседку с дочкой в тыл. Ну вот решил, что это нужно сделать именно мне. Взял на себя это обязательство. А направили Сергеева служить в Двести Пятую моторизованную дивизию, Четырнадцатого мехкорпуса, Четвёртой армии.

Вот так добежав, открыл крышку фляжки, и протянул девушке, та сначала дочь напоила, потом и сама попила, почти всё опустошила. Я же, открыв чемодан, достал планшетку, бинокль, развесив всё на себе. Фляжку, что мне вернули, прицепил к ремню, там был чехол, потом отошёл, сделал вид что спрятал чемодан в кустах, на самом деле убрал в хранилище. У меня там сорок две тонны свободного места, в окружении дрались у Могилева, особо пополнить нечем, да и не один я, постоянно свидетели, охрана моя личная, скорее сам отдавал, ну и вернулся к девушке.

- Вы уж извините, мешал вам нормально ехать. С женой развёлся, звание сняли за мордобой, побил её с любовником. Глупо было в водке глушить проблемы, сейчас это осознаю, а раньше наплеваться было. Тут рядом дорога, места знакомые, отнесу вас и постараюсь отправить подальше, запомните, уезжает как можно дальше. Врачи вам гипс на ногу сделают, уезжайте. Немцы Минск через неделю возьмут.

- Война?

- Да, война. Вы говорили у вас муж красный командир?

- Да, старший лейтенант, пограничник.

- Родные есть где?

- Родители мои, бабушка. В Туле живут.

- Тула нормально, езжайте туда. А сейчас на руки возьму.

Что я сделал, закинул девчушку на плечи, посадил её, мать подхватил на руки, а сумку со своими вещами та к животу прижимала. Тяжеловато, но идти можно. Пришлось двигаться в обход поезда, с другой стороны от паровоза, где я видели сейчас группу командиров разных родов войск, и немного красноармейцев находилось. Там старший командир что-то говорил, махая руками, похоже задачу ставил, лучше бы пострадавшим помог, ну его к чёрту, такие очень проблемные командиры, встречал уже. Я не один такой, ещё несколько командиров свои семьи уводили. Перейдя через рельсы, двинул дальше. Дорога тут за посадкой, минут пятнадцать идти. Я по ней со своей дивизией проходил не так и давно, точнее в прошлой жизни, громил тылы наступающих на Барановичи немцев. Недолго, те развернули боевые части, пришлось на другую дорогу уходить, где как раз мои тылы шли. Как я отметил, группками и одиночками, в основном гражданские, пошли за мной. Видимо моя целеустремлённая и гружённая тушка привлекла внимание. Вот так пройдя через берёзовую посадку, а жарит солнце, я прошёл ещё триста метров по полю, и аккуратно, бережно положил Наталью, как представился соседка, на землю. Дорога перегружена, к границе войска идут, от неё гражданские, сплошная пыль. Осматриваясь, снимая девочку с плеч, поставив рядом с матерью, я стал ловить попутную машину. Некоторые проскакивали не тормозя, другие в панике, чуть не задавили, но одну машину остановил, «полуторка» с полуоткрытым кузовом. Машина из автобазы Кобрина. Как раз на Слуцк ехала. Попросил взять раненую при бомбёжке женщину с ребёнком, кузов не пустой, там тоже люди сидели, но вместить Наталью с дочкой и их вещи смогли, старший в машине, что в кабине сидел, место своё к слову не уступил, согласился взять. В Слуцке высадит у больницы. А девушке я настойчиво рекомендовал сразу из города, как врачи с ней закончат, уезжать. Немцы там вскоре будут, через несколько дней. Мои слова вызвали возмущение у сидевших в кузове, но «полуторка» уже тронулась, и вскоре скрылась в пыли. А рядом собирались выжившие с поезда, дымы от горевших вагонов и отсюда видны были. Вот так поправив ремешок планшетки, я направился по обочине в сторону Кобрина, там штаб моей армии. Надо попутку искать. Довольно быстро поймал, с милиционерами в кузове. Тоже в Кобрин ехали.

Я поглядывал по сторонам, вдруг немецких диверсантов примечу. Зная их частые ошибки в обмундировании и вооружении, на самом деле это не так и сложно опознать, но не повезло, то ли им, то ли мне. Не попались. К штабу меня конечно подвозить не стали, остановились на перекрёстке, показали пальцем куда идти, дальше «полуторка» покатила в одну сторону, а я с чемоданчиков в другую пошёл. У водопроводной колонки наполнил фляжку. Я чемодан достал ещё до того, как машину остановил, должен быть с вещами, они есть у меня. У штаба отряхнулся от дороги, помдежурного мне щётку принёс, помог, ну и зашёл. Дежурный по штабу армии внёс информацию в журнал, и отправил было оформляться, документы у меня в порядке, более того, о моём прибытии те в курсе, я также успел сообщить о расстреле поезда с воздуха, как в коридор вышло несколько старших командиров, включая одного генерал-майора. Я его знал по прошлой жизни, по-глупому включили в расстрельную группу командиров Западного фронта, во главе с Павловым.

- Кто такой? - с хмурым видом спросил у меня генерал.

- Старший лейтенант Сергеев. Переведён с Севера к вам в качестве командира моторизованного батальона в Двести Пятую моторизованную дивизию. Сегодня утром поезд, на котором ехал, попал под налёт, очнулся на насыпи, выброшенный наружу взрывом авиабомбы.

- Старлея?

- Разжалован из капитанов за драку с любовником жены. И жены лишился и звания. Звания больше жальче.

- Ты же вроде из стрелковых частей переведён? Танки знаешь?

- Да, товарищ генерал, приходил ознакомление, включая новейшие. Тактику боя изучал. В финскую на танке повоевать пришлось, сменил убитого командира.

- Новейшие? «Три-четыре» знаешь?

- Да, обеих модификаций, с пушкой «Л-одиннадцать» и «Ф-тридцать четыре».

- Что скажешь по модификациям?