Попаданка со стажем (СИ) - Черная Мстислава - Страница 27

Принц продолжает изображать истукана.

– Ваше высочество, – император не поворачивает головы.

Тенер поднимается из-за стола, подходит к трону, склоняется:

– Ваше величество.

– Ваше высочество, мы, – император переходит на возвышенный слог, говорит о себе во множественном числе, – подобрали вам невесту, девушка не только дочь достойного героя, служащего на благо нашей страны, не только хороша собой и воспитана, но и благословлена богами. Я, – интересно он скачет с «я» на «мы» и обратно, – от имени Гадара Ламбрина даю вам обещание.

Император держит футляр тремя пальцами. Принц принимает обещание обеими руками:

– Ваше императорское величество, благодарю за оказанные мне честь и милость.

Император отвечает лёгким кивком, и только после этого принц выпрямляется, прячет футляр во внутренний карман и возвращается на место.

Теперь можно посмотреть на выступление иллюзионистки?

Оказывается, нет. Чиновники один за другим поднимают тосты, произносят слова поздравления и, что характерно, поздравляют императора. Многие вспоминают моего отца и поздравляют его заочно. Принцу достаются крохи внимания. Ни меня, ни дядю никто не поздравляет, и если меня это не трогает, то дядя постепенно наливается краснотой, будто мякоть спелого арбуза.

Банкет продолжается, одна из девушек вызывается сыграть на флейте, про несостоявшееся выступление иллюзионистки, по-моему, все, кроме меня, забывают, тем более сразу после флейтистки император провозглашает очередной тост, ненавязчиво напоминает, что банкет устраивает императрица и покидает зал.

Я окончательно убеждаюсь, что император приходил только ради моего брака.

Мда… Нельзя было доверять памяти Нишаль. В её представлениях отец служит в отдалённой провинции, дыра дырой, но вмешательство императора ясно показывает, что у провинции в империи особый статус. Впрочем, к принцу стоит присмотреться. Если он и дальше будет изображать безучастного истукана и в упор меня игнорировать, то почему бы и нет? Дворец, уверена, у него не меньше родового гнезда Ламбрин, а значит есть шанс после свадьбы не встретиться ни разу.

Но всё-таки, что у него с глазами? Если бы глаза были просто карие, я бы решила, что императрица нагуляла первого сына на стороне. Но у него глаза ещё и мутные.

Экипажи останавливаются у дома далеко за полночь. Широко, неэлегантно, зато в удовольствие зевнув, я киваю Ате, что можно открывать дверцу. Горничная поднимает фонарь повыше, впрочем особой необходимости в освещении нет, из дома уже высыпали служанки, и у каждой в руках большой светильник.

Дядя скрывается в доме. Мог и подождать будущую принцессу, лично проследить, чтобы не споткнулась ненароком. И нет, это не я вредничаю, это пресловутый этикет. При всей ярко выраженной патриархальности местного уклада, старший мужчина обязан позаботиться о юной родственнице. И о пожилой, кстати, тоже, с той лишь разницей, что в отношении пожилой дамы правило вместо «желательно» звучит «обязательно».

Я ускоряю шаг, вхожу в холл:

– Дядюшка?

– Нишаль…

Иногда лучший способ получить ответ – спросить прямо.

Я бросаюсь к дядшке, смотрю на него влажными глазами, беспомощно приоткрываю губы?

– Дядюшка, его высочество действительно прибудет завтра?

– Да, Нишаль, ты же слышала императора.

– Дядюшка, я не понимаю… Хотя Небеса даровали мне второй шанс, прошлое не изменить. Я была вульгарной, в храме моя репутация была окончательно разрушена. Как император может принять такую невестку, как я?

Дядя тяжело вздыхает, но отмахнуться от моих вопросов не может, я спрашиваю по-настоящему важное.

– Нишаль, император ценит твоего отца.

Скорее, не отца, а провинцию. С географией у Нишаль также худо, как со всем остальным, но навскидку провинций не меньше десяти, считая столичный округ. Принцев двое или трое. Кстати, сколько именно? Даже если четверо, то на всех губернаторов не хватит, а ведь есть ещё казначей, министры, генералы…

Всё-таки, сколько принцев? Кажется, больше двух…

Тему с провинцией пока оставим, Самск никуда не денется, меня пока интересует другое:

– Дядюшка, но почему самый старший принц?

– Нишаль, его высочество потерял магию, поэтому, хотя он и является старшим, он лишён и власти, и права наследования.

Бред. Нельзя лишить магии. Магия – это такая же способность, как дыхание. На время можно перекрыть кислород – так работают большинство блокираторов.

Хотела бы я разобраться…

Раньше я упирала на силу. Чем больше энергии я через себя пропущу, тем больше карат будет на моём счету. Но, оказывается, я многое потеряла в плане мастерства. Да, те же порталы без серьёзных энергозатрат не открыть, но есть ситуации, когда можно не лупить кувалдой со всего маха, а слегка шлёпнуть мухобойкой. Вот и определилась, что буду делать в отпуске – навёрстывать упущенное.

Пока я размышляю на отвлечённые темы, дядя, пользуясь моментом, сбегает.

– Госпожа? – голос Аты возвращает меня в реальность.

– Да, пойдём. Ужинать я не буду, – на банкете фруктов и закусок пожевала. – Поможешь мне снять платье, и иди отдыхать.

– Госпожа? Но если вам что-то ночью понадобится?

Сама справлюсь. Хотя что мне может понадобиться? Я вымоталась, давно хочу придавить подушку.

– Ата, ты моя единственная горничная. Ты не можешь сутками не спать, ты просто свалишься. Поэтому иди отдыхать. Если мне что-то понадобится, я тебя позову.

Может, потихоньку дать Ате успокоительное? Пожалуй, да. Она держится, но взгляд у неё шальной. Бедный ребёнок…

Уже лёжа в кровати и засыпая, я понимаю, что успокоительное не помешало бы и мне. Сон наваливается тяжёлый, душный.

Обрывки воспоминаний закручиваются знакомым водоворотом, и я знаю, что как бы ни хотелось, я не смогу вырваться из кошмара. Ненавижу этот сон… Я снова на космическом лайнере. Моя короткая первая жизнь. Или лучше считать её нулевой? Умирать не хотелось, но окажись я в прошлом… Я действительно не знаю, как бы я поступила, зная, что меня ждёт. Приняла бы я приглашение, ставшее спасением, или предпочла задохнуться и забыть жизнь, вернуться беспамятным младенцем? Мигает красный тревожный свет, гудит сирена, капитан объявляет, что системы лайнера восстановлению не подлежат, а с тем запасом воздуха, что остался, спасатели просто не успеют прийти. Кто-то предлагает сократить число пассажиров, ведь меньшему количеству людей воздуха может хватить.

Перед глазами проносится моя вторая жизнь, моё первое перерождение в Системе. Я попала в мир, о котором я читала, чтобы скоротать время полёта. Незатейливый роман о приключениях сиротки, поступившей в академию магии. Благодаря знанию сюжета, я смогла избежать опасности, поджидавшие главную героиню. Училась я не слишком усердно, ходила в середнячках, наслаждалась жизнью, путешествовала на каникулах, завела друзей и даже влюбилась. Сейчас я вряд ли вспомню его имя, а вот веснушчатое лицо перед глазами. Он экстерном сдал экзамены, выпустился на два месяца раньше меня и удрал в экспедицию, не дожидаясь. Порой я думаю, если бы он не уехал тогда, всё бы сложилось иначе, но винить надо себя за то, что плохо училась. Сегодня я получила диплом, а завтра – вызов на дуэль. Юна, её имя я почему-то помню, не простила, что он предпочёл меня. Во сне я снова на арене. Юна ломает мой слабенький щит одним ударом, и приходит боль. Всё тело объято молниями, я горю заживо, наконец, теряю сознание.

Вторая жизнь оказывается короче предыдущей, каких-то жалких пять лет.

Третья жизнь… Очнувшись, я долго приходила в себя, постоянно видела в кошмарах арену, раз за разом переживала свою первую настоящую смерть. Я погрузилась в учёбу с головой. Если бы я не филонила, а отрабатывала приёмы до автоматизма, Юна не сорвала бы мой щит так легко. Я становлюсь единственной девушкой на факультете боевой магии, занимаюсь как одержимая, за первый же месяц выбиваюсь в десятку лучших на факультете и постепенно завоёвываю уважение, хотя и не стремилась. Через год после выпуска меня ждёт участие в войне в звании младшего офицера. Ненавижу эту часть проклятого сна особенно… Мелькают лица погибающих друзей, пятеро погибли в первый же месяц, и до конца войны ещё семеро. Так много… Джери, зачем он тогда меня закрыл собой, спас? Он ведь не верил в реинкарнацию, считал, что живём один раз. Перед глазами проносятся лица погибших врагов. После войны я вернулась в академию преподавателем, но учиться не прекратила, наоборот, тренировалась на полигоне до цветных клякс перед глазами, мне казалось, если бы я старалась лучше, Джери бы не пришлось меня спасать. Потом было вторжение нежити с севера, и снова смерти, потери… Я овдовела, но даже не смогла похоронить мужа, павших сжигали вместе с уничтоженной нежитью. Относительный мир не принёс облегчения, а когда пришли тревожные вести о возможном начале ещё одной войны, предложение Системы уйти на перерождение, приняла как благословение.