Если движется небо (СИ) - Духовникова Евгения - Страница 16

– Так или иначе, день мы потеряли, – через силу допив невкусный кофе, Алан поднялся на ноги. – Впрочем, чего уж теперь сокрушаться... Идём, дружище.

Дождь хлестал как из ведра – в этих широтах Птероса как раз начался сезон муссонов. К счастью, отделение планетарной жандармерии, куда перевели Алана и До-фа-соль, располагалось недалеко от космопорта "Птерос-служебный" – путь на экспрессе занял всего два часа. Ещё из тамбурного окна Алан заметил искомое здание: гранёный стакан небоскреба, ослепительно сверкавший в лучах заходящего солнца.

Первое впечатление, впрочем, оказалось обманчивым. Изнутри здание жандармерии смотрелось вовсе не таким одиозным и пафосным, как снаружи. Пурпурное пламя заката едва проникало в полутёмный вестибюль сквозь пыльные стёкла, в воздухе пахло чесноком, мокрой шерстью, пережаренным кофе и лапшой быстрого приготовления, а серый каменный пол был испещрен цепочками грязных следов, большей частью крестообразных следов аборигенной расы – орнитты не носили обувь, предпочитая ходить босиком.

Мимо прошествовало двое жандармов-орниттов; Алан проводил их брезгливым взглядом. Не то чтобы он был расистом, но легкомыслие, безалаберность и, скажем помягче, неряшливость орниттов не вызывали у него тёплых чувств. Что для людей было неприемлемо, а у рафинированных и безукоризненных во всём альбинов вызывало чуть ли не истерический припадок, у орниттов было в порядке вещей.

Он запоздало подумал, что в решении отправить его именно на Птерос отчасти имелся и унизительный аспект: к пернатым братьям-по-разуму, при всех их достоинствах, отношение было известное.

А ещё они из рук вон плохо готовили кофе.

Правда, было у орниттов то, чему втихую завидовали и люди, и миноры, и альбины, и все остальные расы: за годы эволюции они не утратили способность летать.

– Инспектор Аланрок?

Алан обернулся. Орнитт, что заговорил с ним, выглядел чуть менее отталкивающе, чем он ожидал.

– Мне пришло распоряжение относительно вас, – орнитт весело помахал планшеткой. – Честно говоря, я ожидал вас завтра-послезавтра, но вы поразительно пунктуальны, – он задержал взгляд на дорожных сумках. – Вы, что прямо с корабля? Может быть, желаете отдохнуть с дороги?

Алан отрицательно покачал головой.

– Нет, благодарю, – пропел минор. – Мы готовы приступить к работе немедленно.

– В самом деле? – орнитт искренне удивился. – Ну, в таком случае идёмте со мной.

Алан и До-фа-соль молча обменялись взглядами. Орнитт говорил на юнивёрсе, и довольно свободно, но гортанные щелчки, цоканье и присвисты, свойственные его родному языку, неизбежно проскальзывали в речи. Алан подумал невольно, что для музыкального слуха минора вся эта какофония – настоящая пытка.

– Признаться, я несказанно рад, что из центра сподобились-таки выслать нам подкрепление, – словоохотливо продолжал орнитт. Он бежал так резво, что и Алан, и До-фа-соль едва поспевали за ним. – Это очень кстати. Время непростое, глухарей – копать не перекопать, жандармов не хватает...

– Как всегда на периферийных планетах, – очень тихо шепнул До-фа-соль.

Алан выдавил нечто нечленораздельное. Интересно, знают ли в жандармерии о цепочке событий, в результате которых он очутился на Птеросе: проявил ненужную инициативу, попал под горячую руку и в наказание был сослан на одну из самых несимпатичных планет.

Миновав три лестничных пролета (лифты? траволаторы? Нет, не слышали), они поднялись этажом выше.

– Проходите, – их проводник распахнул двери и вежливо посторонился. – Этим кабинетом некоторое время никто не пользовался, поэтому здесь немножко... гм... не прибрано. Но это не беда, верно ведь?

– Разумеется, – процедил Алан таким тоном, будто его сейчас стошнит. В узком кабинете-пенале с высокими потолками было душно, пахло затхлостью, сыростью, старыми бумагами и несвежими носками. И, конечно, чесноком.

– Прошу вас, располагайтесь, – орнитт подошел к окнам, со скрипом отдёрнул жалюзи – с никогда не протиравшихся металлических полосок струйками посыпалась пыль. В комнату хлынул свежий воздух.

– Простите... – Алан кашлянул. – С кем имею честь?..

– Ах, да, я же не представился! – воскликнул орнитт, картинно хлопая себя по лбу. – Моё имя-первого-порядка – Цисс-Эрьи.

– Очень приятно, – Алан выдавил скупую улыбку. – Господин Цисс-Эрьи, мы хотели бы приступить к работе немедленно. Я не привык терять время зря.

– О да, я знаю, ваша раса отличается завидной пунктуальностью! – орнитт из клана Эрьи и рода Цисс звонко щёлкнул клювом, будто расколол особо крупный орех. – Увы, мы не можем похвастаться тем же... Новые инциденты регистрируются в общей базе и автоматически распределяются по сотрудникам в порядке очереди. Кроме того, существуют уже зарегистрированные дела, передаваемые нам из региональных отделений. Среди них порой попадаются весьма любопытные случаи. Но "лиловых мундиров", конечно, подобным не удивить. Вам, наверное, у нас покажется скучновато.

– Да что вы, как можно, – с непревзойдённым сарказмом возразил Алан. – Я ж всю жизнь мечтал ловить форточников и фарцовщиков. Такая честь!

Впрочем, Цисс-Эрьи простодушно принял его слова за чистую монету. Подлинный смысл сказанного понял только До-фа-соль. Еле слышно вздохнув, минор бросил на напарника укоризненный взгляд. Дескать, не стоит раньше времени портить отношения с новыми коллегами – пусть даже и временными (на последнее от всей души надеялись оба).

– Ваш компьютер, – Цисс-Эрьи указал коротенькой лапкой на тёмно-серый ящик на одном из столов. Постучал острым когтем по крышке, неожиданно отозвавшейся таким звуком, словно она была из тончайшего хрусталя. – Я распоряжусь, чтобы его сегодня-завтра включили в локальную сеть. Коды доступа можно получить в диспетчерской.

Алан покосился на минора. Его напарник лучше ладил с капризной и своенравной техникой братьев-по-разуму.

– Графика как такового у нас нет, – продолжал орнитт, – но закреплённые за вами дела желательно закрывать в разумные сроки.

– Закрывать или раскрывать? – иронически переспросил Алан, на сей раз даже не пытаясь скрыть ехидства.

– Раскрывать, – быстро поправился Цисс-Эрьи. – Но там уж как получится. Всякое бывает, уж поверьте... – Орнитт обстоятельно, с наслаждением почесал себе то место, которое в приличном обществе прилюдно чесать не рекомендовалось. – Так, что я забыл? – спросил он самого себя. – Вроде бы всё...

– Транспорт, – тихо пропел До-фа-соль. – И связь.

– Да, точно! – спохватился орнитт. – Стоянка служебных флаеров во внутреннем дворе. За конкретными сотрудниками флаеры не закреплены, можете брать любой свободный. А коммуникаторы вам выдадут в хозчасти. Ну, я вас оставлю, обживайтесь, – всем своим видом: от изогнутой скрипичным ключом шеи до слащавой улыбки источая радушие и любезность, орнитт выскользнул за дверь – на мгновение узкое пространство кабинета прошил сквозняк, и они остались вдвоём.

– Ты как? – обеспокоенно шепнул До-фа-соль.

Алан пасмурно воззрился на минора.

– На седьмом небе от счастья.

На молчавшем доселе радаре вспыхнула белая точка – вспыхнула, а в следующую секунду окрасилась алым, сигнализируя, что приближающийся катер – военный.

– Корабль, назовите себя.

– Отряд особого назначения, катер "Прагма" – прозвучало в динамике.

– Сам вижу, что "Прагма", – пробурчал дежурный. – Позывные давайте.

– Передаю.

Передатчик надсадно заверещал, пропуская через себя мегабайты информации, а затем пиликнул и смолк. На мониторе загорелось стандартное: "Идентификация пройдена успешно".

– Порядок. Открываю шлюз. Можете стыковаться.

Волнуясь, Эльвар Сиенно застегнул китель, затянул потуже узел галстука, надел белые перчатки. Встретить высокого гостя необходимо было как подобает.

А вот приказ подать трап к "Прагме" адмирал отдавать не стал: он слишком хорошо знал его пилота и по совместительству лучшего вольнонаёмного спецназовца военно-космического флота Монтаны.