Грязная жизнь (ЛП) - Аврора Белль - Страница 49

Юлий останавливается в дверях, одетый во все черное, похожий на рай на земле. Он не торопится, смотрит вдоволь и, не сказав ни слова, поворачивается и уходит. И я ему позволяю.

Теперь все зависит от нас.

Что именно это значит?

Я определенно знаю, чего бы я хотела, но мои надежды были разбиты так много раз до этого, что я не хочу переосмысливать загадочное заявление Юлия.

Мой разум в беспорядке, я забираюсь обратно в кровать, сворачиваюсь в клубок, крепко держа себя, и полностью накрываюсь одеялом.

Не проходит и десяти минут, как я слышу вдалеке стук каблуков. Одеяло сбрасывается с меня, и я застываю, не зная, чего ожидать. Может быть, побоев, просто чтобы встряхнуться.

Вместо этого Линг смотрит на меня с отвращением. Глядя на меня сверху вниз, она говорит:

— Вставай.

Я в замешательстве, слова не доходят до меня.

Через минуту она повторяет:

— Я сказала, вставай.

Используя локоть, чтобы приподняться в полу сидячее положение, я спрашиваю ее:

— Зачем?

С лукавой улыбкой она говорит:

— Потому что мы идем на встречу.

Что?

Я полностью сажусь, широко раскрыв глаза.

— Куда?

Но она уходит, ее фирменные каблуки цокают прямиком из комнаты.

Я падаю обратно на кровать и задаюсь вопросом, такая ли это хорошая идея.

Из коридора Линг кричит:

— Вставай!

И поскольку это звучит скорее как требование, чем просьба, я поднимаю свою задницу.

Глава 29

ТВИТЧ

Когда Итан Блэк вручает мне длинную черную дубинку, я мгновение моргаю, прежде чем перевести свой взгляд на него и спросить:

— Какого черта? Ты думаешь, это разборка группа на группу, Блэк? Господи, дай мне что-нибудь более смертельное.

После молчания, которое я предоставил ему в качестве предложения мира во время нашего восьмичасового перелета в другой штат за нашей целью, я предполагал, что он будет более благодарным.

Блэк мрачно ухмыляется и растягивает фразу с маленькой улыбкой:

— Не в этой жизни.

Членосос.

В окружении людей в черной спецодежде я смешался с толпой, одетый точно так же, но единственное, чего не хватало, могло спасти мою жизнь.

Пистолет.

Когда грузовик замедляется, постепенно снижая скорость, а затем полностью останавливается, я качаю головой.

— У меня нехорошее предчувствие насчет этого всего, Блэк.

Не обращая внимания на мои опасения, он спрашивает:

— Это то самое место?

Мой взгляд поднимается, чтобы встретиться с его глазами, и я даю ему понять о своем неповиновении своим ледяным взглядом.

Он смотрит на меня, прежде чем снова спросить:

— Это то место или нет, Твитч? — Я глубоко дышу, успокаивая желание сломать ему чертову челюсть.

Я даже не смотрю в окно. Я был здесь ранее. Я хорошо это помню.

— Да, это то самое место.

Причудливый таунхаус в пригороде скромен и похож на любой другой таунхаус в этом квартале. В визуальном плане это привлекает очень мало внимания. Если бы кто-то проходил мимо этого дома, он бы даже не взглянул на него дважды, это был просто дом. Он скромный, неприметный и предназначен именно для этой цели.

Однако то, что происходит внутри… это уже совсем другой разговор.

Наркотики упаковываются и продаются, пока мы ждем. Также продаются тела девушек в возрасте от шестнадцати до двадцати лет. Потому что, как однажды сказал мне Эгон Барис, владелец этого дома и лидер албанского преступного синдиката, не хочет платить за обвисшие сиськи и раздолбанные вагины, но мужчины на удивление хорошо заплатят за шлюх без документов и родственников, как говорится, за игрушки для отличного времяпрепровождения.

Большинство этих девушек доставляются в контейнерных грузах из Восточной Европы, в основном из Польши, Украины и Румынии. Более симпатичным обещают, что они могут получить работу танцовщицами в популярных ночных клубах США, в то время как простым девушкам говорят, что они будут работать в самых лучших заведениях быстрого питания, которые может предложить эта страна.

Эгон не любит давать наркотики своим девочкам, потому что: во-первых, он буквально кончает на то, как девушки сжимаются от страха от понимания, что происходит, когда мужчина входит в ее комнату, и, во-вторых, он не любит трату своего продукта. Вот так все просто.

В подвале есть скрытое, незаконно приобретенное военное оружие, в том числе от офицеров полиции, бывших и настоящих. Часть оружия принадлежит российским вооруженным силам, но оно было украдено каким-то военным невысокого звания, который даже не ожидал, что сможет пережить хищение оружия, но все получилось, и когда пришел нужный момент, Эгон заплатил ему бешеные бабки за эти стволы.

Для Эгона это просто копейки.

Эгон Барис — известный психопат. Что еще хуже, он точно является параноидальным психопатом. Это, вероятно, означает, что как только этот грузовик появится в поле его зрения, он начнет паниковать и будет делать это крайне экстремальным образом.

Откуда я знаю это?

Да потому что так бы поступил я, поэтому знаю.

Через квартал, когда грузовик приостанавливается опять на обочине дороги, я предупреждаю Итана:

— Он собирается использовать все свои пушки, ты это понимаешь, верно? — Я делаю паузу, чтобы позволить этому укорениться в его мозгу, затем говорю достаточно громко, чтобы восемь других человек в грузовике услышали меня:

— Сначала нужно обезвредить мужиков, но не недооценивайте женщин. Они могут выглядеть кроткими и красивыми, но они албанки. Этих сук учат владеть оружием с того момента, как они становятся достаточно взрослыми, чтобы носить его, и, поверьте мне, они даже глазом не моргнут и подстрелят наши гребаные задницы. Если кто-нибудь достанет пистолет, вам всем лучше поверить, что он, черт возьми, использует его по назначению, а нам нужно его незамедлительно пристрелить. — Я смотрю на мужчин с серьезным выражением лица, но они совершенно не слушают меня. Долбанные придурки. — Нужно валить всех без разбору.

Блэк не спешит реагировать на мои слова, но все же нехотя добавляет:

— Валим всех, кроме Бариса. Мы хотим, чтобы Эгон Барис был жив. Если будет необходимо, стреляйте, избегая жизненно важных органов. — Я бросаю на него взгляд, который говорит, что он сумасшедший, если думает, что Эгон сдастся без боя и позволит подстрелить себя. Закатывая глаза, он произносит: — Послушайте, мне все равно, если кто-то из вас отстрелит коленные чашечки этому говнюку, или он лишится гребаной руки. Просто убедитесь, что ублюдок жив и хоть немного дышит, чтобы он мог предстать перед судом, а потом понести свое наказание, ясно?

Раздается хор из «Да, сэр», и через минуту по рации Блэк подтверждает, что второй грузовик стоит на месте, обогнув заднюю часть дома, они готовы двинуться по сигналу Итана.

В одежде, которая на мне надета, чувствуется ограничение при движениях, хотя она удобная. Мне кажется, что это все в моей голове. Черная одежда хорошо подходит для таких операций, но толстый материал черной рубашки с длинными рукавами тяжело ощущается на моей коже. Черт, я привык носить шелк, а не тяжелый хлопок. Под бронежилетом душно. Я опускаю черное защитное стекло на черном шлеме, как все остальные, затем поднимаю маску, которая закрывает нижнюю часть лица, повинуясь указу Итана. Единственное, что я сохраню, это черные ботинки со стальным носком…

У Блэка в руках три вида оружия: пистолет-пулемет MP5 и два пистолета сорок пятого калибра, которые находятся с двух сторон у его бедра.

А у меня?

Я опускаю взгляд на дубинку, и мне кажется, что они хотят, чтобы меня тоже убили.

Да и ладно, пошел он в задницу.

Это случится быстро, быстрее, чем я смогу даже подумать о чем-то или понять, что произошло.

Грузовик вновь заводится и медленно плетется вперед, набирая скорость, а затем останавливаясь перед домом Эгона Бариса, который буквально построен на наркотиках, секс трафике и прочем дерьме.