Франт 4 (СИ) - Солин Иван - Страница 8

— Я — последняя из рода Огури, чьи предки поклялись защищать свою вотчину и всех тех, кто на ней живет, поэтому говорю тебе, порождение: я не дам тебе поработить всех нас! Умри же, ёкай, — опалаяя меня своим, полным ненависти взглядом, торжественно возвестила, судя по всему, потомок здешних феодалов, не понятно почему последняя, правда, но как видно, в такие вот моменты пользующаяся полным повиновением всех окружающих, разом склонившихся перед… с виду всего лишь милой школьницей Сакурой.

Ну и как вот, спрашивается, жить, когда тебя все тянки так и норовят: либо захомутать, либо грохнуть! А? Эх, а так хорошо всё начиналось.

В ответ на столь проникновенную реплику той, что все еще испепеляла меня своими черными глазами, я лишь нежно поцеловал её, всё так же обнимаемую мной за тонкую талию, и провел рукой по щеке вызывающей у меня восхищение девушки, готовой пожертвовать собой ради благого, по ее мнению, дела, так как я всё еще легко могу смять её словно тростинку, и это для нее не секрет. А ведь всё это она затеяла ради того, чтобы спасти и оградить от какого-то мутного залетного хрена, которому, судя по всему, не составило бы труда и вправду поработить всех тех, кто сейчас поражен этими его непонятными спорами, и кого однажды поклялись защищать ее предки. Ах, какая девочка, какая девочка!

Но, увы…

Положив свою ладонь на правую кисть Сакуры и печально глядя в её округлившиеся глаза, я с грустной улыбкой сжал ручку красавицы и слегка прокрутив клинок, всё еще находящийся в моем, ключевое слово: основном сердце, извлёк его, всё так же сжимаемый пребывающей в ужасе девчонкой, однако нашедшей в себе силы отступить на пару шагов на своих дрожащих ногах.

… увы, я не впечатлительный юноша, а неоднократно битый жизнью прожженный циник, да еще и с недавних пор вроде как демон, а значит не смогу оставить без последствий содеянное, пусть и из благих побуждений, а посему:

— Эй ты! Да, я к тебе обращаюсь, маньячина, — обратился я к какому-то лысоватому, корявому и суетливому мужичку из толпы с редкими и выступающими из-под тонких губ кривыми зубами, а также с бегающими глазками за толстыми круглыми линзами очков, выбор на котором я остановил из-за души этого, если я верно интерпретировал её состояние, однозначно не достойного жить коварного серийного убийцы тех кто слабее, а попросту говоря, маньяка и похоже насильника. Глядя же на физические кондиции этого вот жалкого типа, я даже и думать не хочу: кто были его жертвы. Но нужно продолжать, поэтому указав на него говорю. — Ты видишь это тело? Оно жалкое и мерзкое! Нкогда ему не видать такой, как Сакура-сан. Но! Я могу всё исправить. Хочешь, чтобы Сакура-тян познала власть этого тела? Эти руки, и не только? Чтобы стонала и извиваться под его тяжестью, а возможно и молила о пощаде? Стала игрушкой и рабыней? Изведала всё то, что только может взбрести в эту голову, и с нею можно было бы делать всё, что только заблагорассудится? Повторюсь: ВСЁ! Любые желания можно было бы воплотить. А еще, это тело, так и быть, я сделал бы высоким, сильным и красивым, а при виде его даже самые лучшие красавицы как минимум задумывались. Я уж не говорю о том, что это тело стало бы практически неуязвимо как для клинков, так и пуль! Ну так как, ты готов заключить договор, и подарить ТАКОЕ будущее этому телу, в обмен всего-то на твою жалкую душу неудачника, которую я потом как-нибудь, уже после твоей смерти, заберу? Твое решение?

— Да! Я готов, — едва не пуская слюни, весь дрожа в предвкушении и даже тыча прямо по курсу внезапно возникшей эрекцией, завопил этот… кретин.

Жалкая тварь, тебя даже и не жалко!

В тот самый момент, когда этот урод не долго думая дал согласие, от меня протянулись лишь во Взоре видимые, переливающиеся хаосом щупальца и опутали душонку этого урода, после чего между нами осталась связь, которая продержится при подобной формулировке договора не более пары-тройки реинкарнаций. Но мне хватит.

— Авада Кедавра! — шарахнул я в эту жалкую тварь, после чего выбитая из опавшего тела душонка так и не смогла улететь, будучи притянута моей нитью хаоса, и теперь станет наградой за данж, который закончится буквально через семь секунд. Шесть, пять, четыре, три…

— Не скучай, Сакура, я скоро вернусь.

— Всё, я вернулся, — со вздохом возвестил я трёх прелестниц, вновь оказавшись на поляне под дубом.

— А разве строгий Господин куда-то уходил? — едва не сдув меня своими порхающими ресничками, прококетничала одна из двойняшек, состроив эдакую глупышку.

— Какая ты не внимательная, Лу, — скорчив не менее очаровательную мордашку, но с легким налетом важности, выдала вторая, при этом до невозможности живописно разметав свои чудные волосы, когда совершила эдакий резкий, но очень пластичный полуоборот.

— Вам уже разрешили покинуть свои позиции? — не пеминула высказать свое «фе» и Верона, при этом излишне… эм, модельной походкой, как по мне, зачем-то продефилировав по краю поляны.

— Дом, милый дом, — устало дал я оценку этому «шапито», но всё же не удержался и «шутканул». — Может опять рвануть к милейшей Сакуре? Та пусть и пытается убить, но хотя бы молчит.

— Что за Сакура, наш ненасытный Господин?

— Лучше сюда ее, а мы уж… наш умный Господин!

— Кто такая, наш доверчивый Господин? — чуть ли не одновременно прозвучали три возгласа, на что я лишь вздохнул.

— Та, которая не так досаждает, как некоторые, а если и говорит, то по делу. Так, ладно. Я тут закончил, возвращаемся в Белосолье, — подытожил я наше странное общение, но в конце буркнул едва ли не под нос, глянув на тонкие фигурки в облегающих трико. — Да и нормальной одежды надо прикупить.

Пока мы двигали к упомянутому населенному пункту, я проверил сообщения Системы, которая порадовала меня зачислением 45,000 ОО за Кисигаву, сдохшего после бомбардировки «Шампиньоном»(с ухмылкой).

Мой гриб сначала уничтожил то его облако, предварительно нарастив свою массу, когда пророс в грунт и в качестве кормовой базы начал использовать принявшееся активно противодействовать скопление спор больного старикашки. А уж когда все защитные средства того поганого сморчка были пожраны моим разросшимся порождением, то и сам он стал кормом для уже полноценной на тот момент грибницы таких себе шампиньончиков. Вполне съедобных, кстати. Мда. И которые, к слову, просуществовали не многим дольше шизанутого ботаника.

Я ж всё-таки не ставил перед собой целью покорение мира. Хотя всё же люди в роли носителя легочного гриба-симбиота — это само по себе звучит жутковато. Но в конце концов, я не мог поступить иначе, так как уж больно забористую гадость выпустил больной урод и заражение всего населения планете было лишь делом времени, поэтому пусть лучше носят в груди мою безвредную штуку, чем ту его, от которой с криповым видом лазают по стенам или бегают на руках волосатыми обрубками. Бррр.

Я, кстати, когда возился со своим грибным проектом, понял как можно было противодействовать споровому облаку и добраться до Кисигавы. Достаточно было лишь подобия ливневого дождя, ну или из пожарного брандспойта окатить эту пакость, дабы промочить всю витающую в воздухе муть. И тогда, будучи отяжелевшей, она припала бы к земле и не была бы уже способна к активному сопротивлению. Ну а старику хватило бы и метко засандаленного огнешара. Вот так.

Но бросать начатое я не стал, так как оставлять на произвол судьбы остальных инфицированных людей того мира не желал, поэтому-то и довел до конца Шампиньон.

Так вот, за творческий подход в уничтожении босса данжа я и получил упомянутые 45 кОО, то есть 15, но с коэффициентом 3. А еще мне отвесили 15 кОО с 4 ОХ за оставленный после себя след в том мире.

Ну еще бы, «одарить» всё человечество грибом-симбиотом — тот еще след. Но я всё предусмотрел и даже спустя поколения кроме повышенного иммунитета, нетребовательности к качеству воздуха и воды, а также в критических ситуациях возможности питаться, на некоторое время прорастая в грунт — мой «дар» ни чем более не чреват для обитателей того мира. Ах да, еще жить они станут подольше, хотя точнее, дольше не стареть из почти тех же лет так ста, что будут способны протянуть. Так что, я полагаю, они там смирятся с таким вот необычным соседством.