Салават-батыр (СИ) - Хамматов Яныбай Хамматович - Страница 2
- Предыдущая
- 2/72
- Следующая
Такого рода подход — вполне в духе старой традиции, которая закладывалась и поддерживалась теми, кто всеми способами стремился завуалировать и оправдать беспощадные методы колонизации, пытаясь представить ее как мирное освоение никому не принадлежавших земель. Что до местного населения, то оно, по-видимому, воспринималось завоевателями не более чем досаждавшее им дикое зверье, подлежавшее истреблению.
Вот как объяснила, например, появление первых украинских поселений на территории Башкирии сотрудница музея интернациональной дружбы при уфимском авиационном техникуме. Знакомя группу школьников с экспонатами выставки украинской вышивки, она авторитетно заявила, что когда-то эти земли пустовали и их могли заселять все желающие. Среди таковых оказались, дескать, и предки проживающих здесь ныне украинцев.
Эта женщина напомнила мне незрячего поводыря слепых с известной картины Питера Брейгеля. К сожалению, такие люди встречаются очень часто. Не зная истории, они берутся о ней рассуждать и по-своему, как им заблагорассудится, истолковывают те или иные события. Так, оренбуржцы с гордостью отмечают, что Уфа когда-то подчинялась Оренбургу. Примерную дату закладки своего города они еще могут назвать, а вот о том, какое яростное сопротивление встретили его основатели со стороны коренного населения — башкир, никогда не слышали.
Чтением монографий, содержащих подобную информацию, такого рода толкователи себя не утруждают. Это удел специалистов и любителей. Поэтому остается уповать на художественную литературу, ибо исторические романы воспринимаются много легче и привлекают к себе более широкие читательские круги.
Хорошо понимая это, Яныбай Хамматов придавал таким книгам огромное значение. Он неустанно и целеустремленно изучал историю Башкортостана, с упорством старателя поднимая один пласт за другим. В процессе работы над документами писатель обнаруживал все новые и новые имена, достойные того, чтобы их увековечили. Так, работая над романом «Салават-батыр», он открыл для себя образ депутата Уложенной комиссии Бадаргула Юнаева, который не прекращал борьбу и после ареста Салавата Юлаева.
Яныбай Хамматов настолько им заинтересовался, что даже поговаривал о необходимости написать о нем отдельную книгу. И подобных творческих замыслов у него было предостаточно. Вот только невозможно было объять необъятное… Поэтому писатель искренне радовался, когда его коллегам удавалось восполнить тот или иной пробел в башкирской исторической прозе. Он с большим уважением отнесся к роману Гали Ибрагимова о Кинье Арысланове, от души приветствовал создание Гайсой Хусайновым книги о Батырше, с теплотой и благодарностью отзывался о произведениях Акрама Биишева и Роберта Баимова.
Иначе и быть не могло. Будучи сам великим тружеником, Яныбай Хамматов умел ценить самоотверженный и бескорыстный труд тех немногих, кто имел мужество браться за историческую прозу — за этот самый нелегкий и ответственный из всех литературных жанров, ибо он требует упорной, систематической и долгой скрупулезной работы, поиска и изучения необходимых документов, выстраивания сложной, многоплановой композиции, умения решать художественные задачи, сочетая вымысел с реальными фактами, и т. д.
Работа над объемным историческим романом поистине сродни подвигу, ибо она выматывает писателя, поглощая всю его энергию, духовные и физические силы. Я утверждаю это со знанием дела, ибо видела, чего стоила моему отцу каждая из его многочисленных книг. Но особенно тяжело ему далась работа над романом о Салавате. Решив, что читатель должен об этом знать, я посчитала нужным привести здесь фрагменты из его дневника.
16.01.1993.[1] Приступил к изучению и обобщению собранных о Салавате Юлаеве материалов. Материалов очень много, только вот как ими воспользоваться? Удастся ли мне написать после Злобина книгу о жизни Салавата?
22.01. Целыми днями просиживаю над материалами, связанными с Салаватом. Работаю без отдыха, из-за чего болят глаза и голова. По ночам мучает бессонница.
6.02. Долго пришлось заниматься обобщением материалов и мучиться над выстраиванием сюжета. Поэтому писать начал лишь сегодня. Я написал первую страницу произведения, которое будет называться «Салават-батыр».
10.02. Работа прервалась, поскольку пришлось съездить в Дюртюлинский район, где отмечалось 75-летие Назара Наджми. Побывали в его родной деревне Миништы и в райцентре. Праздник прошел замечательно.
13.02. Опять не удалось поработать над «Салаватом», так как в журнале «Агидель» мне велели просмотреть 125-страничный отрывок романа «Истоки Агидели» и перепечатать некоторые страницы.
19.02. После обеда сел писать «Салават-батыра». Из-за длительного перерыва продолжение никак не клеилось.
21.03. «Салават-батыр» пишется с большим трудом. Стоит только прерваться, и твои герои отдаляются от тебя, перестают подчиняться. Ко всему прочему еще и нездоров — ноги болят. От врачей и их лечения никакой пользы.
18.05. Боль в ногах все сильнее и сильнее. Но несмотря на это, я каждый день, завернув и обмотав их как следует, сажусь за стол и стараюсь писать. Из-за постоянной боли не могу связать мысли. А это напрямую сказывается на моем произведении. В такие моменты приходит мысль отказаться от работы. Но не могу. Какая-то неведомая сила сталкивает меня с дивана и принуждает, невзирая на все мои страдания, фиксировать то, что меня волнует и тревожит. До чего же мне мешает моя болезнь. Она лишает возможности всецело отдаться работе. А ведь еще необходимо как следует поработать над развитием образов, уделяя внимание их психологии и поведению.
16.06. После заседания правления (Союза писателей — Г. Х.) никуда не хожу, ни с кем не встречаюсь. Превозмогая постоянную боль в ногах, продолжаю писать о «Салават-батыре». Как только закончу рукопись, так и быть, лягу в больницу. Другого выхода нет.
9.07. Лечение пользы не принесло. Даже наоборот, боль в ногах только усилилась. И сегодня, так и не вылечив, меня отпустили домой. Кроме моей семьи, здоровьем моим никто за все это время ни разу не поинтересовался.
21.09. Этот проклятый год так тяжело мне дался и отрицательно сказался на моем творчестве. Боюсь, что «Салават-батыра» закончить не удастся.
В 8-м номере журнала «Агидель» напечатали первую половину романа «Истоки Агидели». Я прочитал, несмотря на невыносимую боль. Кажется, неплохо получилось.
17.10. Сегодня принялся за последнюю часть «Салавата-батыра».
23.10. Кончил заключительную главу. Аллага шюкюр. Только вот, пока не поправлюсь, печатать на машинке, видимо, не смогу.
25.12. До чего же надоело болеть! Даже сидеть не могу, ноги не выдерживают. Время проходит впустую. А ведь мне и без того жить немного осталось. Успеть бы хоть отпечатать «Салавата» на машинке.
27.12. Хотя и с великим трудом, но я все же начал печатать. Попутно редактирую, где-то сокращаю, а где-то расширяю. Поэтому машинописный вариант может и не совпасть с рукописным.
Простучав полчаса, я делаю перерыв — то лежу, то хожу.
Великий Аллахы Тагаля! Помоги мне исцелиться и жить со своей семьей счастливо, без лишений.
16.01. Мне 69 лет. День рождения я отметил без посторонних в кругу своей семьи.
25.01. Каждый день печатаю на машинке «Салавата». В первое время работал по 3–4 часа, теперь же приспособился печатать в продолжение светового дня. При электрическом освещении не работаю. Печатание на машинке — очень болезненный, утомительный и трудоемкий процесс. Левая рука не подчиняется, пальцы немеют. По два раза в день делаю гимнастику, но без толку.
И все же занятия творчеством, хотя бы понемножку, доставляют мне огромную радость. Порою даже кажется, что творчество притупляет боль.
- Предыдущая
- 2/72
- Следующая
