Да что вы знаете о настоящих принцессах? (СИ) - Романюк Светлана - Страница 9

При всех недостатках принца-наследника он был хорошо образован, великолепно разбирался в искусстве (архитектура и живопись были единственными увлечениями, которым он оставался верен). Значительная часть его стремительно таявшего состояния была потрачена на реставрацию памятников архитектуры, строительство восхитительных ассамблей, приобретение полотен великих живописцев. Достойная, хорошо образованная супруга, обладающая тонким вкусом, могла внушить Огэсту пусть не любовь, но уважение наверняка. Потому что только человек, вызвавший уважение наследника, мог оказать на него хоть какое-то влияние. На данный момент таких людей было удручающе мало, архитектор Нэш Бридлес, талантливейший художник современности Эверелий и мистер Ирреспоси, знаменитый медик и хирург. К сожалению, в этот короткий список не входил ни венценосный отец, ни один из видных политических деятелей королевства. Стране как никогда была необходима сильная, дальновидная королева, способная представлять королевство на мировой политической арене.

И вот теперь, достигнув цели своего путешествия, лорд Палмбери стоял в центре огромного гулкого зала и понимал, что его терзания по поводу ожидания катастрофы закончились. Он ее дождался. Катастрофа стояла в десяти шагах перед ним, вертела в руках миниатюру Огэста и издавала звуки, более всего напоминающие крик осла в момент страсти. Их высочество принцесса Гертда Дабршвейгская изволили хихикать.

— Красавчик! — басовито порыкивала она.

Лорд Палмбери мысленно проклинал тот миг, когда согласился представлять принца Огэста Ританского при подписании брачного договора. Сжечь этот клочок бумаги он не имел права, однако именно этого ему больше всего хотелось.

Лорд искренне недоумевал, по каким параметрам из сотен возможных кандидаток была выбрана именно эта женщина.

Не самая именитая. В той же Вабрии в списке претендентов на престол ее имя было записано дай бог если в восьмом десятке.

Не самая богатая. Родителям невесты принадлежал полуразрушенный замок и пара деревушек в глубине страны. Далеко не юная. Этой зимой принцессе исполнилось двадцать семь лет.

Не красавица. Впрочем, это было ясно еще в Ритании, миниатюра оказалась на редкость правдива. Единственное, к чему посол оказался не готов, это рост новобрачной. На присланной картине принцесса была изображена в гордом одиночестве, на белом фоне, без каких либо предметов, сравнение с которыми позволило бы вычислить ее рост. Хотя в пояснительном письме к портрету упоминалось, что «ее высочество чрезвычайно миниатюрна». Но не до такой же степени! Если бы рост принцессы был еще на пару пальцев ниже, а усики над верхней губой на пару волосков гуще, то ее без зазрения совести можно было бы принять за чистокровную гному.

Лорд Палмбери немало поездил по свету, он был знаком и даже дружил, настолько, насколько может дружить дипломат, с представителями разных рас и народов. Не впервые он был и в Вабрии, безусловно, гномы здесь все равно что эльфы в Кленции. Трудно встретить человека, в предки к которому не затесались бы парочка тех или других. Но, глядя на принцессу, скорее приходило в голову, что в череду ее предков-гномов нечаянно затесалась пара людей. Лорд не имел ничего против гномов вообще, но вот против конкретного гнома, предназначенного в жены конкретному человеку он протестовал всеми фибрами души.

Лорд Палмсбери смотрел на девушку, и ему все больше хотелось кого-нибудь убить. Вот только он никак не мог решить, кого именно. Короля, напрочь выжившего из ума старикашку, который не удосужился проверить информацию о предполагаемой невестке? Министра иностранных дел, предложившего кандидатуру полномочного представителя принца? А может быть, родителей принцессы? Определенно, желание прикончить именно их было наиболее сильным.

— Не обращайте внимания, — рокотал отец невесты, трепля ее по упитанной щечке. — Моя девочка вовсе не так глупа, как может показаться на первый взгляд.

— Мы намеренно не дали малышке религиозного образования, — между тем ворковала маменька невесты, одновременно испепеляя мужа взглядом. — Таким образом мы старались расширить круг возможных кандидатов на брак. Я уверена, будущий супруг оценит такую дальновидность и сможет привить Гертде почтение к тем богам, которым поклоняется сам.

Видимо, из тех же соображений принцессу не слишком утруждали этикетом, и, судя по запаху, исходящему от будущей счастливой новобрачной, элементарные представления о гигиене также должен преподать супруге нареченный, дабы, как выразилась ее маменька, вылепить жену по образу и подобию. До сего дня за Огэстом не замечалось тяги к скульптуре, и было бы глупо предположить, что после знакомства с женой эта тяга в нем появится.

Неделя, остававшаяся до церемонии бракосочетания, летела стремительно. Лорд Палмсбери буквально забыл про сон. Полномочий отказаться от брака у него не было, но он упорно искал способ хотя бы его отсрочить. Сопроводительные, доверительные и разрешительные бумаги лорда были составлены грамотно, полно, и отложить счастливое событие под предлогом недоработки в каких-либо документах не получалось.

День начинался и заканчивался работой с бумагами, он перечитывал имеющиеся у него в наличии документы, не гнушался пользоваться библиотекой хозяев, которая оказалась на удивление толковой, собрание трудов — обширным и хорошо каталогизированным.

О браках монарших особ по доверенности он знал теперь, наверное, больше, чем кто-либо из живущих. Не то чтобы раньше он знал мало, любая миссия всегда начиналась с этапа подготовки, но некоторые тонкости открылись для него лишь в последние несколько дней.

В исторических хрониках зафиксировано чуть более четырех десятков таких браков. Особенно они были распространены в средние века, постепенно данная традиция сходила на нет. В прошлом веке таким способом было заключено четыре брака, а в веке нынешнем это и вовсе случается впервые. Трижды брак признавали недействительным, поскольку один из супругов не доживал до очной церемонии бракосочетания. Истории известен только один случай, когда брак не состоялся по инициативе доверенного представителя.

Лет пятьсот назад князь Лоссии отправил своего единоутробного брата для женитьбы по доверенности, т. к. сам еще не оправился от ран, полученных на охоте. И нужно было либо дату свадьбы отодвигать, либо доверить кому-то сию почетную миссию. Видимо не тому доверил. Брат воспылал страстью к юной невесте и женился на ней от своего имени, а потом ещё и переворот устроил, и трон княжеский занял… А в Лоссии с тех пор ни одного брака по доверенности не случилось.

Ещё один курьезный случай произошел в Кленции лет сто восемьдесят назад. На посла, уполномоченного жениться, в пути напали разбойники, а может заговорщики какие, история о том умалчивает. Скончался он от ран уже в замке, не дотянув до церемонии венчания считанные минуты. Священника это не смутило, он напомнил присутствующим, что в данном случае доверенное лицо лишь символ жениха настоящего, и символ одушевленный, поскольку душа остается в теле еще десять дней после кончины, и церемонию бракосочетания провел. И ее признали. Так что даже ценой собственной жизни лорд Палмсбери свадьбу предотвратить не мог, разве что самоубиться нужно было заранее, еще в дороге.

Остальные монаршие браки заключались вполне себе буднично, супруги потом жили в браке, хотя и не всегда долго, и очень редко счастливо.

После утренней работы с бумагами, а чаще всего непосредственно за чтением очередного исторического фолианта или сборника норм международного права лорд завтракал, затем приводил себя в порядок и наносил визит невесте.

И здесь ему вновь и вновь хотелось кого-нибудь убить.

Встречи происходили в малой гостиной, рядом с принцессой всегда находился кто-нибудь из родственников: мать, престарелая тетушка, замужняя кузина. Каждый раз кто-то новый, но неизменно со слащавой, приторно-любезной улыбочкой на губах. Сюсюканье и грубая лесть раздражали неимоверно, но лорд Палмсбери всегда оставался учтив, доброжелателен и внешне спокоен.