Сага об орке. Выбор сделан (СИ) - Чиркунов Игорь - Страница 36

Так, стопэ. Она сейчас снова разревется. Я опять обнял ее за плечи, прижал к себе. Какая же она хрупкая! Вот никогда бы не подумал! На вид — орчанка как орчанка.

— Так все-таки, брат? — она повернулась ко мне. Слез нет, но они где-то рядом, — Подумай. Зачем тебе сейчас ребенок? На кого оставишь? Гретта, она же сама дитя. Были бы у вас хотя бы живы родители…

Миллион мыслей затопил голову. Черт, это же выход! А Гретта? Как она отнесется? Отдать ребенка, для женщины это знаете ли…

— А что Гунар? Гунар как к этому отнесется? Ты говорила с ним?

— Нет, что ты! — затрясла головой Келда.

Ну здрасте, приехали. И как ты собралась навешать мужу лапши? Типа дорогой, ой, смотри, а у меня ребеночек родился! Представляешь, сама не заметила как!.. Бред какой-то!

— Если ты не согласишься, я его попусту обнадеживать даже не стану! Ты что! Он же тоже, знаешь, как переживает!

— А если соглашусь, то?…

— Асгейр, ну какой же мужчина не мечтает о продолжении рода!

Да какое это нафиг продолжение! Он же не кровь от крови будет… Тут я вспомнил, как Хельми в свою очередь «соблюл обычай». Да-а-а… Вашу мать, орки, вы же здесь все звезданутые на детях, вы хоть в курсе?

— Келда, а ты спрашивала Гретту? Как она отнесется к твоей идее?

Келда вздохнула, пожевала губами, вновь взглянула на меня. Оба-на! Опять передо мной другая женщина. Волевая, хозяйственная, целеустремленная.

— С девочкой я поговорю, не беспокойся.

Мы некоторое время сидели так: бок о бок, сгорбившись и уставившись в столешницу. Наконец я вздохнул.

— Нет, Келда, я сам. — «Второе я» в сознании «схватился за голову», и заорал «ой дурак!», но я заставил себя это произнести, — Я сам поговорю с Греттой. В конце концов пока еще я отец ребенка. — усмехнулся, — Будущего.

Встал, хотел еще раз потрепать сестру по плечу или голове, но почувствовал — момент прошел. Она снова собралась, снова это хозяйка и владелица, и подобные проявления она потерпит лишь от мужа, и то, на едине.

Вместе с табуреткой переместился к девушке, сел напротив. Гретта ловко выщипывала из пука шерсти по чуть-чуть, скручивала это в нить, с помощью веретена свивала в тонкую-тонкую пряжу… Но движения были механическими, подруга во все глаза смотрела на меня, и вид, как мне показалось, был испуганный.

— Я никому не говорила, Асгейр, — чуть ли не одними губами прошептала она, — Я не знаю, как она узнала, я…

— Подожди, — я остановил ее жестом, — послушай меня.

Кажется, она превратилась в соляной столб, с вытянутыми в мою сторону ушами, и только руки продолжали свою работу, независимо ни от чего.

— Гретта, я согласен с твоим предложением. Я заплачу тебе все, в полном объеме. Но…

Она чуть подалась вперед.

— Послушай меня, милая… — попытался собраться с мыслями, в голову, как назло, ничего не лезло, наконец выдал, — ребенок. Дело в ребенке. — Опять прервал ее попытку что-то сказать. Блин, не сбивай меня сейчас, я и так как на взводе! — Послушай, если ты уедешь в Борг, одна… Как быстро ты там обустроишься? Как быстро обживешься? А не дай бог у тебя молоко пропадет? В общем… — как же тяжело то! — В общем… Всем будет лучше, если ты отдашь ребенка Келде с Гунаром.

Вывалил. И, кажется, даже дыхание затаил, что-то будет?

Повисла тишина — остановилось-таки веретено. Девушка окончательно превратилась в статую. Мгновенья падали сверху, как пудовые гири.

Наконец она разлепила губы:

— Теперь я должна подумать, Асгейр.

— Хорошо. — я медленно поднялся, хоть в душе был готов сорваться с места бегом. Кивнул, — я подожду. Сколько надо.

Снег скрипел под лыжами, ветер задувал в промороженное лицо. Впереди наметился спуск с холма. На память уже помню — достаточно крутой, но широкий и ровный, встречаются отдельные кустики, и чуть левее моего пути — неприятная вымоина. Внизу ручей, но узкий. Эх, сколько здесь хожено-перехожено, могу карту с закрытыми глазами нарисовать…

Под ногами мелькнул перегиб, и я ухнул вниз. Как заправский горнолыжник довернул вправо, под углом к склону, ноги напружинены в коленях, наклон вперед, понеслась…

Пространство рвануло навстречу, в грудь ударил поток морозного воздуха. И-е-ха!

Опираясь на одну из свежевыструганных лыжных палок, выполнил разворот, из-под лыж в сторону полетели снежные брызги. Вот так вот надо с горок скатываться, зеленомордые! Гера еще научит вас, на горных лыжах кататься! Я еще сноуборд тут «придумаю»!

С просадкой проскочил над покрытым сугробами ручьем, используя инерцию взлетел немного в горку очередного холма, а когда она закончилась перешел на быструю, почти бегущую «елочку». Видел я, конечно, как в такие горки коньковым шагом влетали, но тот парень, из нашей школы был КМС-ом по лыжам. Я уж так, как умею. Все равно быстро!

До вечера было еще далеко, но я, прикрываясь «срочными делами» сбежал из гостеприимной усадьбы. Успел только выпросить у Стейна два кругляша-блока, да вот — палки лыжные замастырить. А еще зашел к Коллю, за накладками для моего тренажера, да как-то, сам о том не думая заказал себе «крылатое» копье.

Тогда, после разговора с Греттой и Келдой настроение было на нуле или ниже, надо было себя чем-то занять. Стейн загружен работой, Хельми где-то пропадал, и я решил наведаться к Коллю.

На удивление в кузнеце было темно и холодно. Огонь в горне не горел, сам кузнец занимался тем, что с некоторой натяжкой можно было бы назвать наведением порядка — он что-то перекладывал, с места на место, гремел инструментами… Колль скучал.

— А я к тебе, — заявил ему подчеркнуто жизнерадостно.

— Да неужто? — деланно изумился тот, — А я ломаю голову: пришел Асгейр в кузницу, ко мне или еще к кому-то?

— К тебе, конечно… Кстати, а такое копье как у тебя, долго делать? Да и… дорого наверно?

— Что, понравилось?

В сумраке кузни видно было плохо, но по голосу стало понятно, что кузнец расплылся в довольной улыбке.

— Конечно! Такое, — я качнул головой, — не может не нравиться.

— Хочешь, чтоб тебе такое же сделал? — прищурился кузнец.

Так… Вообще-то я пришел за другим, а о копье спросил просто для поддержания разговора, хотя… Хотя, черт возьми конечно оно мне понравилось! Не могу сформулировать почему, бывает же так — вещь нравится, и все тут?

— Ну… Да, — наконец решился я.

В конце концов, почему бы и нет? Пока даже не представляю, как использовать, но — пусть будет!

Кузнец задумался на минуту, поскреб в затылке, сбив при этом шапку на нос.

— Понимаешь, — в голосе прозвучало сожаление, — у меня сейчас железа подходящего нет, на слоистую сталь… Вот если бы летом к горам сходить. Есть там одно месторождение…

— Почему летом? А сейчас?

— Асгейр, ну кто же сунется так далеко на север зимой? Туда и без снега ходу не меньше недели, а сейчас вообще не дойдешь, сгинешь. Да и зверь там нечета местным.

— Обидно, — протянул я.

— Да ты не вешай нос, — в голосе кузнеца проснулся энтузиазм, — летом обязательно сходим! Там руда знаешь какая! О, брат, не то, что привозная. А сейчас, если хочешь я тебе из простой руды могу наконечник сделать.

— Хм…

— Да ты не хмыкай! — кажется он стал заводиться, — я тебе хороший наконечник откую. Такой же широкий и длинный, какой и должен быть у настоящего крылатого копья! Это же не меч и не нож, он толстый, а значит будет прочным. А на лезвия у меня немного покупного железа осталось, сможешь им не хуже своего сакса резать!

— Ладно, Колль, давай, только не сегодня, а? Я вообще-то за другим пришел.

В общем, сделал он мне несколько тонких железных полос. А насчет копья договорились, что я ему помогу с выплавкой крицы, и даже ковкой. А он за это не возьмет с меня много.

Меньше чем за час я промчал половину пути. Хорошо бы еще коньковым научиться. Попробовал, но пока получалось не очень. Зато, когда ляжет наст… Да меня никто не догонит!

Нехотя мысли возвращались к предстоящему походу. В самом деле, так ли мне туда надо? Особенно сейчас? Денежка капает, я обустраиваюсь, обзавожусь новыми знакомствами и друзьями. Наверно Хельми прав, сунусь сейчас — убьют сразу же. Да и возьмут ли? При этой мысли кошка на душе растопырила лапу, и с наслаждением вонзила все свои когтищи. Я прямо представил, как появляюсь на сбор. Ведь есть же у них какой-то сбор, куда приходят все новички? По-местному — дренги. И вот прихожу, с мешком пожитков за плечами, здороваюсь с будущими, как я думаю товарищами, а мне: «а ты куда собрался, мелкий? Подрасти сначала!». Меня аж передернуло, когда представил, как я ухожу под гогот здоровенных сельских парней. Ага, и мешок такой за собой по земле волочу.