Сага об орке. Выбор сделан (СИ) - Чиркунов Игорь - Страница 64

— Здорово у тебя здесь! А из своей штуки, стрелометной где стреляешь?

Пришлось вести, показывать мишень.

— Я тебе получше сделаю, из досок. Не будут стрелы навылет прошивать. А то там Колль расстарался, наделал наконечников… Если не слишком тяжелы окажутся, они этот соломенный круг даже не заметят.

— А доски они не размочалят.

— Да-а-а… — Стейн почесал затылок, — Это тоже верно. Ладно, что-нибудь придумаю.

Я хотел было продемонстрировать стрельбу, но на мостки плотник выходить отказался наотрез, несмотря на все уверения, что конструкция надежная и выдержала меня с Гунаром вместе. А уже Гунар будет помассивнее его.

Собрались. Стейн пришел с заплечной корзиной и волокушами, так что довольно неплохой улов с трех дней, распределенный меж нами вообще не чувствовался. Я даже подумал, а не увеличить ли мне пребывание во фьорде до четырех дней?

Вечер, ужин в теплой компании, посиделки за разговорами под хмельной мед, ночью бурный секс с Греттой… Утром Хельми, вытряхнувший меня из объятий обнаженной подруги, пробежка, тренировка. Просто семейная идиллия какая-то! Обсудили с Келдой что из рыбы пойдет на продажу, цены, что отложить в счет долга Ингвару, что откинуть Йоргену. Кстати, запоздало сообразил, что Йоргенову долю могу из фьорда не забирать, пусть тоже работника туда присылает. Чего мы будем таскать туда-сюда, в целях тренировки что-ль? Перебьется дядюшка.

После обеда Колль вручил десяток наконечников. Ого! Увесистые стержни сантиметров по десять имели на одном конце втулку под древко стрелы, на другом — наконечник одного из четырех типов. Две штуки были в форме плоского ланцета, и еще две — четырехгранного. Узкие, хищные, явно ориентированные на пробивание чего-то твердого.

Три штуки были с широкими лепестками, у меня даже слово всплыло в памяти: «срезень». Оказывается, здесь их также называли.

А еще три странные — будто на конец кузнец приварил долото.

— А эти зачем? — подкинул я на ладони странные штуковины.

— Видел я, как подобные наконечники раскалывают щиты. Узкие жала в них застревают, ну от силы глубоко входят. А от этих щит трещину дает.

Вот как? Надо попробовать!

Наконечники насадили на толстые древки. Причем древки сделали короткими. Это Хельми посоветовал, дескать все равно стрела лежит на ложе, не надо делать чтоб хватало на длину натяга тетивы. На хвостовик насадили широкие и толстые кольца, предотвращающие раскалывание стрелы по пазу, дополнительно утяжеляющие, и уравновешивающие стрелу.

Я подумал, что и оперение можно было бы сделать из чего-нибудь такого же брутального. Из железных пластинок, к примеру, или тоненьких деревянных пластиночек. Но пока примотали привычные расщепленные вдоль птичьи перья.

Я прикинул в руке получившуюся конструкцию. А это же настоящий арбалетный болт!

— Слушайте! А есть чем в красный цвет покрасить?!

— Есть. — Опять этот взгляд как на слабоумного, — Красная краска.

Бл… Спасибо кеп! Я чуть было вслух не проговорил язвительную реплику. Ох уж мне эти орки!

— А сейчас можем это сделать?

— Нет. Ее же готовить надо. Да и дорогая она, красная киноварь, покупная. Можно сделать бурую, из окалины, но это тоже не быстро делается. А зачем тебе?

Я вспомнил оперение болта из сна. Оно было ярко-красным.

— Понимаешь, я когда стреляю не всегда хорошо вижу куда попал. А будет яркое оперение, сразу смогу поправку сделать.

— А-а-а… Ну… дороговато стрелы выйдут.

Ладно, вздохнул, подожду пока с этим.

Снова вышли за ограду на мой «стрелковый полигон». Круглый блин мишени, свернутый из соломенных жгутов, вновь пристроили прямо на очищенный от снега грунт крутого склона. Отошел сразу на сто шагов. Мужики уважительно переглянулись.

На снег кинул свой старый плащ, вытряхнул на него из чехла детали арбалета. Клинышки надежно зафиксировали дугу на ложе.

Эх, классное ложе! Прям до сих пор не налюбуюсь! Ладони бережно прошлись по дереву. Вот только приклад бы чуть пониже…

Тетива поставлена, разогрел дугу несколькими натягами, зацепил за крючки. Кстати! Колль ведь что-то обещал придумать для нового замка? Бросил на него быстрый взгляд — кузнец стоит в сторонке, задумчиво хмурит брови и потирает подбородок. Надо будет позже порасспросить.

Поскольку болты были короче стрел, втыкание их в землю перед собой показалось мне уже не такой хорошей идеей. Пора бы и колчаном обзаводиться, чтоб повесить на пояс спереди. Из-за спины, как во всяких «исторических» фильмах я даже длинную стрелу не вытащу, не то, что этот коротыш.

Первый болт с ланцетовидным жалом лег на ложе, паз плотно сел на тетиву. Незаметно чуть встряхнул арбалет — хм, держится.

Приклад в плечо, вдох.

Сто шагов. Я уже стрелял на такую дистанцию и попадал, но другими, более легкими и длинными стрелами.

Прицел чуть-чуть повыше, пальцы нежно вдавили спусковую скобу.

Щелк! Приклад толкнул в плечо. Выдох.

На фоне соломенного круга, почти у самого верха возникло оперение. Я поморщился — все-таки надо красить: если бы не следил, и не знал куда смотреть — мог и не заметить.

— Высоковато, — негромко констатировал и так очевидное Стейн.

Я даже не покосился в его сторону.

Опять заскрипела натягиваемая дуга, новый болт, опять бронебойный.

Вдох, щелк, выдох. Оперение где-то рядом с центром, чуть левее. Следующий…

Отстреляв всю десятку, пошли забирать.

Бронебойные ожидаемо вошли в землю за мишенью глубже всех, хвостовик еле-еле угадывались в соломе. Пришлось даже немного расковыривать промерзлую землю чтоб не повредить болты при выдергивании.

Срезни тоже повели себя ожидаемо — вошли неглубоко, но один, попавший как раз поперек соломенного жгута перерубил его начисто. А если бы это была рука без вменяемой защиты?

А вот болты с долотом, как я прозвал их мысленно показали странны результат. Ушли в землю не глубоко, солому просто раздвинули…

— Эх… Ладно, погоди чуть! — махнул рукой Стейн и куда-то умчался.

Я посмотрел на Гунара, Колля, Хельми, в смысле «Чего это он?» Гунар пожал плечами.

Вернулся на исходный рубеж, подумал, отошел еще шагов на тридцать. Вот теперь на глаз метров сто до мишени.

Я успел выпустить все бронебои, и один срезень, когда к рубежу бегом принесся запыхавшийся Стейн.

— Во! — и протянул склеенный квадрат из досок, заготовку щита, еще не опиленную по кругу, не прошитую рантом. — Давай попробуем!

Ну давай попробуем, самому стало интересно. Сходили, пристроили вместо мишени. Чтоб не сползал по склону, пришлось выковырять и воткнуть под щит пару бронебойных болтов.

Результат, когда снова пришли смотреть был спорный. Два «долота» доски щита, конечно, пробили, но не так глубоко, как взятый за компанию, и вновь выпущенный «ланцет». Оставили после себя аккуратные промятые отверстия в древесине. Причем доски в местах пробоя этих двух даже не треснули, как в месте, где попал четырехгранный «ланцет».

Зато третье «долото», вошедшее вдоль волокон, раскололо щит почти пополам, получившаяся трещина лишь чуть-чуть не дошла до одного края.

Новый отстрел, с той же дистанции дал идентичные результаты: «ланцеты» прошивали доски насквозь, и уходили в землю на половину своей длинны. «Долота» если попадали удачно действительно раскалывали доски. Не удачно — работали как плохие бронебои. Срезни вообще доски не пробивали, выходя с обратной стороны лишь кончиками, но это было и ожидаемо.

— Попробуем подальше? — азартно потирая руки предложил Стейн.

Я сосредоточенно кивнул, отошли еще. Потом еще.

В общем, предел наступил где-то на двухстах шагах, или ста пятидесяти метрах, если я правильно перевожу шаги в привычную систему измерений. Болты долетали, и даже за счет массы сохраняли достаточную энергию чтоб пробить доски, но вот стрелять уже приходилось, здорово задирая арбалет вверх, по, так сказать, баллистической траектории. И конечно я начал мазать. В мишень я попадал тремя-четырьмя стрелами из десяти, все-таки на такой дистанции моя вундервафля не могла компенсировать отсутствие скилла.