Сага об орке. Выбор сделан (СИ) - Чиркунов Игорь - Страница 8

Фроди отвлекся от работы, поднял глаза к небу, уперевшись одной рукой в бок. Задумался.

— В океане много чего водится. — Наконец выдал он, — Как-то рассказывали про акулу, размером с корабль. Еще говорят, видели огромных кальмаров, что своими щупальцами человека за борт могут стащить. Эгиль как-то вспоминал, как недалеко от Веслёнда на их драккар напало чудище — голова на длинной шее, словно Ёрмунганд, но тело не змеиное, а огромное, на четырех ногах и с длинным хвостом. Проломило им борт, половину весел в щепки, но они все же добрались до берега, и смогли избежать гибели.

Ну что за ерунда! Подавив улыбку и стараясь не показать своего разочарования, переспросил:

— А есть что-нибудь, чтоб жило у нас под берегом? Во фьорде например? Такое знаешь… — чуть не ляпнул: менее сказочное, — Типа вот: чтоб корову какую утащило, или рыбаки стали пропадать?

— Рыбаки говоришь?… Во фьорде… — Старик почесал затылок, хмыкнул, — Это много кто может быть. А ты чего спрашиваешь?

— Да… — блин, и как сказать то? — Выловил я тут понимаешь череп…

— Чей череп? Орка?

Фроди пришлось посвятить в способы моей ловли, в конце концов кому-то я должен же доверять! Опять же, пастух видел какие приспособы для ловли я готовлю, мог и сам догадаться.

— Не знаю, — пришлось врать на ходу, — честно говоря испугался я, да и выкинул его сразу в воду.

— Хоть какой он был, большой, маленький?

Я показал руками.

— А-а… Ну то орк. Или человек. Хотя человеку здесь откуда взяться? Скорее всего — добыча нока.

— Нока?

— Да. Некоторые его так же нёкки называют, а на Волчьем острове — хникуром. Живет он в реках или как раз во фордах, и может превращаться во что угодно. Например, в половинку лодки, торчащую из воды. Когда кто-нибудь к нему подходит, или пуще того — пытается из воды вытащить, тут нок его хватает и утаскивает на дно с криком: «Перешел!»

Я, сначала навостривший уши опять сдулся. Ну да, ну да, давай старик, рассказывай мне сказки северных народов. А Фроди продолжал:

— Еще бывает, притворяется он лошадью и гуляет возле воды. Кто-то говорит серой, кто-то — что обязательно с копытами назад. Только я знаю одно, если сесть на такую лошадь, то она тут же бросится в воду вместе со смелым наездником.

— А! Точно! Это же келпи! — вспомнил я когда-то читанное, — Водяная лошадка!

Фроди внимательно посмотрел на меня.

— Точно, так его в Веслёнде называют. А ты откуда знаешь?

— Да… Слышал… Где-то.

— От отца наверно, — кивнул старик, — память возвращается?

Я неопределенно пожал плечами.

— Вроде и да, вроде и нет. Тут помню, тут не помню.

— А отец тебе ничего про ваш фьорд не рассказывал?

— Вот этого не помню, — вздохнул я, — но у нас вроде никто не тонул… — Вспомнил, скрипнул зубами, — Кроме Фенира. Блин, жалко парня.

— Такова жизнь, Асгейр, — пожал плечами пастух, — а нока ты не бойся, он опасен только после заката. Хотя… — старик прищурился, раздумывая, — если нок завелся, то хотя бы одну жертву в год он обязан себе утащить, это уж точно. Так что будь осторожен, парень! Пусть это будешь не ты.

На пастбище я вернулся даже раньше, чем собирался. Все потому, что страшная находка выгнала меня из воды. Так и сказал Фроди, когда сгружал рыбу.

— Было бы больше, но честно — как нашел череп, как-то не по себе стало.

— Все равно неплохо, — осмотрел мою добычу старик, — что думаешь делать?

— Как минимум половину нужно морозить, с Йоргеном договаривались, что через неделю он кого-нибудь пришлет, а прошло уже сколько? Кроме того, несколько штучек пожирней я хочу с собой к Гунару прихватить, не с пустыми же руками приходить. Ну и кроме того, Фроди, — я взглянул на старика, — я же обещал, что у тебя рыба будет всегда? Так что бери, сколько нужно.

На это пастух ничего не сказал, но я видел — остался доволен.

— Остальное давай опять закоптим? Как берут копченую рыбу?

— Охотно… Может цену поднимем?

Я задумался. Заманчиво…

— Не, Фроди, не будем. У прибрежных орков и так с деньгами плохо, а чем дальше, тем напряжнее будет. Так что боюсь, на копчение надо меньше пускать, остальное — морозить. И кстати, знаешь что такое ледяная глазурь?

Пастух удивленно покачал головой.

— Это намораживание сверху тонкой корки льда.

— Зачем?

— Лед предохраняет тушку от высыхания. Так-то мороженная рыба чем дольше лежит, тем суше — влага вымораживается. А будет во льду — даже к концу зимы будет как будто только выловленная!

— Не знал, — Фроди уважительно качнул головой, — отец научил?

— Мама.

Мать-человек стала для меня такой же палочкой-выручалкой как и потеря памяти. Можно многое на нее списать.

— Ладно, Асгейр, давай, сгружай добычу. Сам коптильню снарядишь? А то мы тут с Итуном заняты.

Старики ставили палатку на втором холме, там, где сейчас было стадо.

Палатка, надо сказать, оказалась весьма капитальным строением. На землю уложили собранную из довольно толстых жердей квадратную раму, приблизительно три на три метра. К углам рамы закрепили два вертикальных треугольника, из таких же жердей, образовавших вертикальные стенки. Поверху пустили конек. А сверху накрыли все толстым и плотным суконным полотнищем.

Сейчас Фроди с помощником укладывали на пол дощатые щиты. Поскольку щиты ложились поверх рамы-основания, получалась воздушная подушка от земли. Грамотно!

Итун как раз складывал из принесенных камней очаг, расположив его меж щитов на земле. Идея! Вот из чего мне нужен навес во фьорде!

— Будем здесь жить, пока стадо на этом сеттере. Если в округе появились волки, лучше быть поближе к стаду.

Блин… А мне тоже здесь нужно жить? Честно говоря, к землянке я привык, да и теплее там должно быть… С другой стороны, стариков же не бросишь? Понятно, будут дежурить по очереди, но в случае, если хищники нападут, лучше, чтоб народу было побольше. Эх…

— Слушай, а я хотел сегодня ночевать у Гунара…

— Ну так иди, — подмигнул игриво Фроди.

— Да ты не про то подумал, — начал оправдываться я, — я с Хельми договорился, что он меня учить начнет. Вот он и предложил завтра, с самого утра.

— Учи-ить… — удивленно протянул старик, — и чему же? Как девок охмурять? — он опять мне подмигнул, — так спросил бы меня, думаешь раз старый, то и ничего не могу?

Блин, пенек ты старый! Оказывается, дед то у нас, озорной! Чего ж вместо раба, рабыню себе не завел?

— Не-е, — улыбнулся я, — я просил его научить меня из лука стрелять, да с копьем и щитом обходиться.

Фроди прервался, повернулся ко мне. Его брови полезли на лоб.

— Зачем тебе?

Я ответил не сразу. Вроде Фроди нормальный мужик. Хоть и старый, понять должен. Ладно, все равно узнает, не сейчас так погодя.

— Я, Фроди, хочу, чтоб летом Сигмунд меня в поход взял…

— В поход значит собрался, наш юный рыбачок, — побарабанил Фроди пальцами по столешнице, — слышал Итун?

Старый раб, молча сидящий на вторых нарах, оторвал взгляд от работы, посмотрел на Фроди, на меня, пожал плечами и вернулся к штопке подошвы у башмака. Ну никак эти щиты, на которые были брошены соломенные матрасы из землянки, у меня язык не поворачивался назвать кроватями! Мы с Фроди сидели за небольшим столом, рядом весело потрескивал огонь в низком очаге. Сверху только что был водружен неизменный котелок для неизменной молочной каши. Пара разделанных рыбех ждала своей очереди — очажок в палатке был крохотный.

К разговору Фроди вернулся только после того, как они с Итуном наконец полностью закончили с оборудованием временного жилья. На удивление небольшой объем палатки быстро прогрелся. Я за это время закончил разбирать рыбу. Ту, что я собирался отдать Йоргену, просто сложил в ледник, обнаружившийся сбоку от землянки, закидал снегом, и закрыл щитом из толстых жердей и досок.

Четыре самые жирные рыбины я «закатал» в ледяную глазурь — окуная раз за разом в воду наморозил слой льда, в два-три миллиметра. Делал сознательно: надо потихоньку приучать местный народ к такому товару. Келда или Гунар расскажет кому-нибудь из соседей, и так пойдет сарафанное радио. В следующий раз, как ко мне явятся за рыбой, уже никого не удивит новый способ хранения. Солить рыбу пока не буду — для этого нужны бочки, да и расход соли больше, чем на копчение. Все, что осталось заложил в коптильню.