Как на роду написано ... (СИ) - Борискин Александр Алексеевич - Страница 24

В двенадцать часов в офисе появилась Берта. Фриц познакомил её с Лёвой, предупредил, что после сдачи Лёвой зачёта по нормативной документации он поступает под её начало для прохождения трехмесячной стажировки, после чего становится полноправным членом их команды и берёт на себя половину нагрузки, ранее ложившейся на неё. Надо было только видеть её радость!

- Наконец то! Я думала, что такого счастья не дождусь в этой жизни! Постоянные командировки. Дома провожу всего один день в месяц! Переезды из страны в страну, постоянные проблемы, особенно в России. И не надо мне дополнительной тысячи евро к окладу в месяц за такую нервотрёпку! Мужа потеряла на этой работе, не вылезая из командировок. А тут и другого искать некогда. Вот теперь я оторвусь!

Берта была молодой женщиной лет под тридцать. Симпатичная, довольно высокая блондинка со спортивной фигурой. Окончила Кёльнский университет. Врач по специальности. На фирме работает уже пять лет.

- Что за постоянные проблемы у Вас в России? – тут же поинтересовался Лёша.

- Как правило, при монтаже и наладке томографа, и даже при сдаче его в эксплуатацию, у заказчика отсутствуют подготовленные специалисты по работе на МРТ. А потом, когда мы уедем, возникают различные проблемы. Ведь проще всего обвинить во всём нашу фирму, а не собственную криворукость!

- Надеюсь, после окончания стажировки я сниму с Вас основную тяжесть контактов с заказчиками из Восточной Европы. Я сам из России и хорошо представляю, как решать эти проблемы.

- Боже! Наконец ты услышал мои мольбы! Герр Князев, больше никаких «Вы!», только «Ты!». Я всё сделаю, чтобы твоя стажировка закончилась как можно скорее! Ночи спать не буду, но передам тебе весь мой опыт!

Фриц, услышал слова Берты, громко рассмеялся.

- Ой! Я опять что-то не то сказала, - и Берта мило покраснела.

Лёва подошёл к домику Крамера без пяти минут семь. Нажал на кнопку звонка. Щеколда щёлкнула, и калитка открылась. Навстречу ему на крыльцо вышел Крамер, натянув на себя какую-то куртку. В конце февраля было ещё довольно холодно.

- Здравствуйте, герр Крамер! Не замёрзнете раздетым? На улице ноль градусов.

«Как Крамер постарел! Глаза какие-то потухшие, кожа на лице жёлтая и сморщенная. Явно чем-то болен.»

- Лёва, здравствуй! Проходи в дом.

Они, как и в прошлый раз, разместились за столом в гостиной. При свете электрической лампочки Крамер выглядел ещё хуже, чем в сумраке на улице.

- Рассказывай, что с тобой произошло за последние полгода. Прошёл инициацию? Стал экстрасенсом?

«Похоже, именно по этой причине Крамер и пригласил меня к себе. Надеется на помощь от меня как целителя. Глядя на него, даже не зная диагноза, больше двух – трёх месяцев ему не прожить.»

Лёва рассказал о перипетиях своей жизни в России и причинах приезда в Германию.

- Герр Крамер! Да, я прошёл инициацию и стал экстрасенсом. Теперь вижу ауры окружающих меня людей. Даже могу считывать из их памяти кое-какую информацию. Правда очень маленькие объёмы и процесс считывания не стабилен. Нужна практика, практика и ещё раз практика. К сожалению, я не стал экстрасенсом - целителем и не могу помогать людям. Может быть, в будущем такие способности у меня и разовьются, но пака они отсутствуют.

Лицо Крамера помертвело, блеск глаз, возникший после слов Лёши, что он стал экстрасенсом, пропал. Он на глазах превратился в глубокого старика, доживающего последние дни жизни.

- Жаль, я надеялся на чудо. Понимал, что моя болезнь неизлечима, но надежда на выздоровление пропадает последней. Расскажи, какие перспективы нарисовали перед тобой работодатели?

- Контракт со мной заключён на три года. Как Вы понимаете, главное для меня – подтвердить мой диплом врача в Германии. Тогда передо мной на самом деле откроются неплохие перспективы. Без ложной скромности скажу, что я неплохой диагност на МРТ, поэтому без высокооплачиваемой работы не останусь. Для меня важно – благополучно пережить первый год в Германии и получить хорошие рекомендации. Я поставил перед собой задачу: зацепиться здесь, найти хорошую работу, купить жильё и строить новую жизнь. Также надеюсь, что хорошее знание немецкого языка мне в этом сильно поможет.

- Тебе сейчас сколько лет?

- В январе исполнилось двадцать три года. Что мы всё обо мне, да обо мне. Расскажите, как Вы живёте.

- Что же тут рассказывать. Ты и сам видишь: болезнь вытянула из меня все силы. Думаю, мне осталось жить несколько месяцев. Я одинок: ни родных, ни друзей. Последний друг умер в прошлом году. У меня к тебе будет просьба: организуй соборование и отпевание в православной церкви и похорони на русском кладбище. Я всю жизнь был атеистом, но сейчас почувствовал огромное желание покаяться в своих грехах и, хоть и поздно, но прикоснуться к божественному началу. Я оставлю тебе деньги на похороны, памятник и попрошу иногда приходить на мою могилу. Я решил сделать тебя моим наследником. Не хочу, чтобы тем, что мне было дорого, владели совершенно незнакомые люди, для которых я – только источник денег. После моей смерти ты станешь владельцем этого дома и денег на моём счёте. Чтобы я смог оформить завещание, перепиши данные со своего паспорта, укажи адрес проживания и на следующей неделе опять зайди ко мне: я тебе передам экземпляр завещания, и скажу, у какого нотариуса оно будет храниться.

Лёва даже предположить не мог, собираясь к Крамеру, чем окончится эта встреча. Он не стал отказываться от предложения Крамера, понимая - это решение им выстрадано и является окончательным. Они ещё немного поговорили, Лёва оставил номер своего мобильника старику, и они распрощались.

В конце недели Лёва успешно сдал зачёт и с понедельника приступил к стажировке под руководством фройляйн Берты. В университетском медицинском Центре фирма устанавливала новый, самый современный томограф и было решено прикрепить Лёву к бригаде наладчиков, чтобы он изучил все стадии процесса от начала монтажа, до сдачи МРТ заказчику. Хоть Лёва и представлял этот процесс достаточно хорошо, но изнутри, со стороны наладчиков, он в нём не участвовал. Берта отвела его в Центр, представила бригадиру наладчиков Курту Зайдлеру и ушла, обещав еженедельно навещать своего подопечного, пока он будет изучать основы. Вплотную к его обучению она планировала приступить в конце процесса: при подготовке к приёмно-сдаточным испытаниям. В оставшийся, третий месяц стажировки, Лёва должен будет сопровождать Беату по всем точкам, где ей придётся работать, постигая искусство работы врача-верификатора.

Курт побеседовал с Лёвой, узнал, что он уже принимал участие в наладке МРТ в России, имеет высшее медицинское образование, сам занимался диагностикой на томографе в больнице в Санкт-Петербурге и сейчас готовится к экзаменам по подтверждению своего диплома в Германии. Он сам взял шефство над Лёвой, проводя его по всем этапам монтажа, наладки и сдачи МРТ.

Так прошло два месяца. Особых событий за это время не произошло, кроме посещения Лёвой герра Крамера. Тот передал экземпляр завещания, деньги на похороны, и они договорились о действиях Лёвы в случае резкого ухудшения самочувствия Крамера. Кроме того, он сообщил Лёве, что уже передал завещание в суд по делам наследства (Nachlassgericht) по месту проживания завещателя, где оно должно быть оглашено, и посоветовал предоставить ведение всех дел по наследованию юристу. В выходной день Лёва съездил в русскую православную церковь, где познакомился со священником. Он рассказал о просьбе герра Крамера собороваться перед кончиной, быть отпетым и похороненным на русском кладбище. Внес довольно большой взнос на нужды храма и получил согласие священника оказать необходимую помощь. Также посетил похоронную контору, указанную священником, где заранее оговорил свои действия по выделению места на русском кладбище и проведению церемонии похорон. Иногда посещал Крамера по вечерам после работы. Хотел нанять ему сиделку, но тот категорически отверг это предложение: видеть посторонних людей в своём доме Крамер не хотел. Его здоровье день ото дня ухудшалось, и Лёва чувствовал, что кончина Крамера приближается.