Проклятье речного змея (СИ) - Райская Ольга - Страница 20

Лодку основательно тряхнуло, потом закрутило и вдруг толкнуло так сильно, что я ударилась головой и отключилась.

— Еленушка, горлица моя ненаглядная! Открой глазоньки! — Услышала я Гриппу. Кто-то тонкой струйкой лил воду мне на лицо. Голова гудела, как медный котел, по которому стукнули молотком.

Глаза разлепила с трудом, и тут же зажмурилась из-за светившего солнца.

— Ну, как она? — обеспокоенно спросила Светлана.

— Живая! — с облегчением выдохнула Ядвига.

Предприняла еще одну попытку открыть глаза, но в этот раз прикрыла их ладонью. Сработало. Надо мною склонились три встревоженные родственницы.

— Как же ты нас всех напугала, Еленка! — усмехнулась Гриппа.

— А где бандит? — спросила я.

— Тьфу ты! — в сердцах сплюнул подошедший дядя Валера. — Ведь в ногу целился, а так за Ленку испугался, что положил его к чертям собачьим! Теперь ментов звать надо.

— Погоди ты со своими ментами! — цыкнула на него жена.

— А колдун? — я все еще никак не могла прийти в себя.

— Упустили мы его, окаянного, — с горечью сказала Ядвига. — Столько готовились, выманивали, тебя вон под пули подставили две дурры старые, и все одно — упустили!

— Плохо готовились. Силен он для нас оказался. Нам бы в круг еще одну ведьму, — ответила Гриппа и почему-то очень испытующе посмотрела на меня.

— Что? — удивилась я. — У меня дара нет!

Но ответить мне не успели.

— Ментов звать надо! На этого жирного уже вон птицы садятся. Не ровен час глаза покойнику повыклевывают, — вмешался лесник.

— Давай, зови! Чего там! — подскочила Светлана. — А дракона мы куда денем? Как им представим? Или, может быть, его тушу на опыты на кафедру зоологии сдадим?

— Ка… Какого дракона? — выдохнула я и села, а потом, вообще, встала на колени и, расталкивая родственников, поползла.

Там, возле лодки лежало тело огромного серебристого змея. Только вот галька под ним была красной от крови. Его крови…

Глава 10

Дракон не подавал признаков жизни.

— Он… Он же не… — духу задать мучавший меня вопрос не хватало.

— С виду дохлый, — пожал могучими плечами дядя Валера. — Я ногой в него потыкал, не шевелится даже.

— Валера! — шикнула Света.

— Что-о-о? — почти всхлипнула я.

— Перед тем, как мордатый выстрелил, змей вокруг лодки, как леска на катушку, намотался, да так на берег и выпрыгнул. Все пули ему достались. А я уж на автомате палил, опоздал чуток, — лесник почесал затылок и виновато посмотрел сначала на меня, потом на жену. Совершенно очевидно, что он не знал, кто сейчас лежит перед ним. Да разве ж в такое можно поверить, находясь в здравом уме? — Так что, Еленка, по всему выходит, спасла тебя зверюга. Собой пожертвовала, а тебя спасла.

— Пожертвовал… — прошептала, потому что горло словно сдавило. В груди щемило, и сердце ныло так, что хотелось выть.

Глаза наполнились влагой, мир потерял четкость и подернулся пеленой, а по щекам поползли горячие капли. Ведьмы не плачут, но они способны отчаянно сожалеть.

— Эх, ты! — пожурила растерявшегося Валерия супруга. — Зверюга…

— А что я-то? Все ведь так и было… — пробасил бородач.

Бабушки, подхватив под руки, помогли мне подняться с колен. Ноги еле держали, но едва я встала, тут же направилась к огромному телу дракона, чтобы подойдя к нему и вновь рухнуть на колени перед мордой дракона. Их не стыдно преклонить перед тем, кому обязан каждым сделанным глотком воздуха.

Грязный, мокрый халат покраснел, пропитавшись кровью моего спасителя. Слезы душили, а рыдания, разрывая грудь, просто рвались из меня, но я сдерживалась, закусив губу. Протянув дрожащую руку, дотронулась кончиками пальцев до некогда блестящей, а теперь потускнувшей чешуи. Глаза змея были закрыты, на уголке пасти запеклась кровь.

Не смогла подавить всхлип. Меня всю трясло, как в лихорадке. Это не он, а я… Я должна тут лежать недвижимая и бездыханная. Я, слышите?

Хотелось кричать и вопить, чтобы выплеснуть всю боль, что сейчас терзала меня, но вместо этого, я только тихо сопела, смахивая соленую влагу, застилающую глаза, рукавом.

— Что же вы наделали, Дмитрий Петрович?!! — прошептала я. — Что же вы наделали… Зачем? Отчаянье не повод лишать себя жизни, даже во имя спасения другой! Мы бы все равно нашли способ вас расколдовать… А вы?!! Вы! Вы мне не поверили…

Отчаянье накрывало, словно лавина, сметая сознание, закручивая его в опасные спирали. Я почти распласталась на гальке, обхватив руками драконью морду, и прижалась щекой к местечку между ноздрями змея, не чувствуя, как острые чешуйки режут кожу, ранят меня, а из царапины сочится кровь, смешиваясь со слезами.

— Мне так жаль… Так жаль… — повторяла и повторяла я. — Для мертвых нет надежды, она есть лишь для живых, и только для них она имеет значение. Как вы могли, Дмитрий Петрович?!! Как?!!

— Пф-ф-ф-ф! — слабо выдохнул змей.

И я замерла, прислушиваясь. Уж не показалось ли мне? Приставила ладонь к самой ноздре и почувствовала слабое дыхание. Жив!..

— Ба… — тихо позвала я. — Ба! — уже громче.

— Тише, Еленка! Не переживай, справим мы ему тризну, не дадим хищникам растащить тушу. Чтобы дух его здесь витал, да защищал эти места от лихих людей, — завела свою песню Гриппа.

— Рано тризну… Жив он!

— Ох, ты ж, силы светлые! — всплеснула руками Агриппина и поспешила к нам.

Вместе с ней подтянулась и вся наша семейка.

— Живучий! — покачал головой лесник.

— Ты б, Валера, сходил бы погулял часик. Не до тебя сейчас. Видишь, дела какие творятся? — попыталась сплавить его Светлана.

— Вас, ведьм не поймешь, — пробухтел он, направляясь прочь. — Ладно, я вон на пригорке посторожу. Места хоть и тихие, а не ровен час пройдет кто.

— Пф-ф-ф-ф… — снова слабо выдохнул дракон.

Гриппа уже приложила руки к огромному телу и прикрыла глаза. Мы тоже замерли, напряженно наблюдая за ней. Через минуту она встала и смахнула со своего лба выступившую испарину.

— Времени мало! — хрипло произнесла она. — Душа его с полдороги вернулась и теперь рвется обратно туда, откуда уже не будет возврата. Слезы и кровь ведьмы ее назад позвали, но долго не удержат!

— Что? — захлопала я глазами. Слезы понимаю, но откуда взялась кровь?

— На-ка вот, утрись! — Светлана протянула мне смоченную водой льняную салфетку. — Щеку три.

Но стоило мне дотронуться до кожи, как ее защипало так сильно, что я даже вскрикнула от неожиданности. Родственница тут же положила свою ладонь поверх моей, прижимая ткань к порезу.

— От ключевой водицы рана заживится… — зашептала она и по мере того, как произносился заговор, боль отступала, пока не исчезла совсем. Света забрала салфетку и робко улыбнулась. — Ну, вот и все, словно и не было ранки.

— Эй, трещотки! Не до этого сейчас! Ветка, Ядвига, в круг! — шикнула на нас Гриппа. — Еленка, коли в тебе дар только пробуждается, иди к своему дракону, да вену себе режь. Кровью темя ему окропи. Да смотри, чтобы она на землицу не попала!

Круг получился своеобразный. Потому что взять в кольцо всю тушу дракона нашему маленькому коллективу было не под силу. Поэтому спешно решили окружить лишь голову. При этом мне пришлось встать совсем вплотную, а родственницы едва смогли соединить руки за рожками дракона.

Ядвига подала нож, очень смахивающий на охотничий, и скомандовала:

— Режь!

Легко сказать! Можно подумать у меня опыт по вскрытию собственных вен имеется. Я замешкалась.

— Коли хочешь, чтобы жил он, кровь надобна! — рыкнула Гриппа. — Твоя! Горячая!

И чего орать? Будто я с первого раза не поняла. Кровь, так кровь! И я полоснула по руке, держа ее над головой змея. Резкая боль заставила охнуть. Порез получился недлинный, но глубокий. Сжала кулак, и на темя дракона закапали темно-рубиновые капли.

Три ведьмы, раскачиваясь из стороны в сторону, затянули древнюю как мир песню. Пространство вспыхнуло знакомым, синим светом, только теперь я находилась в его эпицентре. Но никаких неприятных или болевых ощущений не испытывала. Кровь капала, с шипением впитываясь в драконью чешую, а я вслушивалась в слова, которых не понимала, и млела от мелодии. Она была столь прекрасна, что в какой-то момент мне даже показалось, что мои ноги отрываются от земли, я парю и, словно с высоты, вижу все происходящее. А потом голова закружилась и сознание померкло.