Чужая жизнь (СИ) - Шмаев Валерий - Страница 45

Проблема оставалась прежняя — куда мне девать пленных? Вернее, как и где их убить? Другой судьбы я им не отмерил. Предатели они и в Африке предатели. Проверять полицаев у меня времени не было, а обычный эсэсовско-гестаповский прикол с расстрелом своих братанов элементарно мог не прокатить. Всё же расстрел полицая, это не зверски убиенный из засады эсэсовец из элитного подразделения.

В конце концов внезапно возникшую проблему я решил по-изуверски просто. Дойдя со Стёпкой до дома, в котором жил свояк «Шатуна», и где ждали своей участи пленные полицаи, я по одному расстрелял их из нагана с своим самодельным глушителем. Бойцы ведомые «Шатуном» дом и сараи к тому времени уже очистили до голых стен и свалили паковать в баркасы всё, что спёрли.

Стёпка приводил ко мне в сарай полицаев, а я приводил приговор в исполнение, спешно накарябав этот самый приговор на одном из последних листов бумаги. Исключительно для отчётности, а то потом припишут мне или Степану расстрел мирных жителей. Под занавес грязной работы мы обложили трупы сеном и дровами, облили керосином, найденным в доме и перед отплытием, подожгли.

Брать с собой полицаев я не собирался — места в баркасах и лодках и без них было мало, а четверо полицаев — это более трёхсот килограммов оставленного в деревне груза. Может быть это не по-человечески, но мне за глаза хватило художеств семейства Лембоевых.

Оставить полицаев в живых я не имел права и если пришлые вряд ли могли чем-то нам помешать, особенно если бы мы прихватили их с собой, то двое местных сдали бы нас сразу. А так сгорели и сгорели. Их родственникам и знакомым Степан сказал, что мы забрали полицаев с собой, якобы показывать дорогу за озером, что стопудово сподвигнет их на поиграть в молчанку с егерями и финнами. Со временем, правда, конечно, откроется, но нас здесь уже не будет, а вода следы не сохраняет.

Загрузили мы два больших баркаса, две четырёх вёсельные лодки и один маленький ялик. Приблизительно такой же на котором мы со Стёпкой из посёлка уходили. Ушли как стемнело. Основная группа на моторном баркасе, остальных загрузили во второй и взяли его на буксир. Лодки соответственно прицепили короткой гирляндой за него. В темноте и сарай подожгли. Загорятся рядом находящиеся с ним дома или нет меня волновало мало.

Уже в полной темноте, когда мы отошли от берега приблизительно на километр, на дороге раздался приглушённый расстоянием взрыв пары лимонок. Похоже добрались егеря Густава Брандта до выбитого нами секрета. По времени они как раз должны были подтянуться. Вряд ли гауптштурмфюрер долго ждал не прибывших вовремя подчинённых. Представляю как он сейчас себе локти грызёт. Впрочем, а кому на этой войне легко?

Густав Брандт мрачно смотрел на горящую русскую деревню. То, что его солдаты сделали с её жителями, совсем не отложилось в его памяти. В конце концов этих недочеловеков всё равно надо уничтожать. Перед глазами гауптштурмфюрера всё ещё стояли погибшие рядом с этой отдалённой деревней солдаты его роты.

Внешне, казалось, что Брандт спокоен, но он был взбешён до последней крайности. Сказать, что всё существо его переполняла ярость — это не сказать практически ничего. Теперь он хотел лично найти этих русских фанатиков.

Лично найти и собственными руками удавить. Почувствовать, как хрустнет под его пальцами гортань. Насадить тело русского солдата на собственный нож, увидеть, как хлещет кровь из разрезанного стальным клинком живота. Плюнуть наконец на распростёртое у его ног тело этого русского скота. Калёным железом выжечь ему гениталии чтобы больше никогда такие не рождались.

А как хорошо всё начиналось! Задание они выполнили сразу и уже собирались уезжать, прихватив жену русского генерала и его крысёнышей. Вот только неожиданно получили дополнительный приказ отыскать внезапно прорвавшихся через заслон финских войск ранее блокированных солдат Красной Армии и выяснить судьбу барона Альберта фон Штольберга.

Этот высокопоставленный кретин решил поохотиться на большевиков и пропал вместе с пятерыми солдатами Брандта. Это была первая, но далеко не единственная потеря гауптштурмфюрера. Место предположительной гибели барона и сопровождающих его солдат егеря Брандта нашли почти сразу, но вот куда они все подевались выяснить так и не удалось.

За пропажу родственника одного из древнейших домов Германии с Густава Брандта могли спросить по всей строгости если не закона, то положения. Если вывернуться не удастся, то в лучшем случае Брандт навсегда останется командиром роты и навечно пропишется в этих бесконечных лесах и непроходимых болотах. А затем события стали нарастать как снежный ком. И так же быстро гауптштурмфюрер принялся терять людей.

В его солдат стреляли снайперы, они попадали на хитрые минные ловушки, им жгли и взрывали транспорт и вот теперь неуловимые русские диверсанты в полном составе уничтожили секрет и небольшую колонну его солдат. Самых лучших солдат, которых он встречал в своей жизни И только чудом в этой колонне не было его — гауптштурмфюрера СС Густава Брандта.

Это было далеко не первое покушение на него лично. Его помощник унтерштурмфюрер Фриц Хенке погиб при ночном нападении на дом, в котором они жили, а сам Брандт получил два лёгких ранения и контузию. Как будто его ангел хранитель посоветовал ему перенести кровать в глухую коморку у противоположной стены дома и проспать в ней три ночи. Хенке только посмеялся тогда над ним. И где теперь Хенке? Зарыт в каменистой местной земле.

Последней каплей, переполнившей сосуд терпения гауптштурмфюрера, стало уничтожение сына старого друга его отца — шарфюрера Альфреда Кепплера вместе с его солдатами, находившимися в этом самом секрете на дальнем и самом спокойном краю оцепления. Тело несчастного Альфреда было разорвано практически пополам. Таким же образом был убит и его заместитель ротенфюрер Ганс Штольх. Чем их убили определить удалось не сразу. Оказалось, что охотничьей пулей, рассчитанной на крупного зверя. В этих лесах водятся такие звери. Альберт с удовольствием бы на них поохотился. Вот только поохотились на самого барона фон Штольберга, а заодно и на солдат Брандта.

В общем количестве погибших совсем недавно солдат не хватало восьмерых. Четверых нашли утром. Вернее, нашли их останки с обгорелыми солдатскими жетонами. Определить кого именно большевики сожгли в сарае одного из дворов смогли только по этим жетонам. От его солдат остались только обугленные кости. Только за это Брандт готов был сжечь всё на что падал его взгляд.

Гауптштурмфюрер попытался выяснить: кто это был? Куда они направились? Сколько их? Куда русские увели четверых его солдат? Живы ли эти солдаты? И главное почему ещё четверо его солдат были сожжены в этом сарае? Их пытали, а потом сожгли чтобы скрыть следы этого чудовищного злодеяния? Кто поднял свои поганые руки на солдат фюрера?

Вопросы, вопросы, их было много, но ответов не было ни одного. Бранд молча смотрел на жидкую шеренгу местных жителей. Полтора десятка женщин, в основном неопределяемого возраста, семь зверёнышей возрастом не старше двенадцати лет и трое стариков. Но ведь в этой деревне находились несколько сотрудников вспомогательной полиции и двое из них жили в этой деревне. Сейчас в деревне нет ни одного мужчины. Где они? Они тоже участвовали в нападении на его солдат? В леса никто уйти не мог — следы не обнаружены. Значит они уплыли на лодках. Куда?

Несколько позже санитар роты осмотрел ранения на его солдатах — большинство из них были убиты одной пулей в голову. Засаду организовали снайперы? Откуда они взялись в таком количестве? Местные жители все охотники. Значит они тоже участвовали в нападении?

Следов было очень мало, но они были от обуви, которую носили его егеря, и он сам — Густав Брандт. И это командира роты заинтересовало более всего. Точно такие же следы оставлял тот самый диверсант, который беспрецедентно нагло ходил ночью по посёлку, в котором квартировала его рота и видимо он же убил Фрица Хенке. О незнакомом солдате его роты Брандту позднее рассказали солдаты интендантского взвода. Ведь никому и в голову не могло прийти то, что один из русских только что среди бела дня похитивших жену генерала и пограничника, захваченных накануне, останется в посёлке, чтобы продолжать диверсии и попытаться убить командира роты.