Путь Стратега (СИ) - Корнелий Луций - Страница 23

— А почему вы их преследуете? Чем они опасны?

— Шан-Асол это не просто безумный проповедник или колдун, творящий эксперименты в пещере. Немертвый мессия обладает властью над некоторыми землями. Можно рассматривать его как царя, враждебного Империи. Через убийства, шантаж и темную магию он наращивает силу. Готовится к войне. Часто Шан-Асола изображают чудовищем. Злобным, сумасшедшим отродьем, что грызет кости невинных в своей цитадели. Жаль, но этот образ всего лишь страшилка. Шан-Асол разумен, хитер и одарен как правитель. Столетиями он пытается объединить вокруг себя всех чародеев.

— И у него получается?

— Слава богам, нет. Рыбы не умеют летать, черепахи бегать, а чародеи договариваться между собой.

Рано или поздно мне придется встречаться с местными Дамблдорами и Волдемортами. Язва желудка заставит. Надо будет потом ещё поговорить с венаторами на тему безопасных контактов с магией… Но пока пришлось извиниться и отхромать к своей колеснице. Голова все еще болела адски. И общий шум вокруг не способствовал успокоению нервов.

Я указал Касс разложить мне спальник в тени. Все было сделано быстро и точно. Она чувствовала мою волю гораздо острее, чем кто-либо. С другими людьми была некая задержка. Пусть мгновение, но все же. А Касс? Иногда мне казалось, что я управляю ей также легко, как собственными пальцами. Дело было не в особом родстве душ или эмоциональной связи. Просто своей воли гладиатрикс имела. Ужасно неправильно такое сотворить с человеком. А правильно ли этим пользоваться? И где грань, которую не стоит пересекать?

Я лег, закрыл глаза, зная что она находится в двух шагах. Наблюдает за моим сном красивыми, но пустыми глазами. Я могу сделать с Касс что угодно… Мысль приятная и чем-то гадкая одновременно.

Но это все потом. Пока впереди поход и выяснение судьбы новособранного легиона.

Вскоре мы добрались до Мелиодана. Его окружала крепостная стена, каких я не видел в городах внутренних земель Империи. Там ограда обозначала границу поселения, ну и страховала от разбойников. Здесь же высота метров пятнадцать, а башни так вообще… Это крепость, ожидающая могучего врага. Ров был сухим и имел следы недавних работ. Похоже его чистили, а может углубляли.

На нас тут же посыпались приглашения отправиться в гости, посетить званый ужин и прочая-прочая. Однако мы со Стилионом единодушно настояли на скорейшем выдвижении к месту базирования легиона. Надолго заходить в Мелиодан не стали. Надо было срочно понять ситуацию и, по возможности, взять её под контроль.

Отряд пополнил провиант, кое-кто сменил лошадей. Я по-быстрому посетил баню, провел одну ночь под твёрдой крышей и снова в путь. Дорога вела отряд дальше на Север. По пути нам попались несколько укреплённых селений. Как латифундии, так и общины крестьян. Здесь земель было много. Хватило бы силы и смелости их удержать.

Местность здесь уже была неприятно лесистой. Встречались и реки, и холмы, но все чаще и чаще вокруг дороги смыкались стены деревьев. Вспоминалось нехорошее про битву в Тевтобургском лесу…

Армия сильна строем, дисциплиной, выучкой. Но лес, а особенно ночной лес, легко сводил эти качества солдат к нулю.

С большим облегчением мы выехали на открытую местность. В трех-четырех сотнях метров от нас раскинулся огромный военный лагерь, занимавший пологий холм и его окрестности. Можно было видеть множество людей занятых работами. Рубили лес на подступах к лагерю, строили наблюдательные вышки, укрепляли вал. Здоровый отряд, наверное в нескольких сотен легионеров, занимался шагистикой. Строились то в колонну, то в несколько рядов.

— Надо же… — недовольно пробормотал знатный всадник из ополчения. — Лагерь обустраивают. Встали здесь как будто не терзают орды варваров их сограждан. Позор!

Наш отряд быстро заметила охрана лагеря. Массивные ворота из целых стволов деревьев отворились. Тысячи глаз обратились на нас. На меня…

Благо, шишка на голове немного уменьшилась. Но все равно мне было как-то не по себе. Я уже привык командовать отрядом. Имелись даже некоторые успехи. Однако сейчас вокруг раскинулась огромная система из живых людей. И я должен был научиться этим управлять. Мало просто получить назначение. Власть нужно утвердить. Она как растение, и должность это только саженец, который может стать как могучим деревом с железными корнями, так и чахлой былинкой, что сдует любой сквозняк.

Надо же… С кем поведешься, как говорится. Прокрутил в голове свои последние рассуждения и нашел в них след местной привычки философствовать. Дерево с железными корнями, мля.

Я смотрел по сторонам. Пытался угадать настрой людей вокруг. Они делали тоже самое в моем отношении.

В центре лагеря имелся форум. Стояли там самые дорогие шатры из красной ткани: жилища командного состава и походные храмы. Мы выехали на площадь, устланную бревнами во избежании грязи. Однако за пределами дорог встречались места, где рискуешь остаться без обуви лишь наступив. Такая лютая грязюка.

Площадь уже заполняли командиры различного ранга и другие ответственные лица.

И что мне с ними делать? С чего начать? Куда воевать?

Я нервничал, но старался не подавать виду. Лучше прослыть пофигистом, чем трусом. Тем временем речь взял Стилион. Он представил меня и о себе не забыл, а затем уточнил кто военный трибун лагеря.

Из толпы нам навстречу вышел человек, облик которого был противоположен понятиям здоровье и красота. Когда-то давно он получил по голове намного сильнее моего. Вместо шиши у него образовалась вмятина в правой части лба. У меня были нехорошие подозрения, что куска черепа у этого человека до сих пор нет. Правый глаз сильно косил и время от времени странно подергивался, словно в него попала соринка. Левый же глаз смотрел ясно, четко и настолько злобно, что встречаться с этим взглядом не хотелось.

Военный трибун был худ как скелет. Носил кирасу, украшенную множеством золоченых деталей, красный плащ и держал руку на мече.

— Геноций Сен. — представился он. — Имею честь быть направленным сюда для занятия должности военного трибуна. Если легион будет основан.

— Если? — недоверчиво спросил его Стилион. — Есть какие-то препятствия на пути к основанию?

Геноций посмотрел по сторонам, выдержал паузу и заявил:

— Если я получу приказ называть грязь золотом, а золото грязью, то выполню его. Станет ли грязь золотом от смены названия?

— К чему вы клоните?

— Основание можно провести… Да хоть завтра. Зажжем жертвенные костры. Стратег скажет клятву. Только легионом вот это вот… — Геноций показал рукой на лагерь вокруг. — Не станет.

— Интересно рассуждаете. — не удержался знатный человек из ополчения. — Может, расскажете заодно, господин трибун, почему ваши люди сидят здесь пока всю провинцию грабят.

— Потому что так будет лучше. — ответил Геноций. — Будет куча сожженных домов, оттраханных баб и заколотых стариков. А если я пошлю вот это… — он снова показал рукой на лагерь. — Бороться с варварами, то добавится еще семь с половиной тысяч трупов.

— Вы спятили! — возмутился аристократ. — Карр громил дикарей меньшими силами! Семь с половиной тысяч… это больше, чем обычно положено.

— А ты тоже на службе или просто городской патриций? — спросил у него Геноций и с раздражением добавил. — Центурионы, уберите отсюда гражданских.

Назревал очередной скандал. Потрясающе. Пора было вмешаться и наконец понять, что черт побери тут происходит.

— Трибун, вы мне можете объяснить почему войска не готовы выступить против вторженцев. — как можно более нейтрально и спокойно спросил я.

— Пойдёмте. Можно и объяснить… Только один на один. — ответил трибун и заковылял трибун в самый крупный из штатов.

Да уж. Не самый простой тип, да ещё с понтом. Я спустился с колесницы и зашагал следом, чувствуя спиной внимательные взгляды. Очень хотелось взять с собой Касс, но пока не стоит. Если стратег боится своих командиров, то что-то с ним не так… Вот такое могут подумать господа офицеры вокруг.