Путь Стратега (СИ) - Корнелий Луций - Страница 27

— Есть варвары, которых и в рабство брать противно. — подсказал другой центурион, посмеиваясь. — Почти животные. Они редко выходят из глухих лесов. Такие даже вождей не имеют.

— Что-то их спугнуло? — задумчиво произнес я. — Что-то или кто-то…

— Неурожай, болезни или враг. — предложил Дацинис. — Хотя их земли так бедны, что мне сложно представить кто бы на них покусился. Сплошные буреломы, да каменистое побережье. Они почти не сеют зерна. Кормятся дарами моря. Кормились… Теперь вот пришли отведать нашей стали.

— Откушают сполна. За сервировку я ручаюсь. — уверил его жизнерадостный собеседник, которого я за некоторую странную веселость перед лицом здеца прозвал центурионом Ливси. Правда от лыбы доктора из советского мультфильма его улыбку отличало отсутствие пары зубов.

— Варвары будут здесь в худшем случае через три-четыре дня. — подвел итог Дацинис. — Это если пойдут налегке и только крепкими мужчинами. Такое вполне возможно. Вышлют передовой отряд захватить переправы. Лошадей у них мало, да и те паршивые. Так что кавалерийского рейда не ждем. Рипариан отследят их до места сужения русла. Дальше есть несколько порогов. Речные корабли не пройдут. Да и в узком русле от них не так много толку. Однако нашими силами легко удержать переправу. Я говорил с трибуном Сеном. Мы можем поставить под копье около двух тысяч человек относительно достойной пехоты.

Относительно достойной. Какая интересная формулировка. Попробую перевести это с оптимистичного на реалистичный. Только две тысячи человек из семи с половиной знают что им следует делать в строю, на лагерных работах и марше. Это не значит, что они опытные легионеры. Просто они имеют хоть какие-то представления о службе.

— И еще около тысячи сойдут за копейщиков. Остальных мы пока определим в застрельщики.

Застрельщики себе в ногу, наверное. Спокойствие, только спокойствие. Вдох-выдох. Вон Ливси какой довольный сидит, наблюдая за полетом мошкары, ну и за полетом стратегической мысли Дациниса тоже.

— На переправе несложно оборудовать укрепления. В конце концов можно обрушить мост.

Да, можно, конечно. Только вот наши враги умеют плавать. Пересечь реку на узком участке и без присутствия вражеского флота? Справятся. И тогда вопрос насколько им нужна переправа? Просочаться, зайдут нам в тыл и устроят кровавое веселье. Надо посмотреть на эту реку. Прикинуть в каких участках они могут попытаться тихонько перебраться. Если они начнут пересекать реку во множестве мест, то чем такое парировать? Как же хочется кавалерию… А лучше танков! Чтобы мчались, ветер подымая, наступала грозная броня! И летели наземь негодяи под напором стали и огня!

Доклад не сильно прояснил ситуацию. Однако надо было действовать. Задавать в легионе хотя бы какую-то структуру и проводить основание.

Перед основанием мне предстояло кардинально сменить имидж. Подобрать доспехи. Я, кстати, высказал Геноцию свою идею забацать бронекороб. Трибун воспринял ее скептически.

— Традиционно стратег находится под аквилой легиона. Самая дорогая броня. Чтобы все блестело аж глаз резало.

— Но это же лишний риск. — возразил я. — Враг будет стараться добраться до меня.

— Риск? Да. А легионеры в первой линии не рискуют? Что еще ждать от войны? — Геноций криво усмехнулся и его странный глаз дернулся в такт. — Можете, конечно, залезть в коробку. Но тогда и каждый солдат тоже захочет в коробку. И что? Останется вас всех закопать.

— Но так разумнее…

— Разумнее сидеть дома и к полю боя не ходить. Если посланец богини войны так ссытся, то что делать обычному мужику? Сразу бежать, роняя говно?

— И какие меры безопасности мне позволяют традиции?

— Отряд охраны и броню, какую только можно сделать руками человека. Стратег Атанис Мариус носил шлем без прорезей для глаз. Надевал две брони: чешую и кольчугу под нее и так выходил всех рубать. Стоял, бывало, в первых рядах. И ничего. Дожил спокойно до сорока двух и мирно умер в своей постели от ножа убийцы.

Без прорезей? Практиковал стиль Слепой Ярости? Или у него был какой навык, чтобы смотреть по сторонам без использования биологических глаз, но и имея контроль над телом? Интересно.

Уже через минут тридцать в мой шатер заявился начальник кузниц с кучей различных железок.

— Ваши мерки пришли очень поздно. — посетовал он. — Под вас лично мы успели сделать только субармалис и шлем. Броню подберём из готовых изделий. Но уверяю, в ближайшее время будет готова лорика сквамата или мускулата наилучшего качества.

Субармалис это поддоспешник. Стеганая плотная одежда, чтобы смягчать удары судьбы, принятые броней. По имперским традициям её украшали птеригами, свисающими тканевыми или кожаными полосками с бахромой, металлическими украшениями. Это, конечно, не для всех. Для командного состава или каких-то особо уважаемых ветеранов. Заметная часть легионеров даже простенького субармалиса не носила. Его им заменяли несколько слоев обычной одежды.

На меня надели стеганную защиту корпуса, головы, а также отдельно обмотки рук и ног. На шею повязали красный широкий шарф, который должен был уберечь мою плоть от натирания металлом. Все новое, свежее, блестящее бронзовой и стальной фурнитурой. Красота. Ощутил я на себе эту красоту и хотелось спросить:

«А может этим ограничимся? Мне уже как-то не очень свободно…»

Затем пошла броня. Шлем внушал. Не просто каска, а сложная конструкция с коротким козырьком и пластиной-назатыльником.

— Он не очень большой. — заявил мастер, указывая на назатыльник. — Предполагаю, вы чаще будете находиться в седле, а не на земле.

Ха. Не угадал. Хотя учиться надо и быстро. Намного надёжнее короба будет отряд кавалерии и сам в седле при хорошей броне. Тогда можно быстро маневрировать. В коробке же резво не покатаешься.

Особую гордость мастера вызывала маска, полностью закрывающая лицо. Она была выполнена в стиле античных статуй. Для обзора мне оставляли лишь две прорези-глаза с каким-то хитрым прищуром. Плюс было несколько отверстий для вентиляции и слуха. Но все не шире разъема для стандартных наушников. Стрела не залетит.

На куполе имелись дополнительные полосы крест накрест и какие-то бронзовые пластинки. Уж не знаю выполняли они практическую функцию или были исключительно для пафоса. Но точно для пафоса имелась на шлеме целая мать его щетка из торчащих красных пучков. В центре неё вклинивались три тонких золотых линии.

Такой вот шлем.

Весила вся эта херабора в сборе… Думаю, что 2,5–3 кг. Не шибко много вроде, но ощущение было, что мне на голову водрузили гантелю.

Мастер же, повысив голос, чтобы до меня доораться, расхваливал свое изделие и рассказывал про общую ситуацию с броней в легионе. Многие кольчуги требовали починки. Шлемы не самые плохие, но на некоторых по два-три клейма. То есть они уже успели сменить несколько владельцев.

На меня надели чешуйчатую бронь, пластинчатую защиту предплечий, анатомические поножи от колена до щиколотки. Сверху навесили еще и плащ.

Двигаться в таком скафандре было крайне непривычно. Обычно наше тело совершает множество мелких движений. Повернулись, почесались, размяли спину. В доспехе каждое такое поползновение встречает непривычное сопротивление. Приходится или напрягаться, или замереть как статуя в лучах заката из знаменитого анекдота.

Со стороны выглядел я внушительно. Работа мастеров мое почтение. Жаль, что передвигаться в таком экзоскелете мне пока было трудновато. А ещё немедленно стало довольно жарко.

В режиме стратегии я видел как лагерь готовится к основанию. Практически все пока не совсем легионеры суетились и строились за крепостным валом, готовясь после ритуала стать совсем легионерами.

Из режима меня вывел хлопок, а скорее удар по бронеплечу.

— Стратег, слышно меня? — раздался откуда-то голос Геноция.

— Да! — проорал я.

— Как доспехи?

— Жарко!

— Ничего. Сейчас пот все что надо пропитает и станет легче. Пора собираться на основание.