Когда мертвые открыли глаза (СИ) - Панасенков Вадим - Страница 30

Я, недолго думая, схватил компаньона и сбросил его вниз. Послышался всплеск воды.

— Даже своего друга не пожалел? — Услышал я позади себя. — Мыша ведь плавать не умеет.

И тут я сообразил, что действительно не знал, умеет он плавать, или нет. Я был у Элизабет на мушке. Красное потрепанное платье развивалось на ветру, черные, как ночь волосы, растрепанны, Лишь взгляд выдавал ту волевую женщину, которой она и являлась.

— Ты не успеешь прыгнуть, странник, мой палец будет быстрее.

Не дожидаясь, я прыгнул. Раздался выстрел. Пуля попала точно в цель, и я полетел вниз.

Вода поглотила мое тело и тут же скрыло за водной пеленой.

Эльвира осторожно подошла к краю обрыва и опустив голову начала всматриваться в водную гладь. Никого не было. Лишь волны и парящие над рекой чайки. Женщина в красном знала, что это еще не конец. Где-то там прячется ее злейший враг и еще она знала, что в следующий раз будет для него последним. Положив на плечо ружье, как это делал Андрей, Элизабет пошагала прочь.

Орден остался позади и на какой-то момент, можно забыть о его существовании. В данное время, меня беспокоило другое, а именно — пулевое отверстие на любимом плаще. И вот я, на протяжении нескольких минут, искренне проклинал старосту, которая оставила на дорогой коже памятную отметину. Сам я непонятным образом уцелел… в отличие от одежды — Скрепя зубами, про себя добавил я. И в очередной раз вспомнил старосту, попутно желая ей, долгой и болезненной жизни. Прекрасно понимая, что одними проклятиями тут делу не поможешь, но иного выхода не было. Взгляд неохотно опустился вниз, и с тупым выражением лица, я принялся наблюдать за пальцем, который торчал из округлой бреши в плаще.

Подумать только — это ведь натуральная телячья кожа, редчайший дефицит в наше время и найти второй такой — сродни чуду. Да что там плащ, даже лоскут кожи подобрать будет сложно.

Наплевав на все и решив больше не заниматься самобичеванием — одни расстройства от этого, я отложил безвозвратно испорченный плащ в сторону.

И вот только уже собирался расслабиться, как раздался голос компаньона:

— Эй, ихтиандр, мля. — В голосе чувствовалась обида. — Зачем меня в воду бросил, спросил бы для начала, умею я плавать, или нет. Тоже мне Герасим нашелся…

— Ты чего возмущаешься. — Равнодушно парировал я. — Кто на берег тебя вытащил?

— А это уже второй вопрос, мля. — Крякнул Мыша. — Я Богу душу чуть не отдал. С жизнью прощаться начал! Да у меня волосы седые на голове появились, мля?

Лысина проныры выблескивала на солнце и растительности на зеркально-гладкой поверхности не наблюдалось.

Больше в препирания, с мокрым до нитки компаньоном, вступать не хотелось. Проныра что-то еще говорил, судорожно размахивал руками, пытался доказать, но мне было уже наплевать. Я завалился в траву, и принялся наблюдать за мимо проплывающими облаками.

Наступила тишина.

Мыша устал, или сообразил, что я не собираюсь перед ним извиняться и начал заниматься своими делами. Он снял с себя штаны и принялся их отжимать, вслед за штанами пошла верхняя одежда и так до тех пор, пока коротышка не остался в одних трусах.

— А ты не боишься меня? — Я первым нарушил молчание.

— Всмылсе? — Обернулся голозадый Мыша.

— Ты же сам все видел, там в лагере.

На мое удивление, Мыша вел себя покойно и обыденно. Вот например, если бы я узнал, что мой товарищ не такой как все, то попытался сбежать при первом, удобном случае. Да и не только я, любой на моем месте, поступил бы так же…

— Слушай, да мне все равно кто ты, или что ты. — После этих слов, Мыша расхохотался. — Да я, при первой же встрече сказал, что ты на человека мало похож, собственные глаза то в зеркале видел, мля. Жуть.

— И ты не попытаешься сбежать, или убить меня?

Мыша склонился над ковылем, вырвал стебелек и положил в рот, будто сигарету.

— Помнишь, там, в поселке, когда после попойки домой шли. — Мыша вдруг стал серьезен, скажу больше, таким серьезным я его никогда не видел. — Ты тогда сказал, что знаешь, как спасти этот мир.

— Помню. — Тихо ответил я. Надо же, значит, не смотря на количество выпитого, он все помнил.

— Я тебе верю, мля. Не знаю, куда ты там идешь, но если это поможет мертвым упокоиться, то будь ты хоть самим чертом, только сделай ЭТО!!!.

А Мыша не такой уж и плохой, как думалось вначале, все же коротышка умеет правильно выставлять приоритеты… ДА ЧТО Я ГОВОРЮ!!! Вы только гляньте на эту хитрую морду! Ведь знает, что пропадет один, проныра все что угодно будет петь лишь бы со мной пойти, а в ближайшем городе сдаст ордену, только бы вымолить прощение!!!

— Мы напарники, мля. — Ударил себя в грудь Мыша. — А напарники должны доверять друг другу.

“Давай его прикончим”- А вот и голос проснулся, долго же его не было, видать хорошенько заговоренная водица приложила. — “Зачем он нам, только шуму много и заодно не будешь бояться удара в спину”

Доверия к Мыше не было, но только из-за этого убивать живого человека? Это не правильно — не по-человечески как-то. Я бросил взгляд в сторону плаща, на котором красовалась небольшое отверстие размером с пулю.

— Эй, ты куда, мля? — Занервничал проныра, когда я поднялся и начал натягивать на себя плащ.

— Пошли, хватит отдыхать, сюда могут нагрянуть Элизабет с орденом, а я хочу к этому времени, быть далеко отсюда.

— Да подожди ты, мля. — Прыгал на одной ноге Мыша, пытаясь натянуть на себя штанину. — Дай хотя бы одеться!!!

Остаток припасов, прихваченных из поселка — естественно остались на злополучной поляне. Да и черт бы с ними, а вот по утерянному рюкзаку горевать доводилось сильно. Добротный такой — вместительный. Года четыре служил верой и правдой. И свыкнуться с тяжкой утратой было тяжело — постоянно казалось, что плечи оттягивала привычная тяжесть, и по привычке, рука сама тянулась поправить лямки и только потом понимал, что позади ничего нет.

Пока я тут оплакивал потерю, живот, в очередной раз, издал заунывное урчание.

Дааа… — промелькнуло в голове — … без еды далеко не уйдешь! А это значит, пора выбираться в свет.

— Стой! — Я окликнул Мышу, который шел впереди и от безделья, пинал на обочине камни.

Проныра притормозил, затем лениво повернул голову, его лицо, в этот момент, выражало крайнее недовольство:

— Ну чего тебе, мля. — Возмутился компаньон. — Я ща с голодухи помру, дай мне отвлечься.

К доказательству слов, живот коротышки заурчал пуще прежнего.

— Нет, ты сюда посмотри. — Рука указывала на приклеенное к столбу объявление. Еще совсем новое, непотертое, а это значит — есть большая вероятность, что оно еще действовало.

Мыша пнул камешек и, еле волоча ногами, побрел в мою сторону. Не до конца понимая, что от него хотят, проныра все же подошел вплотную к листу и начал зачитывать:

— И… идет… идет… ага понял. Идет на… идет набор… — Заикаясь и запинаясь, Мыша пытался осилить небольшой текст в два абзаца.

— Идет набор наемников. — Мне стало жаль Мышу, и я прочел последнее слово за него.

— Да я и сам вижу, не слепой, мля. — Изобразил обиду Мыша. — Просто… просто от голода в глазах расплывается, а так я хорошо читаю, да-да. — Проныра почесал репу, взглянул на текст ниже и решил больше не искушать судьбу. — И что это значит?

— А то и значит. — Пожал я плечами. — Идет набор наемников для какой-нибудь вылазки, где требуется большое количество народа.

— А кто такие наемники? — Подбоченился мой недалекий товарищ.

— Можно сказать, те же странники, только предпочитают не обмен, а наемный труд. В их обязанности входит сопровождение груза, охрана клиента…

— Или же убить кого. — С опаской добавил проныра.

— Не без этого. — Не скривил душой я.

— Как хорошо, что мы не наемники. — С облегчением выдохнул Мыша, после чего сорвал объявление и скомкав, запулил в сторону кустов.