Проклятая судьба (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 5

— Черная бездна.

— Очень емко, а главное — по существу, — фыркнул Всеволод. — Что такое черная бездна?

— Если человека на цепях туда опустить, то уже через десять ударов сердца от него останется один скелет. А через тридцать — поднимут только обглоданные куски цепей.

— Странно…

— Что?

— Все это очень странно. Эти две балки выглядят слишком прочными. Если ставить такую защиту, то вот эта площадка должна быть легко обрушаема. А так…

Духи промолчали.

Всеволод же тем временем начал спешно осматривать жрецов, активно используя магическое зрение и чутье, чтобы нечаянно не хватануть божественный артефакт.

Имущества оказалось минимум.

На руках печатки ордена с искрой божественного участия. Еще кое-какие перстни, тоже артефакты, но опять-таки, не магические, а жреческие. Того же самого божества. Ну и одежда прекрасной пошивки из дорогой ткани да шикарная обувь. И все. Вообще все.

Поэтому раздосадованный он просто их скинул с площадки вниз. Прямиком в Черную бездну. Причем при столкновении перстней с парящей тьмой жижей они испарялись в небольших взрывах.

— Зачем? — поинтересовался один из духов.

— Я не знаю этого бога. И не ведаю какие сюрпризы могут таить их тела. Вот и убрал их от греха подальше. Вы же сами рассказали, что там и как это что-то разлагает тела.

Призраки промолчали. Действительно же, рассказывали.

Всеволод, поняв, что возражений больше не будет, направился к последнему жрецу. Еще живому. Вид у него был тяжелый. Очень. В чем жизнь теплилась — не ясно.

Не желая рисковать он ногой отвел в сторону его руку с опасными перстнями. И, отрубив ее мечом, скинул в пропасть. А сам достал артефакт лечения и наспех подлатал бедолагу. Минимально. Чтобы он больше не мог умереть в любой момент.

— Как зовут?

Тишина. Жрец только бешено таращился на забрало шлема Всеволода.

— Не понимаешь меня? Странно. А призраки понимают. Эй! — обратился он к ним. — Я на каком языке с вами беседую?

— Инусан, основной язык материка.

— Значит перенос был произведен корректно. И ты, скотина, — прорычал Всеволод на раненого жреца, — просто меня игнорируешь! Молчишь? Ничего. Сейчас я начну поджаривать твои яйца на медленном огне…

Однако поговорить не удалось.

Жрец дернулся, изогнулся и в каком-то безумном рывке свалился за кромку площадки. Прямиком в Черную бездну.

— Он дурак? — удивился Всеволод.

— Он допустил прорыв и бегство заключенного, — возразил призрак. — Это — не самая плохая участь. Так он просто умрет и окажется в чертогах своего бога.

— А… вот оно что, — поежившись произнес Всеволод. — А я думаю, чего от этой бездны так жертвенником воняет. А чего сразу не сказали? А то никто не знает… фу таким быть.

— Каким? — поинтересовался призрак эльфа.

— Не люблю лукавство. Мне ближе тот подход, о котором поется в песнях. Как там звучит? Мы вероломны так, что даже честны? Мда. Ну да ладно. Как включается око?

— У тебя не получится. — возразил один из призраков.

— Как оно включается? — упрямо повторил Всеволод с большим нажимом в голосе.

— Нужно подойти к тому шару и положить на него руку с перстнем Аданоса. Выключается также. Любой не посвященный, надев перстень Аданоса, умирает в мучениях.

— Ясно. Ничего нового. Управляющий артефакт тут один?

— Три. Один тут, два других там и там.

— Ясно. Спасибо. — буркнул Всеволод. И направился к ближайшему артефакту.

— Не нужно! — воскликнул призрак. — Не прикасайся к нему!

Но парень и не собирался.

Подойдя поближе, он просто с ноги пробил в подставку. Потом еще. Еще. И еще. После чего она, натужно скрипнув, оторвалась от своих креплений и, совершив, кульбит, улетела в Черную бездну. Где и взорвалась, едва коснувшись этого черного марева.

— Разные боги? — удивленно спросил Всеволод. — Бездна — это жертвенник не Аданоса?

— Нет. Но Аданос сильно расстроился из-за того, что ты приносишь ему в жертву его же артефакты. Так не принято.

— В пекло Аданоса! Если он потворствует этой мерзкой ловушке для уничтожения честных путешественников, то не вижу смысла его уважать.

— Его можно не уважать, — заметил призрак эльфа. — Но побаиваться нужно. Он ведь Бог.

— У меня сложные отношения с богами.

— У тебя? — усмехнулся тот самый призрак, что рассказывал о том, как все устроено в крепости.

— И у них со мной тоже.

— И в чем же их сложность? — поинтересовался дух эльфа.

— Это касается только меня и их. Ты ведь слышишь? — подняв голову крикнул парень. — И, я уверен, уже все знаешь. Бог равновесия! Вляпался я недавно в попытку установить равновесие. И мне теперь с этим жить! Слышишь?! Ненавижу равновесие! Слишком много крови!

Замолчал.

Послушал тишину, пытаясь уловить присутствие хоть кого-то кроме призраков. И, после пары минут тишины, плюнул и отправился дальше сокрушать управляющие артефакты.

Призраки тоже молчали. Они как-то не привыкли к тому, чтобы смертные ТАК общались с богами. И они в отличие от человека чувствовали божественное присутствие самым натуральным образом. Поэтому им было страшно и странно, ведь Бог не вмешивался. Почему?

Наконец, Всеволод закончил свое грязное дело. И, осматривая помещения тюрьмы, замер перед удивительно большим зеркалом.

На первый взгляд его облик был нормальным. Латник как латник. Только шлем закрыт и ничего не разобрать.

Он осторожно открыл верхнее забрало своего армэ. Очень осторожно, опасаясь увидеть там какое-то чудовище. Но нет. Общие черты лица сохранились, во всяком случае в верхней его части.

Открыл второе забрало и снял шлем.

Из зеркала на него уставилось уставшее лицо высшего эльфа с пронзительными, чуть светящимися ярко фиолетовыми глазами. В остальном он был похож на самого себя. Только челюсть стала более массивной из-за чего он теперь несколько напоминал обитателей гробницы Нехекары.

Глаза также чуть изменились. Если приглядеться, то можно было заметить — зрачок вытянулся вертикально, хоть и не сильно.

Он открыл рот, и вздрогнул. Слишком массивные и развитые клыки хорошо выступали и сразу бросались в глаза. Да и вообще челюсть прямо вопила — этим «хавальцем» можно без проблем и сырое мясо откусить. Хотя, надо заметить, зубы не вызывали никакого дискомфорта. Словно он всю жизнь с такими жил.

Дальше он медленно разделся, осматривая свое тело. Мало ли где какие изменения? Чешуя там или особо волосатая шкура? Но в целом, если что и поменялось, то внутри. А снаружи…

Мужчины синдар из-за их чрезмерно яркого полового диморфизма обладали гиперболизированными размерами плечевого пояса. У Всеволода старые пропорции и габариты сохранились. Только выглядели мышцы теперь более сухими и крепкими, да и кожа казалась прочнее даже на первый взгляд.

В остальном — ничего нового и неожиданного. Никаких новых суставов или пробивающихся ростков перепончатых крылышек. То есть, изменения если его и коснулись во внешнем проявлении, то минимально. И это хорошо. Одна беда — он не понимал, что в нем изменилось внутри. Просто потому, что не знал, как это проверить. Ведь не зря управляющий контур говорил про адаптивную трансформацию. К чему адаптация? Какая? Зачем? Почему?..

— Что? Недоволен? — спросил призрак, когда парень закончил осмотр и начал обратно одевать доспех.

— Я в очередной раз изменился. И теперь вообще похож не пойми на что. Эти глаза и зубы кого угодно перепугают. Еще за вампира какого-нибудь примут.

— Но ты остался эльфом, — заметил призрак эльфа.

Всеволод промолчал.

Понятно, что для эльфа это было первостепенной вещью. Их природный расизм традиционно зашкаливал вне зависимости от обитаемого мира. Но парня эти слова ничуть не грели. И он с куда большим удовольствием воспринял новость о том, что теперь снова человек. И что теперь он может отправиться домой, к деду. Который остался один… или хотя бы навестить его могилу, если его больше нет… Но это? В сортах говна, ну, то есть, эльфов ему категорически не хотелось снова разбираться. Ибо после всех своих приключений Всеволод этих ушастиков на дух не переносил…