Лунная дорога. Часть 1 (СИ) - Герцик Татьяна Ивановна - Страница 33

– Я тебя не боюсь! – и уверенно положила ему руки на плечи.

И мы начали танцевать. Думаю, хорошо, потому что никто больше нам конкуренцию составить не пожелал, и танцевали мы, как артисты, в гордом одиночестве. Красовский танцевал хорошо, но и я, надеюсь, от него не отставала, сказывались годы муштры в спортивной школе.

Едва окончилась музыка, зазвучали громоподобные аплодисменты, и мы с партнером раскланялись, будто выступали исключительно для почтеннейшей публики.

Когда он вел меня на место, я поинтересовалась:

– Отточенная техника. Долго тренировался?

– Ага. Мы с Райкой с этим танцем призерами на областном конкурсе стали, на радость бабуле. Она за нас даже премию получила.

– Это не та ли Райка, что ты так усердно за последний ряд кинотеатра зазывал, вспомнить старые добрые времена?

Он насупился и попросил:

– Не надо меня тыкать в мою дурость. Те времена давным-давно прошли.

– Давным-давно? – не упустила я возможность его подколоть. – А мне казалось, это было всего-то прошлым летом.

Усаживая меня за мой стол, он просительно посмотрел на Власту Евгеньевну. Та сразу сообразила, в чем дело, и своим раскатистым полубасом пригласила его за наш столик:

– Присоединяйтесь к нам, молодой человек! А то нам некому даже и шампанского налить. Будете нашим виночерпием.

Красовский заверил, что за нами станет ухаживать с удовольствием, для него это величайшая честь. Тут же принес стул и устроился в неприятной близости рядом со мной, чуток меня потеснив. Я разъяренно покраснела, но пришлось смолчать. Не буду же я прогонять его после полученного им от старших разрешения?

Он тут же открыл очередную бутылку шампусика, как ласково назвала вино Кристина, и ловко разлил его по бокалам, не забыв и себя. Откуда он раздобыл еще один бокал для себя, не знаю.

Я пожалела, что Петров покинул наш столик, но он, как местная знаменитость, счел своим долгом поздравить как можно больше сослуживцев. Поискав взглядом, я заметила его рядом с миловидной дамой, ласково что-то ему выговаривавшей.

Мне стало неудобно, будто я ненароком заглянула в замочную скважину, и я быстро отвернулась, уткнувшись в тарелку. Но злой взгляд Красовского заметила. Он что, следит за мной, что ли? Да еще и ревнует к тому же? Это было и смешно, и неприятно.

Мы ели, пили, танцевали. Потом встретили Новый год с москвичами и снова выслушали поздравление нашего президента. Потом мы встретили Новый год с Берлином, потом с Лондоном, а потом наступило утро.

Зевая во весь рот, Власта Евгеньевна заявила:

– Праздновать гораздо более утомительно, чем работать в ночную смену. Там как-то ночь быстрее проходит. Хотя все было на высоте, главный вместе с профкомом для коллектива постарались. Надо будет их поблагодарить.

Моя бледная уставшая мамочка с ней согласилась, а вот глуповато хихикающая Кристина была этими выводами недовольна.

– Нет, я бы лучше праздновала, чем работала. Это гораздо приятнее! – и она развязно подмигнула закаменевшему Красовскому, явно намекая ему на продолжение банкета в ее собственной постели.

Мне было все равно, но Власта Евгеньевна поспешила меня успокоить, считая, что для меня это важно:

– Кристинка всегда так, как перепьет. Ей мужской ласки не хватает. С мужем разошлась, так что, сами понимаете…

Предоставив Красовскому самому отбиваться от возжаждавшей интима пьяной бабенки, мы с мамой вышли на улицу. Еще только-только светало, транспорт никакой не ходил. Можно было бы и пешочком пройтись, но утренний крепкий морозец делал этот моцион весьма неприятным. Одеты-то мы были не для прогулок.

Мама набрала номер такси, но усталый голос оператора заверил нас, что ждать придется весьма и весьма долго, все такси на вызовах. И очередь большая. Мама попытала счастья еще в нескольких компаниях – с тем же успехом.

Делать нечего, придется идти пешком. Если двигаться достаточно энергично, то не замерзнем. Мы бодро чапали по улице, когда позади нас раздался шум машины и голос Петрова окликнул:

– Вам далеко? Подвезти?

Мама, замерзшая куда больше моего, радостно встрепенулась. Молча запрыгнув в теплую машину, обнаружила, что там было только одно свободное место. Она хотела уже было вылезти обратно, чтоб не бросать меня в одиночестве, но Петров скомандовал:

– Подвиньтесь, милые дамы!

Власта Евгеньевна с кряхтеньем подвинулась на пару сантиметров, вторая, сидевшая рядом с ней не менее габаритная дама передвинулась на столько же. Хорошо, что мама у меня стройная женщина и смогла ужаться так, что места мне все-таки хватило.

С трудом закрыв за собой дверцу, я спросила:

– А вас не оштрафуют за такое количество пассажиров?

Выруливая на середину дороги, Петров весело ответил:

– Наши полицейские тоже человеки. И понимают, что людей новогодним утром оставлять на дороге нельзя. И вообще – один лишний человечек – это мелочи. В прошлом году я вез семерых. Это не считая меня. И ничего, обошлось.

И в самом деле, обошлось. Уже заходя в собственную квартиру, мама с удовольствием раскинула руки и возопила:

– Наконец-то родной дом! Вот это счастье! – и первая рванула в ванную, оставив меня далеко позади.

Когда душ после бессонной ночи приняла я, она уже крепко спала. А вот я уснуть не могла. Почему-то перед глазами стояли Кристина с предвкушающей улыбочкой и насупившийся Красовский.

Сначала я хихикала. Это же так забавно – охотник в роли дичи, но потом почему-то расстроилась. А если у Кристины что-то получится? Это было так неприятно, что я села на постели и принялась качаться из стороны в сторону, пытаясь успокоиться.

Так увлеклась этим занятием, что не сразу сообразила, что музыка, раздававшаяся из моей сумочки, вовсе не звуки соседского телевизора. Посмотрела на дисплей – Красовский. Я и его телефон, и телефон Панова уже знала наизусть.

Отвечать или нет? Любопытно же, где он и с кем. Ответила, естественно. Чего зря мучиться от любопытства, когда его можно просто удовлетворить?

– Привет, как вы добрались? Я хотел вас проводить, но эта… – он сжал зубы и весьма неодобрительно добавил, избегая нецензурных выражений: – мадам так наседала, что пришлось реально отбиваться. Никогда не думал, что есть такие нахальные бабы.

У меня с души спал камень. И с чего бы это? Красовский вовсе герой не моего романа. Или я обманываю саму себя?

– Она немного перепила, только и всего, – попыталась я ее оправдать. – Раскрепостилась немного, одним словом.

– Она перепила изрядно, нечего ее извинять! – фыркнул он в трубку.

– Сам же ей наливал. Мог бы так и не делать. Кто приволок за наш стол последнюю, явно лишнюю, бутылку? Вот сам себя и кори! – не осталась в долгу я.

– Не мог же я слушать ее вопли о том, что я ни на что не годящийся карапузик? – Красовский был изрядно возмущен моими несправедливыми словами. – Вот и пришлось стащить ее со стола вашего главного. Он все равно ничего не пил. И смотался раньше всех. За его столом уже никого не было, когда я шампанское экспроприировал.

Этого я не знала. Молодец Александр Васильевич! Он вырос в мои глазах сразу и намного. Редко кто из начальников осознает, что мешает подчиненным радоваться жизни. Умение вовремя уйти – вот истинный талант умного шефа.

– А вот ты меня на растерзание этой сексуально озабоченной особы бросила зря! – с непонятным мне ожесточением заявил Красовский. – Ты не должна была так делать! Это непорядочно!

– Какие-то ты ко мне странные претензии предъявляешь, – я недоуменно пожала плечами. – Ты же ни одной юбки не пропускал. Так с чего сейчас ударился в самоограничения?

– Это было давно. В другой жизни. Я даже и не помню, что там было. Для меня все девчонки были на одно лицо. Кроме тебя! – с жаром заявил он.

Напряжение меня отпустило, и я поняла, что сейчас просто усну с трубкой в ухе.

– Извини, я спать хочу! Пока! – и я отключилась, проигнорировав его вопль «не бросай трубку, Маша!»

Выспалась я на славу. Но я еще бы поспала, если бы в маминой комнате не слышался голос отца. Прислушалась. Мама что-то говорила короткими рублеными фразами. Значит, отца опять ждет облом. А чего он хотел вообще? Что покается и жизнь снова потечет по накатанной колее? Может, в каких-то семьях так и бывает, но в нашей так вряд ли будет.