Весна веры (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 49

Всему сразу? Или правильнее сказать – сразу всем?

Тигр подавился своим ехидством, и решил помолчать. А то ведь как выскажется… а дура это злопамятная и подлая. С ней еще не всякая крыса сравнится, те милейшими созданиями бывают.

– Проходите, жама. Что-то выпить?

– Не пью.

– Тогда просто присаживайтесь. Что привело вас ко мне?

– Яна Воронова, – коротко ответила жама. – Кто это?

Тигр порадовался, что ничего не налил. Впрочем, слюной он тоже отлично подавился, и едва не скончался на глазах у дамы, отчаянно откашливаясь и отплевываясь.

– Кха! ТЬФУ!!! КТО!? КАК!?

Вопросов было очень много, пришлось их сплевывать вместе со слюнями, но жама поняла. И разъяснила подробно и обстоятельно. Были и у нее хорошие качества. Она искренне считала, что вокруг все дураки, а значит, и разговаривать с ними надо доходчиво. Объяснять по десять раз и не обижаться, если дойдет только на одиннадцатый. Ну дураки же!

– Я приехала к мужу, и обнаружила, что он расстроен.

Тигр едва не подавился вторично. Расстроен? Да трехсотлетний клавесин – и тот не был бы расстроен больше! Валежный уже взял Беркут, считай, полстраны в руках врага, договориться не получается, на столицу он идет с четко выраженными намерениями, и за Петера им прилетит, тут и к гадалке не ходи.

Лионесцы помогать отказались, Борхум закрыт, Ламермур – как получится, но добираться туда сложно. А вот Валежному несложно, он скоро будет в Звенигороде.

Конечно, ведется агитация.

Конечно пропаганда работает. Но в том-то и беда, что работает она с обеих сторон!

Пламенный яро убеждает, что торам власть давать нельзя. Вся власть должна принадлежать народу, земля крестьянам, фабрики – рабочим, понятно, не всем, а отдельным представителям, но о таких пошлостях стараются не упоминать. Вот еще не хватало!

И народ верит.

Войско растет, но – медленно.

Плохо как-то с этим делом сообразуется продразверстка. А проводить ее приходится, Петер, чтоб ему на том свете век на ежиках голым задом, страну оставил в глубокой разрухе. Так что…

Поди, убеди людей, что им нужно воевать за тех, кто обрекает их на голод. Кто-то пойдет, понятно, но качество таких войск оставляет желать лучшего.

А «классово близкие», с которыми сведено знакомство по тюрьмам, тоже в бой не рвутся, им своя шкура ценнее собольей.

Валежный тоже вел пропаганду. И нельзя сказать, что безуспешную.

Разоренная страна, голод, холод, и вообще – при императоре было лучше!

А поскольку при нем действительно было… не хуже, скажем так, народ слушал. Да и убийство императорской семьи Пламенному плюсов не добавило.

Он-то рассудил так: нет человека, нет и проблемы. А поди ж ты! Мертвый Петер оказался хуже живого. Живой был тупым и трусливым. Мертвый…

Что тут скажешь?

Любит у нас народ мучеников! И поди, объясни, что за все его дела Петеру еще мало досталось! Не помучился как следует! Если найдется выживший потомок императорского рода, то Валежному и трудиться особо не придется. Народ к нему кинется.

И тот, что за императора, и тот, что сомневается. А деньгами его снабжают.

Не особенно щедро, но деньги есть. И оружие, и продовольствие… хотя оружие они прекрасно и у противника отбирают.

Так что…

Да, можно сказать, что Пламенный расстроен. Рушится мечта всей жизни. И вторично ее осуществить не получится. Освобожденцы столько наворотили в несчастной Русине, что отныне жандармский корпус надо держать не для их поимки, а для их спасения. От рук ликующих народных толп. Которые с ликующим воплем: «ага, попался, сволочь!!!» раздерут в клочья любого освобожденца. Вместе с его идеями, да.

И ликовать будут. Тигр даже не сомневался. Ни минуты.

А что там про Яну? Можно подробнее?

Жама Голубица не разочаровала. Как и любой женщине, ей было любопытно, чем занимается супруг. А то, во что он ее не посвящает, вдвойне интересно! Поэтому до секретных документов жама тоже добралась. И обнаружила, что у жома Пламенного совместные дела с Мишелем Вороновым.

– Этот… бугор?[17]

Тигр хотел выразиться конкретнее, но в последний момент спохватился, что разговаривает с дамой, и заменил термин на более пристойный.

– Да, жом. Так что это за Яна Воронова?

Тигр опустил глаза и решил почти сознаться.

– Моя вина, жама. Я, дурак, подшутил, а ваш супруг, кажется, поверил…

– Во что?!

Тигр честно пересказал историю своего знакомства с Яной. И развел руками. Мол, в шутку сделал вид, что узнал ее на портрете. Но кто ж знал, что Пламенный это всерьез примет? Это же портрет! Да и сходство есть, но императорская семья большая, сколько веков они по бабам гуляли? Могло быть сходство, могло!!! И между императорской дочкой и крестьянской, к примеру!

Или потомком брюхатой горничной, которая ушла из дворца, стала женой какого-нибудь мещанина… бывает же всякое!

Хотя и не такое!

Чтобы великая княжна, зная, кто приговорил ее, кто убил ее отца, и… вот так себя вела? Вы себе это можете представить?

Такой выверт сознания жама Голубица, конечно, не представляла.

– А кто же она тогда?

– Да кто угодно! Мало у нас этих… эмансипэ?[18]

Жама Голубица кивнула. Себя она, кстати, таковой не считала.

Эмансипация? Что вы! Только Освобождение! А остальное от Хеллы!

– Вы правы, жом Тигр. Но муж поверил всерьез. Они хотят найти вашу знакомую, и выдать ее замуж за Мишеля Воронова.

Третий раз Тигр не подавился. Уже притерпелся. А вот от матерного выражения – эквивалента: «они окончательно с ума сошли?» увернуться не удалось. Жама Голубица вздохнула.

– Я боюсь, что и мой супруг не устоит перед искушением.

Тигр кивнул.

А чего тут непонятного? Если Пламенный поверил… ну и зачем отдавать вероятную императрицу Мишелю? Он сам отлично женится!

Ах, есть у него жена?

А она не стена. Подвинем и захороним.

Зная супруга и его стремление к власти, жама Голубица этот вариант просчитала и принялась искать союзников. И, разумеется, нашла их.

Тигр поцеловал жаме ручку, заверил в своем содействии и выпроводил. И заходил по комнате.

Ну, Пламенный!

Ну, собака страшная!

Был бы у Тигра хвост, так сейчас бы точно все полоски об стены обтрепались. Яну ему!?

Хрен тебе с бугра, а не мою Яну! Сволочь такая!

Не говоря уж обо всем остальном…

Но что делать-то? С продовольствием они с Ураганом вопрос решили, тот написал, что едет домой, хотя и как-то… без особой радости. Но это ладно, тут не до счастья и любви.

Но даже вдвоем они против Пламенного работать не смогут! Нужен кто-то… кто-то такой, кто сможет. Но это… измена.

Хотя… он что Пламенному – супруга, что ли? Чтобы изменять? Вот уж увольте, у него другие вкусы! Были, есть и будут!

Так что…

Императором стать захотел, Пламенный? На трон свою тощую задницу умостить? Законно!? Легитимно?! Чтобы никто и не пискнул?!

А этот дурачок Мишель тебе теперь нужен, чтобы опознать Яну точно. Меня ты посвящать не хочешь, это понятно, а его можно попользовать втемную, да и списать? Слить в нужник?

Ну что же. Сам напросился.

Опасно, конечно. И если поймают, это смертный приговор. Но и Пламенный не пощадит. Так что…

Тигр махнул рукой и уселся за письменный стол.

Ревность? Злость? Нет, что вы! Резонное опасение за свою жизнь! А лирику оставьте поэтам, тут ей не место! Вот!

Анна, Россия

– Кира, как ты могла!?

– Анечка, ну милая, ну прости…

– Я-то прощу. А вот твой отец с нас шкурки спустит и в Африку пустит!

– Аааааань!

– Запрись в комнате! Сиди там! И – тихо! Поняла? Я сейчас приеду, жди меня и никому не открывай. Какой номер?

– Триста шестнадцать.

– Вот там и сиди! Поняла?

– Д-да.

Анна сунула в карман смартфон и порадовалась, что в городе. А заодно подумала, что надо бы при встрече открутить Витюше все, до чего доберется!