Венецианский купец (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович - Страница 21

— Очень приличный уровень сир, — тот тоже хмыкнул, — не зная, не отличил бы его от коренного жителя тех мест.

— Жан!

Второй рыцарь обратился ко мне на египетском арабском, который я знал, правда его речь изобиловала ошибками.

— Болтаешь так, словно настоящий сарацин, ещё скажи, что читал их книгу, — король недоверчиво покачал головой, когда в ответ я наизусть зачитал одну из самых известных сур.

— На самом деле тут нет ничего удивительного, ваше величество, я третий сын и поскольку мне не светит стать наследником, я хочу заняться торговлей, — я снова ему поклонился, — а как это сделать, если не можешь договариваться с людьми?

— Хоть и ребёнок, но понимает, — заметил один из приближённых короля.

Взгляд Ричарда внезапно просветлел.

— А в шахматы! В шахматы умеешь играть?!

— Никогда не пробовал, но если его Величество покажет, я с удовольствием попробую эту игру.

Мгновенно принесли доску с фигурками из слоновой кости и Ричард быстро объяснил мне правила. Я кивнул и сел играть за чёрные. Сам я пока слабо в этом понимал, поскольку не мог рассчитать последовательность всех вариантов ходов, но симбионт легко с этим справлялся, поставив мат королю короля, как бы странно это не звучало, за двадцать ходов.

В комнате настала тишина, а крылья носа Ричарда стали раздуваться от гнева.

— Лжец! — он в ярости ударил кулаком, заставив подпрыгнуть доску и упасть части фигурок на пол, — ты умеешь играть!

— Ваше величество, клянусь своей матерью и спасением души, — я достал крестик из-за пазухи, — что сегодня первый раз сел играть за шахматы.

Такая клятва заставила его мгновенно упокоиться, но его зоркий взгляд усмотрел на моей шее кое что ещё, когда я возвращал крестик на место.

— А это ещё что? — он удивлённо показал мне на вторую цепочку.

«Чёрт! — выругался я, поразившись его глазастости».

— Ваше величество, я не могу вам об этом сказать, — ответил я, запахнув ворот.

— Мне?! Королю! — его глаза снова мгновенно налились кровью, и я понял, что нужно быть дипломатичнее, если не хочу лишиться головы прямо здесь и сейчас.

— Если ваше величество требует, то смогу это сделать только один-на-один, — твёрдым голосом ответил я, а он попыхтев, раздражённо махнул всем выйти. Те недовольно посмотрели на меня, но подчинились.

— Ну! — требовательно посмотрел он.

Я молча достал цепочку, снял с неё перстень и одел его на большой палец. Король ошарашенно на это смотрел, он узнал этот знак.

— Легат Папы?! Ребёнок? — вскрикнул он, хотя тут же прикусил себе язык.

— Хотя чему я удивляюсь, в таком возрасте столько всего знать, ничего удивительного.

— Но вам не о чём беспокоиться, ваше величество, я прибыл не к вам, — я убрал перстень, и спрятал его на цепочку, — а к архиепископу Убальдо Ланфранки, с личным поручением от Папы.

Король задумчиво меня рассматривал, снова взяв в руку меч. Крутя его вокруг продольной оси.

— О котором ты конечно же мне не расскажешь?

Я в ответ склонил голову.

Он задумчиво меня рассматривал, затем внезапно сказал.

— Завтра, с первыми лучами солнца, будь во дворце, сопроводишь меня в поездке.

— Конечно ваше величество, — я снова склонился и понимая, что больше ему нечего мне сказать, спросил, поднявшись с места, — вы позволите мне идти?

Он кивнул головой, позвав обратно в комнату своих друзей.

Я же, чертыхаясь от того, как мог так бездарно раскрыться, засветив перстень, поспешил к ожидающему меня дяде.

— «Нужен мешочек, в который нужно положить перстень на шее, чтобы подобного не было ещё раз», — раздосадованный сам на себя, ведь подобная ошибка в оперативной работе могла стоить жизни. Всё шло как-то через чур быстро и просто, так что я под влиянием ещё и гормонов маленького тела, расслабился, наслаждаюсь жизнью и детством, сразу получив за свою беспечность. Но делать нечего, нужно было выполнять обязательства. Взволнованному дядя Джованни я конечно же всё подробно рассказал, когда мы остались одни, он хоть и пожурил меня за поведение, но согласился, что верить переводу генуэзца было бы верхом неосмотрительности.

Утром, выделив для меня охрану и отдав часть своей свиты, дядя с волнением отпустил меня на встречу с королём. Заверив его, что в этот раз буду осторожнее, я отправился к палантину. Позади меня выстроились сопровождающие. Мы успели вовремя, когда во дворе уже толпилось больше пятисот рыцарей, одетых в длинные кольчуги и со шлемами на голове, все как один вооружённые копьями, щитами и мечами.

«Что тут происходит? — не понимал я, осматриваясь».

Вскоре вышел и сам Ричард, своей огромной фигурой выделяясь среди всех остальных. Сев на подведённого скакуна, он огляделся кругом и найдя меня взглядом, нахмурился, видя отсутствие у меня коня, он лишь на секунду задумался, а затем протянул руку и словно пушинку забросил меня позади себя. Чтобы не упасть, мне пришлось схватиться за его плащ. Он тронулся с места, и рыцари последовали за ним. Я не часто оглядывался, чтобы не упасть с животного, но всё же видел, как к нам добавляется сначала сопровождающие рыцарей, затем пехота с арбалетчиками и вскоре мы двигались впереди приличного войска не меньше чем три ли пять тысяч человек.

Путь длился почти два часа, за которые я так крепко отбил свою попу, что больше не чувствовал её, но как бы мне ни было больно, я скрепя зубы молчал, ещё бы, если учитывать, за спиной кого я ехал.

Когда солнце перевалило за полдень, я увидел впереди высокие белые шатры, которые стояли у оазиса, в котором виднелась зелень и пальмы. Я даже протёр глаза, чтобы убедиться, что мне всё это не кажется. Всё войско ускорило шаг и вскоре остановилось, а мы, в сопровождении пятидесяти всадников подъехали ближе. Вскоре со своего места я отметил, что и позади шатров с другой стороны тоже стоит войско.

— «Святая Дева Мария, куда я попал! — ужаснулся я, когда увидел, кто нас встречал на пороге самого большого шатра».

Гравюры, на которых я видел это лицо я видел довольно часто, даже слишком часто, чтобы его не узнать, поэтому когда король слез с коня, и помог спуститься вниз мне, я первым делом поклонился ожидавшему нас высокому человеку в белых одеждах с невероятно умными глазами и на арабском произнёс:

— Приветствую и приношу здравие, великому султану Аль-Ма́лик ан-На́сир Сала́х ад-Дунийа́ ва-д-Дин Абу́ль-Муза́ффар Ю́суф ибн Айю́б ибн Ша́ди аль-Курди́. Пусть Аллах пошлёт ему здоровья и благополучия во всех делах.

Глаза Салах ад-Дина стали значительно шире чем были, когда мы только подъезжали, а на лице короля Ричарда, расползлась широкая улыбка.

— «Да он это специально подстроил! — отчётливо понял я».

— Не знаю тебя, достоянный сын Запада, но знание языка просто поразительно, — ответил султан мне и пожал руку Ричарда, который встал рядом со мной.

— Я лишь скромный третий сын достойного венецианца Энрико Дандоло, — поклонился я, — по его торговым делам я прибыл в Акру.

— Молодец, что почитаешь родителей, — султан был серьёзен.

— Твой Господь предписал вам не поклоняться никому, кроме Него, и делать добро родителям, — прочитал я вслух строчку из «аль-Исры», аят 23, подкрепляя свои слова строками из священного писания мусульман.

Тут проняло даже сопровождающих султана, которые переглянулись между собой.

— Прошу вас за стол, поездка наверняка была утомительной, — он показал на шатёр, куда зашёл сначала король с султаном, а потом и мы, сопровождающие с двух сторон равным количеством.

Всё оказалось просто, король и правда хотел удивить султана мной, что среди крестоносцев есть люди, не менее образованные чем среди арабов и это ему удалось. Ну и конечно же, теперь их разговор переводил я со стороны короля, и неизвестный араб со стороны Салах ад-Дина. Говорили они в основном о заключении мира, хотя никак не могли прийти к условиям, которые удовлетворяли бы обоих. Ричард настаивал на сдаче Иерусалима и оставлении крестоносцам всю береговую полосу, Салах ад-Дин же говорил, что о сдаче города, священного для обоих религий, не может быть и речи. Обо всём остальном, можно было попытаться договориться.