Венецианский купец (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович - Страница 24

— Найдёшь мне свободный корабль? — попросил я её.

Она, тяжело вздохнув, сильно прижала меня к своей груди.

— Не хочу тебя отпускать.

— Мам, ты лучше меня знаешь, что есть слова «надо» и «долг», — я поцеловал её в щёку, — у меня нет выбора. В ноябре заканчивается сезон мореплавания, начинается сезон зимних штормов, так что до этого времени, мне как минимум нужно вернутся обратно к султану с ответом.

— Мой герой, — улыбнулась она, и позвала слуг, сказав, чтобы нашли дядю Андреа.

Пока мы его ждали, я успел ещё раз рассказать про свои приключения, особенно про встречу с Папой, и продемонстрировать перстень, который вызвал очередные вздохи и обвинения, что не всё ей рассказал с первого раза. Пришлось уговаривать маму, что столько всего произошло, что уже и не упомнить. Но когда в комнату вошёл дядя, с лица которого мгновенно пропала улыбка при виде меня, он сначала с нами поздоровался, а затем спросил.

— Куда меня опять пошлют, сударыня?

— Андреа, — мама не подхватила его шутливый тон, — нужно взять любой готовый к отплытию корабль и отвести Витале в Феррару, к Энрико.

— Прощай моя спокойная жизнь, — тяжело вздохнул он, но тем не менее поклонился матушке и сказал, что выполнит её распоряжение.

— Может быть тебе остаться? А письмо отвезёт дядя? — спросила она меня повторно.

— Ну нет мам! Я обещал! — взволнованно ответил я, — к тому же, я так давно не видел отца.

— Ладно, хорошо, но обещай, что сегодня, когда я устрою званный ужин, ты ещё раз всё расскажешь о своих путешествиях. Только понятное дело ту часть, которую можно рассказать чужим. Подруги умрут от зависти, когда узнают, что ты встречался с самим Святейшим отцом.

Она довольно прикрыла глаза, а я так же, как и дядя пять минут назад, тяжело вздохнул.

25 октября 1191 года от Р.Х., Феррара

Дворец маркиза Эсте, правителя маркграфства Феррара, даже издали казался роскошным, а подъехав ближе, мы с дядей Андреа только убедились в этом. Колоннады и барельефы, украшенные позолотой, чередовались со групповыми скульптурами, стоящими в огромном саду, перед дворцом. Фонтаны, множественные беседки и скамейки из белого мрамора — всё поражало воображение и выглядело — «дорого-богато». Всё это великолепие однозначно указывало, что местный правитель не испытывает проблем с деньгами.

Когда мы подошли к охране, входными пропусками послужили гербы дома на наших одеждах, только вот едва мы вошли внутрь, как поняли свою ошибку. Если уж быть конкретнее, то мою. Я так хочет сильно быстрее рассказать отцу о задании, что, не смотря на сопротивление дяди, едва узнав, что Энрико Дандоло находится во дворце маркиза, тут же поспешил туда. Теперь же оказалось, что мы с дядей в своих пусть и дорогих, но слегка пропылённых костюмах выглядели здесь гадкими утятами, на фоне праздношатающейся и очень красиво одетой публики. На нас стали обращать внимание, презрительно смотреть, а дамы хихикать, шушукаясь между собой. Дядя мгновенно покраснел, щёки налились румянцем, а я, признавая свой промах, пообещал ему искупить свою вину, но сейчас просто идти за мной, не обращая внимание на идиотов.

Ровную спину в венецианских одеждах, с седой копной волос я увидел издали, и лавируя между взрослых, которые удивлённо на меня смотрели, устремился к нужной группе людей. Подойдя ближе, и видя, что отец о чём-то рассказывает дворянам, я воспитанно встал за его спиной, не прерывая рассказ.

То, что происходит что-то не то, отец понял моментально, когда увидел, как некоторые стоящие перед ним дворяне начали улыбаться, и многозначно перемигиваться между собой. Догадавшись, что причина находится где-то за его спиной, он повернулся, столкнувшись взглядом со мной и дядей.

— Витале! — Энрико вскрикнул и бросившись, поднял меня на руки.

— Отец! — я обнял его за шею, прижимаясь к колючей бороде.

— Как? Почему ты здесь? Контесса говорила, ты на аудиенции у Папы.

При слове «Папа», у дворян, стоящих вокруг нас, начали вытягиваться лица, и я решил слегка им отомстить за их ехидные взгляды и усмешки в нашу сторону.

— Пришлось из Рима отправиться в Акру, у короля Ричарда Iбыло дело к нашему дому, поэтому-то дядя Джованни остался там, а мне пришлось вернуться по торговым делам.

На лице отца не дрогнул ни мускул при подобных новостях, а вот уши у посторонних, мне показалось явно увеличились раза в два, стараясь услышать весь наш разговор.

— Ты виделся с Ричардом Львиное Сердце? — переспросил он, будто это обычное для нашего дома дело, встречаться с королями.

— Да и Султаном Салах ад-Дином, — подтвердил я, — они попросили переводить им, когда обсуждали перемирие.

При подобных новостях, а ещё от осознания того, что он твёрдо знал, что я бы не стал его обманывать, придумывая подобное, не выдержал и отец, удивлённо на меня посмотрев.

— Когда ты освободишься? Мне так много нужно тебе рассказать! — спросил я, смотря на него весёлым взглядом, смысл которого такой опытный политик как Энрико, конечно же понял, — мы только с корабля и сразу на бал.

— Давай начала соблюдем рамки приличия, — он опустил меня на землю, и подвёл к пышно одетому господину, который с весьма большим любопытством смотрел на разыгранную сцену воссоединение семьи.

— Господи маркграф, позвольте представить вам моего третьего сына Витале, а также младшего брата Андреа, — он наклонил голову.

Мы с дядей низко поклонились. Правитель милостиво чуть наклонил голову в ответ и с улыбкой сказал.

— Я бы отдал свой лучший меч за то, чтобы послушать рассказ вашего сына господин Энрико. Не часто в наши края заглядывают пилигримы, только что прибывшие из Святой земли.

— Если это ваше желание господин маркграф, — отец наклонил голову, — то сегодня же вечером на балу мы будем у вас.

Тот согласно кивнул, отходя к своим подданным, а мы заторопились к жилищу, которое занимал отец. А снимал он незатейливо, сразу целый огромный дом, практически рядом со дворцом откуда мы вышли, со всеми дворовыми постройками.

Ещё не доходя до ворот, я потянул его за рука, чтобы он наклонился и тихо спросил.

— Нужно место, где нас не услышат.

Он на секунду задумался, потом всё же дошёл до дома и крикнул принести паланкин, также приказав слугам, обеспечить отдых дяде Андреа. А мы, сев в переносное транспортное средство, отправились к реке.

Оставив паланкин со слугами у дороги, мы спустились к реке, прогуливаясь вдоль натоптанной тропинки. Я вытащил письмо Салах ад-Дина и протянул его отцу. Тот сломав печать, достал бумагу и раскатав её, быстро прочитал послание.

— Хм, — задумался Энрико.

— Он сначала спросил меня, но поскольку дело может привести к экскоммуникации, думаю подобный вопрос можешь решить только ты, — видя, что он думает, я поведал о нашем устном разговоре с султаном.

— Ты как-то внезапно повзрослел Витале, — он продолжая думать, внимательно меня осматривая, — я устал откупаться от разгневанных отцов, чьих дочерей испортили твои старшие братья, ты же, не смотря на возраст, уже приносишь роду пользу больше, чем эти двое вместе взятые.

— Эй! Эй! Даже не думай, отец! — я понял, в каком направлении устремились его мысли, — я не стану наследником, даже не мечтай.

— Почему это?! — искренне изумился он.

— Зачем мне эта ответственность? — также искренне удивился я, — я ведь говорил вам с мамой, что сначала стану знаменитым полководцем и мореплавателем, только потом всё остальное!

Энрико улыбнулся и обхватив меня рукой, сильно обнял.

— Ну, а потом? Ты будешь готов?

— Сгинь от меня, змей искуситель, — стал креститься я, чем ещё больше рассмешил его.

Отсмеявшись, отец провёл рукой по глазам и пошатнулся.

— Что случилось отец? — я заметил, как его повело в сторону и быстро подставил плечо, он опёрся всего на минуту.

— Старая травма опять тревожит, — нагнув голову и откинув волосы, он показал мне длинный шрам на затылке, на котором не росли волосы, — стало стремительно падать зрение и иногда, как вот сейчас, накатывает слабость.