Николай I. Освободитель (СИ) - Савинков Андрей Николаевич - Страница 8

Сложно сказать, сколько прошло времени, однако в какой-то момент в комнату ворвался Александр, — за ним вошли Константин и их воспитатель граф Салтыков — и бросившись к кушетке, на которой полулежала мамА, упал перед ней на колени. О чем они говорили, мне из другого конца комнаты слышно не было, однако судя по трясущимся плечам Александра, он плакал. Вернее — рыдал.

Это продолжалось несколько минут, после чего Мария Федоровна что-то резко сказала новому императору — отвлекшись, я не услышал что — а потом указав на нас — меня и сестру Анну, которую так же привела суда графиня Ливен — громко произнесла: «Теперь ты их отец»!

Эта брошенная во всеуслышание фраза стала как будто нажатым спусковым крючком. Все вокруг забегали еще активнее, а Шарлотта Карловна потянула меня за руку прочь.

— Нет, — я рывком освободил свою конечность. — Рано. Мне нужно поговорить с крестным.

Крестным Николая и соответственно моим был Александр. Графиня посмотрела на меня удивленно, потом видимо сопоставила мои слова с коротким разговором в коридоре Михайловского и кивнула. Анну увели, а я остался тихонько стоять в углу, наблюдая за продолжением то ли трагедии то ли фарса.

Минут через десять крестный немного успокоился и перекинувшись еще несколькими словами с мамА, направился из комнаты, но тут дорогу ему преградил я.

— Ваше императорское величество, — я склонил голову в коротком поклоне. — Уделите мне десять минут своего времени. Тет-а-тет. Дело государственной важности.

Мое сердце стучало просто бешено, спина вмиг покрылась липким потом, а дыхание стало частым и глубоким. Я совсем не был уверен в правильности своих действий, по сути, я сейчас ставил все на «зеро», желая получить возможность влиять на процессы в стране не через двадцать лет, а уже сейчас. Да, пусть в ограниченных рамках, пусть с оговорками, однако слишком большое количество важнейших для страны событий должно произойти в следующие десять-пятнадцать лет — и далеко не все из них Российская Империя пройдет без потерь — чтобы хотя бы не попытаться что-нибудь улучшить. Наступить на ту самую бабочку и пустить ход истории по другой колее. В конце концов чем раньше я начну, тем проще будет в дальнейшем.

Услышав детский голос снизу Александр удивленно уставился на меня, как будто увидел первый раз. Тут нужно сказать, что мой крестный совсем не баловал маленького Николая частыми визитами, пересекались мы в основном только на разного рода семейных мероприятиях, обязательных к посещению для каждого члена семьи. И понятное дело, что даже статус крестного отца никак не мог заставить двадцатитрехлетнего молодого человека общаться с четырехлеткой, пусть даже таким необычным.

Впрочем, момент был выбран удачно: император был в раздрае, а я обратился максимально официально и до ужаса серьезно. Ну не мог Александр едва заняв трон — формально, до коронации было еще черт знает сколько времени — тут же послать меня, желающего поговорить о государственных делах, на глазах у всех. Момент был выбран идеально.

— Д-да, Ники… — Император растерянно кивнул, — конечно.

Под удивленными взглядами всех присутствующих мы вышли из комнаты и, пройдя через соседнюю гостиную, зашли в пустующую по ночному времени чайную комнату.

«Ох уж эти проходные помещения во дворцах», — совершенно не к месту пришла в голову отвлечённая мысль. — «Почему нельзя сделать нормальную планировку».

Надпочечники впрыснули в кровь еще порцию адреналина, и я уже отчетливо слышал стук своего сердца в ушах. Нужно было успокоиться. Я сделал пару глубоких вдохов-выдохов и, подождав пока Александр сядет на стул, — мебель тут была совершенно неприспособленной для моего невеликого роста, а залазить по-детски перед серьезным разговором, сбивая настрой я не хотел, поэтому остался на ногах — начал разговор.

— Государь, — Александр было вскинулся, но я остановил его жестом, — нет, теперь это твой крест, привыкай нести его.

Император — достаточно высокий, как для этой эпохи мужчина, в ответ на мои слова как будто стал визуально меньше, сдувшись подобно воздушному шарику.

«Какой же он в сущности еще мальчишка», — мысленно усмехнулся я и продолжил. — «Сколько ему лет двадцать пять, кажется».

— То, что я скажу, тебе не понравится, но прошу выслушать меня, поскольку это важно для тебя, для нашего рода и России. То, что ты сделал… Я не буду тебя судить, — глаза Императора стали походить на два блюдца. — Отец был плохим правителем и из-за своего вздорного характера буквально пять лет успел настроить против себя даже тех, кто много лет до этого мечтал о возведении его на престол. Это конечно великое умение, не отнять.

— Кто тебе рассказал… — начал было Александр, но я его перебил, пытаясь не потерять лидерство в разговоре.

— У меня было видение, — глаза брата стали еще больше, хотя минуту назад казалось, что это невозможно. — Да, у меня было видение, когда я молился в дворцовой часовне. Ко мне явилась Богородица и показала кое-что из того чему еще только предстоит случится. Своими действиями ты навлек на себя гнев высших сил. На себя на наш род и на всю империю. Всякое было у нас в истории, но отцеубийства еще не было.

Слово было произнесено и Александр, — а я знал в какую болевую точку бить, брат всегда был склонен к мистицизму, не зря же пошла байка про этого отшельника из Сибири, в котором якобы опознали ушедшего от мирской суеты бывшего императора, — весь затрясся, как будто готов был вновь разрыдаться.

— Я… Не… Это не я…

— Я знаю, что не ты, — я покачал головой. — Но убийство можно совершить не только своими руками, но и чужими. В любом случае дело сделано и вернуть все назад уже не получится. Однако я должен предупредить тебя заранее. Наследника у тебя не будет, это твое персональное наказание за содеянное. Кроме того, нас всех ждут неисчислимые испытания, следующие несколько лет, этого, боюсь уже не изменить.

— Я отрекусь от трона… — начал было причитать крестный, однако я вновь резко его перебил.

— Павла это не вернет, поэтому хватит ребячится, вам еще править Россией, — со стороны вероятно весь этот диалог смотрелся просто фантасмагорично. Четырехлетний ребенок высоким детским голосом читает нотации здоровенному лбу, который все время пытается сорваться в истерику и начать рыдать.

— Пален мне сегодня сказал тоже самое, — тихо пробормотал Александр.

— Он прав, думать нужно было раньше, а сейчас время действовать. Император может быть каким угодно, но он не может быть слабым. Однако, я хочу, чтобы ты выслушал меня до конца, это важно, — Александр обречённо кивнул. — У тебя не будет наследников, из Константина император, как из дерьма пуля, впрочем, нужно отдать ему должное, он сам об этом знает и никогда не согласится принять корону. Остаюсь только я и Михаил. Кого выбрать наследником, это ты решишь сам, время еще есть, не к спеху. В любом случае нужно менять программу нашего воспитания и обучения. Ламсдорф — дуболом и ничему научить никого не может, ему просто не дано. Что еще… Не давай мамА лезть в государственные дела, она такого наворотит, что мы не разгребем. А в целом, я надеюсь, что из тебя получится хороший император. Спасибо, что уделил мне время, не смею тебя задерживать, этой ночью очень многие захотят выказать тебе свое верноподданническое почтение.

Александр еще раз кивнул, встал со стула и как-то механически, как будто был не живым человеком, а роботом в людском обличии направился к выходу. Страшно было даже представить, что творилось у него на душе в этот момент.

— Брат, — я окликнул императора уже в дверях. Тот повернулся и вопросительно поднял бровь. — Я надеюсь, то рано или поздно все, кто принимал участие в убийстве нашего отца понесут заслуженное наказание. Какие бы не были причины… И последствия, такого прощать нельзя. Пусть не сегодня, но…

Невысказанная часть предложения повисла в воздухе, понятное дело, что начни сейчас Александр репрессии против заговорщиков, его, что называется, не поймут. А там глядишь и он получит табакеркой в висок, дело это в общем-то недолгое.