Камень Книга седьмая (СИ) - Минин Станислав - Страница 20

– Ты так уверен в успехе портрета? – хмыкнул отец.

За меня ответил воспитатель:

– Саша, мы уверены!

– Хорошо… – протянул родитель и достал телефон. – Отец, я по поводу завтрашней презентации твоего портрета. Алексей предлагает пригласить всех их с Петровым общих друзей и отдельно Коляшку с Шуркой Александровичей… Да, которые курсанты… До двадцати трех? Отлично! Князь Пожарский?.. Договорились. Еще Белобородов… Будет исполнено, ваше императорское величество! – он убрал телефон. – Слышали? – Мы кивнули. – Прохор, чтоб костюмы тоже сегодня же были в Кремле! Алексей, Михаила Николаевича чтоб уведомил лично, а приглашение ваших друзей советую поручить Марии с Варварой, они все сделают с огромным удовольствием. Николая с Александром из училища у генерала Ушакова отпрошу сам.

– Во сколько все начнется? – поинтересовался я.

– В восемнадцать ноль-ноль.

– А будет только портрет императора?

– Да.

– Может, тогда портреты Алексии и деда Михаила привезти? Кроме того, у меня висит Сашкина картина, на ней смоленское поместье изображено. Мне кажется, некое подобие выставки будет всяко лучше, чем один даже крайне пафосный портрет.

Отец посмотрел на моего воспитателя:

– Прохор, это тоже на тебе, как и переговоры насчет портрета с Михаилом Николаевичем.

– Есть!

Уже около трех часов дня мы с царственной бабкой, как и договаривались вчера, вместе заявились в кремлевскую больницу, чтобы проведать пострадавших курсанток. В фойе мы задержались, и я быстро передал императрице наш с Прохором разговор насчет выкупа домов в нашем квартале.

– Я рада, что ты, Алексей, взялся за ум, – похвалила меня бабка. – Сегодня же переговорю с твоим дедом и отцом, чтобы дали соответствующие указания Пафнутьеву.

– А Пафнутьев… это не жестковато? – опешил я. – Может, без Тайной канцелярии обойдемся? Там же обычный выкуп домов и участков…

– Ты хочешь, чтобы переговоры с владельцами затянулись на годы? – бабка хмыкнула. – И ты это получишь, можешь не сомневаться. Начнутся необоснованные капризы, набивание цены и прочие сопутствующие алчные извращения. Поверь, мы в подобных случаях всем собственникам выплачиваем намного больше справедливой рыночной цены, но вот в роли… терпил, с которых можно содрать три, а то и четыре шкуры, род Романовых выступать позволить себе не может. С грозным же Пафнутьевым переговорный процесс идет гораздо быстрее, хватает, как правило, одного Виталиного визита, а дальше в дело вступают риелторы и юристы.

– Накладки случались? – мне было действительно интересно.

– Как и в любом другом деле, – императрица пожала плечами.

– И?..

– Скажем так, – поморщилась она, – вопрос решался с наименьшим ущербом для репутации рода.

– Трупы? – ухмыльнулся я. – Сожженные особняки?

– Куда ж без этого… – бабка опять поморщилась. – Но это бывало только в крайних случаях и очень редко.

– И тоже в рамках поддержания репутации рода, – вздохнул я.

– А ты думал, что до тебя, Алексей, никто из Романовых по особнякам с «визитами вежливости» не шастал? – императрица смотрела на меня с насмешкой. – Из ныне живущих особенно этим любил заниматься Сан Саныч, дед твой двоюродный. Очень уж он по молодости непоседливый был, да и… мутное время после Первой мировой войны располагало и диктовало свои условия. Вот твой покойный прадедушка, Николай II, и направлял энергию племянничка в нужное для рода русло.

– А почему я про это ничего не слышал?

– Потому что в учебниках истории про такое писать не принято. – Бабка хмыкнула. – Вливайся в семью быстрее, внучок, еще не так удивляться начнешь. Да и на принимаемые родичами решения по-другому смотреть будешь, не с точки зрения тактики, как сейчас, а с позиций самой что ни на есть долговременной стратегии.

– Ясно…

В самом отделении нас встретил весь из себя учтивый и радушный Лебедев в накинутом на плечи белом халате – таком же, как те, что болтались на нас.

– Государыня, Алексей Александрович, все пациентки чувствуют себя хорошо и семимильными шагами двигаются в сторону выздоровления, – отчитался он. – Думаю, в пятницу после обеда мы сможем всех выписать.

– Отлично, Влад! – кивнула бабка. – Как у девушек настроение?

– Нормальное, государыня. До обеда их посещали родичи, так что… Да и в училище девушки что-то не горят желанием возвращаться, особенно после тех условий, которые мы им здесь создали.

– На свежий воздух их выпускали?

– Была короткая прогулка утром и сразу после обеда. Будет еще вечером. – Колдун покосился в мою сторону. – Это у нас Алексею Александровичу в своих покоях не сидится, да и вряд ли его кто-то остановить способен, а вот девушки наших рекомендаций все-таки стараются придерживаться.

– Слышал, Алексей? – теперь на меня смотрела и бабка. – А ты в этом училище позавчера чуть ли не пешком сразу же после нападения до гауптвахты поперся, а вчера днем еще и со мной гулял!

– А еще я, бабушка, с твоим старшим сыном из Бутырки под синькой сбежал, – демонстративно ухмыльнулся я. – И снова сбегу, если посадят! И никакие канцелярские колдуны меня не удержат! Романовская кровь, чего вы хотели?!

– Это точно! – с важным видом покивала бабка и решила сменить тему разговора: – Влад, давай-ка ты нас с внуком тут так сориентируешь, чтобы мы Демидову с Хачатурян посетили в последнюю очередь?

– Как прикажите, государыня! – обозначил он поклон. – Прошу за мной…

В первых пяти палатах мы провели в общей сложности не больше получаса. Понятно, были и цветы, и фрукты, которые заносили сопровождавшие нас валькирии с дворцовыми в довесок к тому, что принесли ранее родичи курсанток, лились и сострадательно-успокаивающие речи Марии Федоровны, от которых девушки млели, как млели они и от моих кратких, но проникновенных реплик. А вот в шестой палате, где и «лежали» Демидова с Хачатурян, меня ждала лютая подстава со стороны коварной бабки: та толкнула очередную проникновенную речугу, добавив в конце:

– Ну, княжны, желаю вам скорейшего выздоровления! За сим прощаюсь, не буду вам мешать и оставляю вам Алексея. – И в сопровождении своих валькирий с невозмутимым видом покинула палату.

С минуту стояла тишина – девушки, теперь уже совершенно не скрываясь, с огромным интересом разглядывали мои виски, пока Демидова не попросила:

– Милый, поверти-ка головой!

Я вздохнул и выполнил просьбу.

– Ясно, – вздохнула она. – Так и знала, что никакие это были не учения Тайной канцелярии, после которых мы тут все еле-еле очухались! Алексей, ты опять какой-нибудь подвиг совершил?

– Пытался с губы сбежать, а подлый царственный дед мне засаду лютую устроил… – сказал я первое, что пришло в голову, раз версия про учения канцелярии уже не канала.

– И эта засада ждала тебя как раз в женской общаге? – хмыкнула Демидова. – Да такая лютая, что ты от перенапряжения чуть ли не полностью поседел? Тамарка, похоже, его императорское высочество нас с тобой совсем за идиоток держит. Хотя… пусть будет засада, все равно мой милый нам с тобой правды не скажет. Жив, и ладно… Присаживайся, Алексей. – Она указала мне на край своей кровати.

И уселась сама. Полы ее шелкового халата с китайскими драконами при этом распахнулись, ноги девушки практически полностью обнажились, и она, глядя на меня с усмешкой, медленно закинула одну на другую.

– Чего же ты застыл, милый? – проворковала Демидова. – В зобу дыханье сперло?

– Ага. Случился резкий отток крови от верхних дыхательных путей в сторону средних пих… Короче, Евгения, не сочти за дерзость, но я бы тебе отдался за полстакана семечек! Несмотря ни на что, вы с Тамарой выглядите просто обалденно!

– Фи, ваше императорское высочество! – Они с Хачатурян с довольным видом засмеялись. – Дешево же вы себя цените! Но за комплимент спасибо! Чего стоишь? Садись уже! Дай себя поближе рассмотреть. А потрогать можно?

– Стесняюсь спросить, что именно, Женя?