Камень. Книга восьмая (СИ) - Минин Станислав - Страница 35

— И ты больше на нас не дуешься за покатушки на мотоциклах?

— Если только чуть-чуть. А теперь, Варенька, зови Машу, нам Елизавете звонить надо…

***

Ночной клуб Jimmy*z уже на входе производил впечатление очень дорогого и пафосного заведения — красная дорожка на входе, большое количество хмурой охраны, элитные спортивные автомобили мировых брендов на парковке, яхты у соседних причалов и, самое главное, публика! Складывалось такое ощущение, что я попал на какой-то официальный прием — дамы в вечерних платьях, увешанные сверкающими украшениями, как новогодние елки, мужчины в смокингах с полным джентельменским набором из часов и запонок. Объяснялся весь этот аутфит просто — кто-то приехал или пришел в ночной клуб из казино с его дресс-кодом или только туда собирался. И тут мы такие, прикинутые крайне просто и демократично, а Джузи с Колей и Сашей так и вообще щеголяли в кожаной мотоэкипировке, которую они почему-то решили сегодня не снимать. Несмотря на все эти нюансы, охрана клуба при нашем появлении замерла, и мы под заинтересованными взглядами «нарядной» публики прошли внутрь.

— Леха, да тут поле непаханое! — Николай чуть ли не брызгал слюной, глядя на сидящих за стойкой бара роскошных девиц в тех же самых вечерних нарядах. — А вон ту я в каком-то журнале видел! Это точно она!

— Значит, она стоит дороже, Коля, — ухмыльнулся я. — Ты смотри, как бы и вам троим с Сашей и Джузи в этот журнал не попасть на главный разворот вместе с этой нимфой. Представляешь, как стоимость ее услуг возрастет после подобной публикации?

— После таких публикаций она уже никому никаких услуг не окажет, Леха, Италия ведь недалече, а дедушка Джузи известен своим крутым нравом.

— Про нашего царственного дедулю можно с уверенностью сказать то же самое.

— У Романовых подобный опыт распространяется только на Россию, они в Европах всегда старались не развратничать, а вот местные… шалуны имеют в Европах огромную практику решения подобных проблем. Ежели что, через Джузи вопросы порешаем.

— Убедил, — отсмеялся я. — Ну, могу только пожелать удачи.

Сам клуб мне понравился, особенно тем, что в нем присутствовала только одна капитальная стена, которой полагалось отражать звуковые волны в сторону моря для обеспечения спокойного и глубокого сна жителей и гостей Монако. Музыка не напрягала тоже, причем диджей грамотно сочетал национальные хиты разных королевств: то на танцполе вокруг Джузи плясали итальянцы, то скакали немцы и англичане, а когда звучали песни на французском, танцпол буквально трещал, а мы все имели честь лицезреть зажигательные движения принцесс Стефании, Евы и Кристины. Настоящим же цветником танцпол становился, понятно, только под русские хиты, и только под них!

Были и медленные танцы, куда ж без них. С кем я только не потанцевал! Даже Женя Демидова меня «простила» и взяла слово, что мы с ней на байке покатаемся отдельно.

Настроение портило только одно — характерный запашок травки, доносящийся со стороны веранды, выходящей на берег моря. Я даже решил убедиться, что мне не мерещится, и обратился через столик к Багратиону, отдыхавшему после танцев в компании Хачатурян:

— Сандро, чуешь? — и громко вдохнул воздух.

За него ответила Тамара:

— Кто-то накуривается, — она улыбалась, — и, если обоняние меня не подводит, продукт они употребляют очень качественный.

Багратион возбудился:

— И откуда у нас такие глубокие познания?

— Сандро, я тебя умоляю! — фыркнула та.

Про меня эти двое быстро забыли, а я решил на тему наркоты завтра поговорить с Кристиной — наши великовозрастные детишки и так на отдыхе как с цепи сорвались, не дай бог еще чего-нибудь захочется попробовать…

История с наркотой на этом не закончилась — зайдя в туалет, я обнаружил там два совершенно угашенных организма в смокингах, по очереди тянущие из трубочки белый порошок, насыпанный прямо на мраморную плиту умывальника. Мое появление было замечено далеко не сразу, а когда все же взгляды двух пар глаз сумели на мне сфокусироваться, лица вполне взрослых мужчин озарились глупыми улыбками:

— Молодой человек! Добрый вечер!

Понятно, гости с Туманного Альбиона отдыхают…

— Не желаете ли употребить волшебного порошка? — один из них, продолжая глупо улыбаться, протянул мне трубочку. — Угощайтесь!

А у меня перед глазами всплыл образ спортзала одной московской школы с маленькими заложниками внутри, обвешанными гранатами… Он сменился видом горящей героиновой лаборатории Никпаев…

— Спасибо, господа, — с трудом выговорил я, изо всех сил стараясь контролировать свое состояние, — но я, пожалуй, в этот раз откажусь…

***

— Ну он им и вломил, — хмыкнул Белобородов, — да так, что практически полностью разворотил их телами мужской туалет.

— Не тяни кота, Петрович, — подгонял друга Кузьмин, — рассказывай быстрее.

— Грохот, понятно, стена кое-где в дырах и трещинах, вода фонтаном бьет, а Лешка открыл дверь туалета, выкинул сначала одного, потом другого и под взглядами притихшей публики схватил их за шкварники и потащил на выход из клуба.

— Наш человек… А охрана что?

— Охрана там только снаружи и больше для понта, сам же понимаешь уровень клиентуры.

— Понимаю…

— Ну и тащит он их такой, публика перед ним расступается, а Лешка еще и извиняется за то, что эти два англичанина в полной бессознанке конечностями своими нижними за столики цепляются и кровавые следы на полу оставляют. Короче, донес он их до выхода и выкинул, как котят бездомных, вернулся в клуб и потребовал у чуть не обделавшегося бармена шампанского для всех, после чего спокойно уселся на свое место и настрочил в чат то сообщение, которое ты видел.

— «Узнаю о наркоте — покалечу»?

— Ага. Согласись, наглядненько получилось? Наша молодежь должна была проникнуться подобным пламенным месседжем.

— Более чем. Что Николаич сказал по поводу очередного фееричного выступления сынишки?

— Спросонья послал меня по матери и добавил, чтобы я больше его ночью по таким незначительным поводам не беспокоил.

— Чудная семейка! Батя сына воспитывает, а сын батю…

***

Утро пятого января в Монако выдалось прямо-таки замечательным, и мы с сестрами и валькириями целый час просидели на нашем балконе с чашечками кофе и круассанами, нежась в лучах ласкового восходящего солнышка. Про ночной инцидент никто не вспомнил, наверное, все уже привыкли к моему отвратительному поведению и одиозным поступкам.

— На пляж? — потянулась Мария.

— На пляж, — дружно согласились мы, а я добавил:

— У вас Варей на вечер все готово?

— У нас-то готово, а вот насчет Коли и Саши я совсем не уверена.

— Позже наберу, — вздохнул я, — они еще явно спят.

— Кто бы сомневался, — сестры хихикнули.

И действительно, Джузи и Коля с Сашей, чутко уловившие кардинальные изменения в настроении посетителей ночного клуба после публичного избиения двоих англичан, быстренько зацепили первых попавшихся русалок и скрылись с ними в неизвестном направлении. Но, учитывая планы молодежи на байки, долго поспать у всех троих вряд ли получилось.

Не успели мы добраться до пляжа, как меня догнал Прохор:

— Лешка, там на рецепцию представители твоих вчерашних крестничков пожаловали, хотят принести предварительные извинения.

Маша с Варей старательно смотрели в другую сторону, но дальше к лежакам двигаться так и не подумали. Валькирии, естественно, тоже задумчиво оглядывали окрестности и от охраняемых персон не отходили ни на шаг.

— В шею их, Прохор Петрович, — заулыбался я. — Хотя… Как ты думаешь, если передать крестничкам, что великий принц Алексей с ними еще не закончил, не будет ли это явным перебором?

— Думаю, в самый раз, — хмыкнул он, а за ним и Маша с Варей и валькирии. — Подобное поведение вполне в духе великого принца Алексея. Дамы, тотализатор устроим, когда этих двух из Монако ветром сдует: до обеда, после обеда, в полдник или во время ужина?