Класс. История одного колумбайна - Астахов Павел Алексеевич - Страница 6

– Вика, у тебя же есть ключ? Дай мне его ненадолго.

Девочка с готовностью кивнула, но в следующую секунду в ее глазах мелькнула неуверенность.

– Дима, а дядя Миша мне запретил тебе ключи давать…

«Вот гадина», – пронеслась у парня мысль, но он непринужденно улыбнулся:

– Да я знаю, что не разрешает. Он меня терпеть не может. Но я ведь твой брат, правильно?

– Правильно.

– И мы любим друг друга. Мне нужно всего на десять минут кое-что забрать из своих вещей. А дяде Мише мы ничего не скажем, хорошо? Ты ведь не выдашь меня?

Подумав, Вика кивнула.

– Не скажу, – пообещала она и, вытащив из кармана ключ, передала его брату. – Дима… – она на мгновение замялась в нерешительности, – а ты к нам вернешься?

Свободин, уже намереваясь зайти в подъезд, замер. Он не ожидал этого прямолинейного вопроса от сестры.

– А ты этого хочешь? – тихо спросил он.

– Я – да, – ответила она, и ее распахнутые глаза не оставляли сомнения в искренности.

– Ты – понятно, – усмехнулся Дмитрий, крутя пальцами прицепленный к ключу брелок в виде замусоленного резинового медвежонка. – А мама?

– Мама тоже, наверное.

«Наверное, – мысленно повторил за сестрой Свободин. – Неудивительно».

– А про дядю Мишу я даже не спрашиваю, – продолжал Дмитрий. – Он что-нибудь говорил обо мне?

Вика потупила взгляд, делая вид, что больше всего в настоящий момент ее интересуют собственные кроссовки, не блиставшие чистотой.

– Ну, говори, – подбодрил Свободин сестру.

Девочка вздохнула.

– Он сказал, что ты козел, – вполголоса произнесла она, глядя в сторону. – И… неудачник.

«Что ж, по крайней мере, это честно», – хихикнул внутренний голос.

Дмитрий с трудом заставил себя улыбнуться.

– Он просто сам очень неумный человек, этот дядя Миша. Ты понимаешь?

– Ага.

– Кстати, а ты почему не в школе?

– А нас раньше отпустили, все равно скоро каникулы, – объяснила Вика.

– Ладно, беги. А твои ключи я скоро обратно вынесу.

Вику словно ветром сдуло. Дима открыл массивную дверь подъезда и вошел внутрь.

«Куда и зачем ты поперся? – неожиданно поинтересовался все тот же ехидный голос. – За деньгами на похороны бабули? Ты хоть подумал о том, что будет потом, когда ты их найдешь и заберешь из дома?!»

В ожидании лифта Дмитрий нервно крутил в руках ключ. Доля справедливости в этом была, никто не погладит его по голове, если он возьмет чужие деньги.

«Ты их, по сути, украдешь», – продолжал вещать голос, и Дмитрий не выдержал:

– Заткнись! Я иду к себе домой! Я открою эту хренову дверь и войду в свою квартиру! И я сам разберусь, как мне поступать!

Последняя фраза была едва ли не криком, и в этот самый момент двери лифта бесшумно открылись. Стоящий на лестничной площадке подросток с рыжей корги на поводке изумленно уставился на него. Дмитрий торопливо вышел из лифта, и паренек в испуге отпрянул.

«Все будет хорошо, – стучало у него в голове. – Я предупрежу маму. Ведь когда-нибудь она возьмет трубку? В крайнем случае, напишу ей сообщение о том, что взял у них денег взаймы. Она поймет».

Он тяжело ввалился в квартиру и, прислонившись к стенке, устало прикрыл веки. Лишь через пару минут, взяв себя в руки, Дмитрий приступил к поискам.

Вскоре его ждало очередное болезненное разочарование – денег в квартире не было. Во всяком случае, он их не обнаружил, тщательно исследуя все возможные места, где они могли бы храниться.

«А что ты хотел? – осторожно полюбопытствовал голос. – Нормальные люди давно перестали хранить деньги дома. Все сбережения сейчас в банке, на картах…»

Дмитрий прерывисто вздохнул. И с этим тоже трудно поспорить… И тем не менее он продолжил поиски.

Заглянув в свою комнату, Дмитрий не смог сдержать грустной усмешки – он едва узнал ее. С тех пор как он съехал отсюда, в комнате сделали ремонт, после чего поменяли мебель. Теперь она больше напоминала гостевой номер в отеле, нежели его уютную комнатку, где он провел свое детство и юность…

Свободин вернулся в холл, открыв шкаф-купе. В глаза тут же бросился высоченный стальной сейф, вмонтированный в стену.

«Отчим увлекался охотой, – вспомнил он, разглядывая большой прямоугольный ящик. – Там внутри оружие. Но… а вдруг? Сейф на то и сейф, чтобы хранить в нем ценности!»

С этими мыслями Дмитрий вернулся в гостиную, возобновив обыск. Наконец в одном из ящиков комода, среди документов, он обнаружил жестяную коробочку из-под пневматических пулек, перетянутую канцелярской резинкой. Внутри что-то гремело, и он, сорвав резинку, открыл коробочку. Наружу выпало два крошечных ключа.

Окрыленный надеждой, Дмитрий кинулся обратно к сейфу.

Ключ подошел. Но на этом его везение закончилось – внутри стального ящика были лишь два ружья и коробки с патронами. Никаких денег там не было и в помине, и Дмитрий, оглушенный неудачей, сел прямо на пол. Черные стволы матово поблескивали, то и дело притягивая его унылый взор.

Резко и пронзительно зазвонил его телефон, и он дернулся от неожиданности, разозлившись сам на себя из-за столь неадекватной реакции. Вытащив сотовый из кармана, Дмитрий с облегчением выдохнул – звонила мама.

Торопясь и пытаясь не упустить из виду важное, он рассказал ей о смерти бабушки. Когда Свободин закончил, мама некоторое время молчала, и ему даже показалось, что связь давно пропала и все его слова улетели в пустоту, но тут она подала голос:

– Это ужасно, Дима. Но ты ведь сказал, что бабушку уже увезли в морг. Верно?

– Верно.

– Значит, основное дело сделано. Не волнуйся.

– То есть как это, «не волнуйся»? – не понял Дмитрий. – Бабушка умерла! И, по-моему, все только начинается!

– Сынок, послушай…

– Вы никогда ее не любили! А сейчас все сразу так свалилось! Надо решать вопрос с похоронами! Получить документы о смерти и еще много чего! Ты как-то говорила, что на кладбище было даже свободное место…

– Дима, мне сейчас совершенно некогда этим заниматься, – прервала его мама. – У моей сестры двойной перелом, сегодня я нужна здесь. Приеду вечером и поговорим.

– Мне звонят агенты из ритуальных служб, – начал закипать Дмитрий. – Нужно что-то делать! Я готов заняться похоронами, но мне нужны деньги!

– Неужели бабушка ничего не накопила?

У него потемнело в глазах.

– О чем ты говоришь, мама? – хрипло спросил Дмитрий. – Какие накопления? Ее пенсии едва хватало на коммунальные услуги и еду! Вон, на последние копейки купила Вике фломастеры!

– Дима, я тебя плохо слышу.

– Я говорю, что нет у бабушки никаких сбережений! – завопил он, окончательно выходя из себя.

– Не кричи, я тебя слышу, – с присущим ей хладнокровием отозвалась мама. – Послушай, надо обратиться в собес. Там должны рассказать, как все делать. У них есть специалисты, которые дадут тебе подробную инструкцию, как и что делать. Кстати, похоронить человека можно за государственный счет. Конечно, все будет очень скромно, но когда других вариантов нет…

– Я вам все верну, – сквозь зубы проговорил Дмитрий. – Одолжи мне хоть пятьдесят тысяч. Я знаю, что у вас есть деньги.

– Деньгами в нашей семье занимается Михаил Викторович. Но, боюсь, в этой ситуации это не вариант. Хотя…

– Что «хотя»?!

Перед глазами вновь начало все расплываться, и на несколько секунд он вовсе их закрыл.

– Я позвоню ему, – смягчилась мама. – Так и быть. Только тебе придется прийти к нему лично. Заодно извинишься за свое поведение. В ту последнюю встречу ты вел себя отвратительно.

– Пусть он просто переведет деньги на карту, – высказал предложение Дмитрий, но мама была непробиваема, как скала.

– Вы должны помириться. Я звоню Михаилу и прошу тебе помочь в твоем вопросе, а ты идешь с ним на контакт. Вы должны с ним помириться. Таково мое условие.

«В твоем вопросе», – эхом прозвучали в сознании слова матери.

«Значит, смерть моей бабушки – всего лишь мой вопрос? Который касается исключительно меня?!»