Путь тьмы 2 (СИ) - "Sleepy Xoma" - Страница 14

Ритон остановил коня и задрал голову наверх, туда, где сквозь густые облака пробивались первые робкие лучики нового дня.

«Неужели? Я действительно победил? Невероятно»!

Его глаза сузились и в них зажегся недобрый блеск.

«Что ж, с самой легкой частью мы закончили, теперь пришло время заняться по-настоящему сложными делами. Посмотрим, что предложит мне звездорожденная. Черный Властелин, не расслабляйся, я уже дышу тебе в спину»!

Головная боль сделалась совсем уж нестерпимой, но Шахрион упрямо игнорировал ее. Пару дней назад ему доставили целый ящик древних, едва не рассыпающихся, манускриптов.

Некоторые были написаны на понятных языках, другие приходилось переводить, но император не сдавался. Он тратил час за часом на то, чтобы докопаться до самой сути документов, и каждый новый лист пергамента, прочитанный Черным Властелином, лишь прибавлял отчаяния.

«Ничего, ничего, ничего! Проклятье! Мать побери их всех»!

Шахрион с огромным трудом сдержал подступающую ярость и не отбросил лист в сторону. Все-таки, достать его было непросто, пришлось потратить изрядное количество времени и просто сказочные суммы денег, а значит, нельзя потакать своим слабостям.

Ой ну надо же, какие мы бедные и несчастные.

— Заткнись, — прорычал он, беря следующий документ.

И что же мы хотим найти? М-м-м? Поведай, о великий и непогрешимый император. О могучий и несокрушимый Черный Властелин.

— Заткнись, — повторил он, стараясь заглушить голос Тени и внимательно изучая отчет о поступивших ко двору винах, написанный почти семь сотен лет назад.

Шахрион выдохнул.

«Проклятье, неужели не осталось даже крупицы достоверный сведений о тех временах? А если нет — как быть»?

Его состояние в последний месяц продолжило ухудшаться: император дважды впадал в ступор, пропустив несколько часов жизни, и еще один раз грезил наяву. Правда, видение практически не отложилось в памяти, но легче от этого не становилось.

Оставшееся время стремительно подходило к концу, и Шахрион осознавал это с ужасающей явственностью. Именно поэтому он переложил практически все государственные дела на Тартионну, и зарылся в бумаги, предпринимая последнюю лихорадочную попытку отыскать ключ к природе своего недуга.

Ищи, ищи, это весело, — рассмеялась Тень.

Шахрион скрипнул зубами и взялся за следующий документ.

Не то!

Следующий!

Не то!!

Следующий!!

Не то!!!

Он рывком вскочил из-за стола, с трудом сдерживая рвущееся на свободу бешенство и сжимая кулаки так крепко, что ногти пробили кожу.

«Спокойнее, спокойнее! Еще не все потеряно»!

Он убеждал себя, старательно не обращая внимания на монотонный бубнеж Тени, и просматривая один документ за другим. Счета, старые договоры, списки ценного имущества, ничего. Ничего. Ничего!

Шахрион прикрыл глаза и медленно начал считать до десяти. Затем, сжав зубы, поднялся и извлек из тайника дневник Безумца.

«Нет, что-то все-таки должно найтись, просто отказываюсь верить в то, что ничего не сохранилось»!

Когда небо за окном осветила заря нового дня, а буквы начали сливаться в одну неразличимую массу, Шахрион, наконец, сдался. Все-таки, и этот след оказался ложным.

— Великая Мать, за что мне это! — воскликнул он, прекрасно понимая всю глупость произнесенных вслух слов.

«Наверное, за массовое убийство, верно»?

Так, так, — радостно подхватила Тень, почуяв слабину. — Все так, глупый смертный. Это — твое наказание, готов ли ты принять его?

— Отстань, — вяло проворчал Шахрион, — я слишком устал для того, чтобы препираться с тобой.

Тень мерзко захихикала и обвилась вокруг него подобно бесплотному призрачному плащу.

Какой ужас, великий Черный Властелин слишком устал. Ну как же нам теперь быть?

«Действительно, как мне теперь быть»?

Император поднялся из-за стола, и в этот миг на него накатила волна дурноты. Он рухнул в кресло, потому что ноги перестали держать, голова кружилась, перед глазами плясали разноцветные пятна, а руки дрожали, словно после хорошей попойки.

Так как? — продолжала издеваться Тень, но Шахриону сейчас было совершенно не до нее.

«Что происходит»? — успела мелькнуть у него в мозгу мысль, прежде чем свет померк и Шахрион рухнул в непроглядную чернильную тьму.

Он моргнул. Светило яркое солнце. Снова моргнул. Нет, солнце и не думало никуда исчезать.

Шахрион сел и с удивлением огляделся. Он оказался посреди знакомого по предыдущему видению холма.

«Хорошо, что в первый раз так не трясло», — подумал Шахрион. — «А то Тартионна уложила бы меня в постель на пару неделек. Ладно, нужно понять, где я, и что должен увидеть».

Он взглянул на вершину холма и пожал плечами. Раз уж оказался не пойми где, стоять нет смысла.

«Проверим, что там», — решительно подумал император.

Идти пришлось, как ни странно, совсем немного. Едва он сделал несколько шагов по направлению к цели, как неведомая сила подхватила Черного Властелина и перенесла его практически к месту назначения. При этом пейзаж неожиданно изменился. Солнце спряталось за грозовые тучи, и мощный дождь принялся хлестать по пригнувшейся траве.

Шахрион обернулся: позади расстилалась плоская, как столешница, равнина, на которую он смотрел с вершины холма. Было в ней нечто знакомое, но император, к своему глубочайшему огорчению, не мог вспомнить, что именно.

«А вот и актеры», — рассеянно подумал Шахрион, поворачиваясь к главным действующим лицам галлюцинации. — «Стало быть, я должен присутствовать на небольшом представлении. Не совсем понятно, зачем, ну да ладно. Будем считать, что тот, кто все это показывает, обожает театральные эффекты».

Он сделал еще пару шагов вперед и замер перед своей целью — древним алтарем, залитым кровью животных, чьи останки валялись неподалеку.

Возле алтаря на коленях стояли два человека: юноша и девушка, которым вряд ли можно было дать больше шестнадцати-семнадцати лет. Перед ними лежало окровавленное тельце грудного ребенка, заколотого острым ножом, чье черное лезвие однозначно было изготовлено из цельного куска обсидиана и до боли напоминало жизнежор, который так заинтересовал юную Дарлионну.

«Это не накопление сил, это — жертвоприношение», — подумал Шахрион.

Он, как человек, практикующий некромантию, знал толк в ритуальных убийствах, более того — устроил самую масштабную гекатомбу в истории мира, а потому понимал — кровь невинного младенца обладает большой силой.

«С другой стороны: один ребенок — это всего лишь один ребенок. Да, его жизнь позволит высвободить немало энергии, но не более того. К чему такие сложности»?

— О великие! — прокричал странно знакомый юноша, по лицу которого катились слезы. — Примите эту душу. Примите нашего первенца и услышьте нас!

«Мать Тишины»! — поразился Шахрион. — «Они что, принесли в жертву собственного ребенка? Тогда все куда серьезнее»!

Он переводил взгляд с юноши на девушку и с каждой секундой все больше убеждался в том, что правильно понял слова молодого человека. Жертвователи выглядели опустошенными, доведенными до отчаяния. На их лицах смешались слезы, вода и кровь, которую, вероятно, те пили.

Шахриону не были знакомы подобные ритуалы, но император представлял, что именно с их помощью можно призвать.

«Ничего хорошего»!

— О великие, — присоединилась к юноше девушка, — мы отдали вам все, что у нас оставалось. Наше золото…

— Наше жилище, — подхватил молодой человек.

— Наше стадо, — добавила девушка.

— Нашего сына, — закончил юноша.

— Молим вас и заклинаем, явите же свою мощь! — торжественно провозгласили оба. — Не оставьте род в час горькой нужды!