Путь тьмы 2 (СИ) - "Sleepy Xoma" - Страница 83

А еще — от Китариона не было вестей. В последнем сообщении от наместника говорилось, что генерал задерживается из-за бури и скоро окажется в Зантриане, чтобы устроить жителям праздник, которого они, конечно же, заслуживали. А значит, в столице его и, что куда важнее, гвардию можно ждать лишь через неделю. Однако прошло уже несколько дней, а никаких вестей о выходе войска из города не так и не поступило.

Утешало то, что Иритион привел с севера несколько полков, которыми можно будет заткнуть дыру, вызванную отправкой первого Железного легиона и большей части гвардии на восток. Вот только…

Только Черная Цитадель сейчас походила на лес за пару мгновений до начала грозы. Все стихло, ни дуновения, ни шороха, природа замерла и ждет удара стихии.

А потому…

«Потому я вытащу Шахра на свет, даже если для этого придется посадить его в глыбу льда и приказать рыцарям смерти тащить ту в зал Малого Совета»!

Когда она шла к покоям императора, придворные и слуги разбегались во все стороны, точно тараканы, и это было неудивительно — Тартионна, мельком взглянув на себя в зеркало, сама едва не испугалась страшной женщины со взглядом, обещавшим окружающим медленную и мучительную смерть, глядящей на нее из стеклянных глубин.

«А и Мать с ними со всеми»! — решила она, подходя к покоям супруга и собрав за собой небольшую группку любопытных, среди которых — ну конечно же — была заметна фигура той суки Дарлионны.

Ненавистная тварь ошивалась возле покоев мужа, точно ей тут медом было намазано. Тартионна не могла доказать, но была уверена, что дочка правителя Кинории имеет отношение по крайней мере к части покушений, совершенных в последние дни. Ну просто не могла эта сука быть белой, пушистой и невинной! Не могла, и все тут!

Оказавшись напротив дверей, она бросила стражникам короткий приказ:

— Прочь.

Оба были живыми, а потому, едва не обделавшись от ужаса, они отступили в стороны, и Ледяная Ведьма обрушила на дерево первый могучий удар.

— Шахрион, открывай! — Тартионна не пыталась говорить вежливо или следовать этикету. Это время прошло. Настал час грубой силы. — Повторяю в последний раз, открывай, иначе я разнесу дверь в щепки!

Ответом ей было молчание, которое заставило чародейку буквально трястись от ярости.

«Ну все, ты напросился»! — она вытянула вперед правую руку и сплела заклинание.

Повеяло морозной свежестью и в защищенные чарами створки ударил целый рой сосулек. Несколько секунд дерево еще боролось с напором стихии, а затем с жутким треском дверь разлетелась на куски, пропуская Ледяную Ведьму внутрь.

Та, перешагивая через стремительно таящий лед и обломки, вошла и… замерла, удивленно оглядывая пустое помещение. Выглядело оно так, будто уже несколько дней здесь никто не жил. Зола в очаге давным-давно остыла, на столе, чуть подернутом тоненьким слоем пыли, стоял поднос с остатками ужина, и — ни единого следа мужа.

«Так, спокойней, не паникуй», — постаралась она обуздать растущий ужас. — «Ничего такого, просто император в самый ответственный момент решил погулять по горам. Без слуг, еды, вещей, оружия! Великая Мать, да что же это твориться»?!

Она стиснула кулаки так, что ногти впились в ладони, но даже боль не могла успокоить кровоточащее сердце.

«Что происходит? Почему, почему, почему он не говорит со мной»?!

В последнее время Шахр начал вести себя странно, точнее, даже более странно, нежели раньше. А ведь то, что он заметно изменился после войны Реставрации, отметили все, кто хорошо знал владыку. Император стал импульсивнее, чаще поддавался эмоциям, совершал странные поступки. Но если сперва это не особо бросалось в глаза, то в последние месяцы ситуация явно начала выходить из-под контроля, причем чем дальше, тем быстрее.

Эти его разговоры с самим собой, неожиданный ступор, который мог продлиться несколько часов, ночные походы, когда казалось, что на тебя смотрит не муж, а нечто, спрятавшееся в его теле… Все это невероятно пугало Тартионну, а еще больше ее пугало молчание.

Впрочем, тут Шахрион был не одинок. Верховный некромант и верховный шаман точно также не говорили, что происходит, хотя явно знали больше, чем она сама. И клубок тайн все рос и рос, превращаясь в неразрушимый узел, который…

Который был разрублен мужем здесь и сейчас. Вот так просто. Раз, и нет вопросов, нет тайн, нет императора.

«Нет императора»… — Тартионна побледнела и резко обернулась, намереваясь дать команду рыцарям смерти отогнать любопытных, но было поздно — возле разломанных дверей собралась уже небольшая толпа, а это значит…

«О великая Мать, это значит, что через час весть разойдется по всей столице».

Скрывать что-либо — поздно. Осталось лишь подготовиться к последствиям.

Закусив губу, Тартионна еще раз осмотрела комнату, надеясь найти что-нибудь важное. Подошла к столу и внимательно проверила его, быть может, Шахр оставил какое-то послание.

Ничего.

Женщина тяжело вздохнула и, резко развернувшись на каблуках, покинула покои мужа. Ей предстояло сделать многое.

Солнце практически скрылось за горизонтом, последние догорающие лучи красили небо алым, даря миру последние на сегодня отблески света.

— Проклятье, — прохрипел Шахрион.

Секунду назад он прикрыл глаза. На один лишь удар сердца… И прошло полдня. За все это время император не сдвинулся ни на дюйм, продолжая стоять на скальной тропке под палящим солнцем.

Пить хотелось неимоверно, все лицо точно жгло огнем, голова… ну, тут мало что изменилось, потому как хуже — уже некуда. То, что он все еще мог более-менее связно размышлять, само по себе являлось чудом.

Шахрион со вздохом двинулся вперед.

«Проклятая… тварь… отобрала… полдня»…

Все-таки он погорячился, говоря, что хуже не стало. Стало, и еще как — больно было даже думать, но император упрямо наполнял все свои мысли видением черного зева тоннеля, до которого он доберется. Обязательно доберется.

Напрягая последние силы и преодолевая все нарастающее сопротивление Тени, Шахрион продолжил свое восхождение. Его ждал долгий, очень долгий и тяжелый путь в гору.

Шаг, другой, третий.

«Как же больно! Как мучительно больно»!

С трудом сотворив немного воды при помощи магии, император утолил жажду и несколько охладил перегретое тело, попросту вылив живительную влагу на себя, это принесло мимолетное облегчение, но, увы, очень скоро все стало только хуже.

Перед его глазами неожиданно возник полупрозрачный силуэт маленькой девочки в окровавленном платье. Левая рука ребенка была отгрызена по локоть, нос, губы и уши — тоже, а вместо глазниц зияли кровавые дыры.

— О владыка, — пропищал призрак, — доволен ли ты своей работой? Это из-за тебя я стала такой.

Шахрион сделал вид, что не обращает внимание на собеседницу и продолжил идти. Он почти уже добрался до вершины тропы, а значит, за ней должен начаться спуск вниз, в маленькую долинку, из которой можно добраться до старого штрека, прорубленного насквозь через горную толщу. В свое время он исходил все окрестности Черной Цитадели на своих двоих, а потому знал тут едва ли не каждый камень.

— Отчего ты молчишь? — не унималось видение. — Нет даже слова утешения для жертвы твоих чар? Когда папа вернулся домой, я обрадованная побежала к нему, чтобы обнять, ведь мы похоронили его за два дня до того. А он отгрыз мне руку и бросил умирать на дворе. Свиньи, выпущенные из загона, сожрали мои губы, уши и нос, а вороны — выклевали глаза. А потом я поднялась и больше года не могла упокоиться… И все это — твоя заслуга.

Шахрион стиснул зубы, и, не говоря ничего, двинулся вперед.

Как он и предполагал, за гребнем горы находился удобный и достаточно широкий спуск, которым император и воспользовался.

А место девочки, меж тем, занял худой мужчина с содранной кожей и руками, изуродованными настолько, что сложно было и вообразить себе.