Женюсь. Срочно! (СИ) - Суботина Татия - Страница 49

У Лиды затряслась нижняя губа.

– Разве я тебе чужая? – театрально ахнула сестра. – Пришла за тебя порадоваться, конечно.

– Или за себя? – прищурилась я.

– Наконец ты свободна от этого гада, – словно и не слышала мою реплику она. – Давно надо было положить его вранью конец.

– Твоими стараниями, – хмыкнула я.

Никогда раньше не замечала в себе столько язвительности, сарказма и злости, а сейчас этот гремучий коктейль так и рвался наружу.

– Я с себя вины не снимаю, – проговорила Лида, при этом успевая заинтересованно поглядывать на Власова. – Но ведь, согласись, все же очень хорошо вышло. Твоя проблема в том, что ты не умеешь мыслить позитивно.

– Что?

От ее наглости у меня дыхание перехватило.

– Ты освободилась от мужчины, который тебя совершенно не ценил. Причем обошлась малой кровью, – стала загибать пальцы она. – Теперь впереди у тебя только новые вершины, а балласта, что тянул назад, нет. Разве это не круто?

Власов хмыкнул, а Лида, воодушевившись, продолжала нести ахинею.

– Хотя бы за один этот толчок к новой жизни ты должна быть мне благодарна.

Поначалу я даже выискивала в ее лице признаки веселья. Вдруг это юмор у Лиды такой специфический? Но нет, девушка заявляла такое на полном серьезе.

– Ну спасибо, сестренка, – криво улыбнулась я. – Ты, видимо, так в поте лица старалась раскрыть мне глаза на кобелизм  моего мужа, что даже забеременела. Досадный побочный эффект твоей благотворительной миссии.

– Зачем ты так? – скривилась Лида. И тут же перевела взгляд на Демьяна. – За что она так жестоко со мной?

– Ты еще имеешь наглость спрашивать?! – В порыве гнева я двинулась было вперед, но Власов придержал меня на месте, взяв за руку.

– Да, я оступилась, но разве заслужила такую ненависть от родной сестры?

В глазах предательницы плескались слезы. Впрочем, я на них не купилась. Лида еще с детства умела заплакать в выгодный для себя момент. Научилась она этому трюку, когда просекла, что слезами от окружающих порой можно добиться большего, чем улыбкой.

– Повторю вопрос: зачем ты здесь? И как ты, скажи на милость, узнала о сегодняшнем заседании?

Сестра вытерла слезы тыльной стороной ладони, выглядя при этом обиженной невинной девочкой.

– Ты же знаешь, что у мамы здесь есть знакомые, – пожала плечами она. – Я не смогла пропустить такое знаменательное для тебя событие.

«Знаменательное. Как же, как же!» – хмыкнула про себя я.

– Зайцев тоже прилетел? – поинтересовалась у сестры. –  Чисто порадоваться за меня.

– Понятия не имею, где эта сволочь, – вздернула подбородок Лида.

– Чего так? Неужели поссорились? – прищурилась я.

– Этот гад бросил нас с мамой еще в отеле, – фыркнула она. –  Я общалась с местными полицейскими, бр-р… Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти, доказывая, что не знаю, куда он делся и что задумал!

– А ты так уж и не знаешь? – ни на минуту не поверила ей я.

– Этот мошенник свалил в бега сразу же, как только запахло жареным, – продолжила жаловаться сестра. – А мне пришлось очень постараться, чтобы доказать свою непричастность к его махинациям.

– Постараться так же, как ты лучше всего умеешь? – хмыкнула я, и Власов тут же сильнее сжал мою ладонь. – Невелика работа.

Лида сделала вид, что напрочь не понимает тонких намеков на толстые обстоятельства.

– Эти турецкие стражи правопорядка просто какие-то дикари, – закатила глаза она. – Я так боялась, что не выберусь оттуда. Могли ведь запросто продать в гарем к какому-то шейху, и все…

– Повезло шейху, что избежал такой участи, – заметила я.

– А раньше ты не была такой злой, – поджала губы сестрица.

– Я быстро учусь. Схватываю на лету.

– Рада за тебя. Правда, Вик, – ответила Лида. – Хотя ты наверняка мне и не поверишь. Я и сама, наверное, себе не поверила бы на твоем месте.

– Теперь ты можешь окольцевать Эдика, как того и хотела. Путь свободен, – развела руками я.

– И знать не хочу этого негодяя! – высокопарно заявила она.

– Ах да, я забыла. У него же теперь ни гроша за душой, только долги и куча неприятностей в придачу, – скорбно покачала головой я. – Тебя такие не привлекают.

– Ты оставила его с носом? – В глазах Лиды блеснул неподдельный интерес.

– И с бубенчиками, – заметила я. – Забирай. Такой самец-производитель всегда в хозяйстве пригодится.

– Ну и правильно, что Эдику ничего не досталось. Справедливость восторжествовала! – улыбнулась она.

Актриса из Лиды все же была посредственная. Радость ей давалась намного хуже, чем страдания. Сквозило фальшью. К тому же искру раздражения в глазах не удалось скрыть, я заметила.

– И знаешь, – продолжала врать она, – я все равно бы его выгнала. Как только узнала, сколько гадостей он тебе сделал… Нет, не хочу, чтобы с таким человеком меня хоть что-то связывало.

– Поздно ты спохватилась. Ниточка между вами, – я красноречиво глянула на живот сестрицы, – уже проложена.

– Ребенок будет только моим, – тут же вскинулась Лида. – Я так решила.

– Да неужели? Помнится, совсем недавно ты о другом пела…

– Глупой была. Простишь? – заискивающе глянула мне в глаза сестрица. – Ты же меня в беде не бросишь, правда?

– Кривда, – без раздумий выпалила я.

– Чего? – растерялась сестрица, словно никогда не слышала такого слова.

Хотя о чем это я? Лида у нас больше по физической активности и постельным пируэтам, чем по интеллектуальным подвигам.

– Ты все правильно поняла. – Я не стала щадить ее чувств. –  Или все же стоит разъяснить подробнее?

– Неужели ты бросишь свою семью без средств к существованию? – Вот сейчас она не играла. Изумление было искренним, как и злость, граничащая с яростью.

Ее-то у сестрицы пока получалось скрывать за маской невинной овечки, но я видела Лиду насквозь. И даже здорово, что розовые очки разбились стеклом вовнутрь…

– У меня из семьи осталась лишь я одна. – О бабушке я сознательно умолчала. Не нужны ей лишние переживания, пусть лучше такие родственнички считают ее мертвой – дольше проживет. – С Эдом мы свободные и с сегодняшнего дня совершенно чужие друг другу люди.

– А как же я? – ахнула она.

Именно это мне хотелось кричать всему миру в тот момент, когда осознала масштабы предательства родных.

«Муж изменял с родной сестрой?» – А как же я?

«Она еще и залетела от него, когда как я не могла зачать?» – А как же я?

«Мама поддерживает младшенькую?» – А как же я?

Сотни «а как же я» – и все они остались без ответа. Впрочем, сейчас я уже в этом  и не нуждалась. Только опустившись на самое дно бездны, ты можешь хорошенько оттолкнуться, чтобы выбраться на поверхность.

– Что ты? – выгнула брови я. – Ты давно преодолела порог совершеннолетия, вполне можешь позаботиться о себе самостоятельно.

– Но я же беременна! – вспыхнула Лида.

– Мне кажется, в этом процессе участвуют двое, и вторым была точно не я. Все вопросы по ребенку нужно  предъявлять Эду, как отцу ребенка. Или не ему все же?

Откуда только смелость взялась выпалить ей колючую правду в глаза? Сама себя не узнавала.  Это встряска определенно пошла мне на пользу, позволила стать еще сильнее. Я чувствовала себя железом в наковальне: вот тебя поместили в жар, где даже каждая мысль отдается с невыносимой болью и кажется, что пытка никогда не закончится. Но вот придали нужную форму и… ты затвердела, застыла – не сломаешь.

– Я… Я-а… Ты не можешь так с нами поступить! – взмахнула руками сестрица, а потом вдруг стала заваливаться набок.

Власова со мной точно и не стояло, он кинулся вперед и успел подхватить Лиду перед тем, как та свалилась в снег.

«Герой! Как же!» – тут же прокомментировал гаденький внутренний голос.

«А ведь Лида запросто могла удариться и пострадать. И даже не она, а еще не родившийся ребенок, который, на минуточку, вообще ничем не провинился!» – так твердила мне логика.

Только вот почему-то ее слушать совсем не хотелось, а от картины рук Демьяна на теле сестрицы у меня перед глазами потемнело. Лида еще и льнула к Власову, словно кошка, выпрашивающая ласки…