Моя (не) на одну ночь. Бесконтрактная любовь (СИ) - Тоцка Тала - Страница 53

— И ты тоже такая, если скажешь «да», если дашь слово, будешь верной ему до конца. Но вдруг потом поймешь, что нет чувств, то ни за что не отступишься. И сгоришь на алтаре собственного чувства долга. Я хотел от тебя любви, а не признательности. И уж тем более, не жертвенности.

— Значит… Ты специально поселил меня в один отель с Авериным? Ты специально столкнул нас лбами?

— Я хотел посмотреть, что изменилось. И оказалось, ничего. Как только он появился в холле отеля, ваше магнитное поле начало глушить все вокруг. Я уже тогда понял, что проиграл, — он развел руками.

— И ты знал, что между ним и Дианой Ульрих только рабочие отношения?

— Да. Но я не стал тебя просвещать. Кое-кто должен был подсуетиться сам.

Оля вытерла мокрые глаза.

— Прости, Давид, я не знала…

— Все в порядке, Оленька. Я не позволил себе полюбить тебя, ну а не влюбиться в тебя просто невозможно, — он улыбнулся и все-таки притянул ее руку к губам. — Особенно, когда видишь перед глазами пример такого полного помешательства.

Она медленно соображала, пока не поняла, что Давид имеет в виду.

— Я не увидела в Косте того, о чем ты говоришь.

— Ты просто не знаешь, каким он был раньше. Их круг достаточно узок. До встречи с тобой Аверин нарочно выбирал самую сложную работу. Предпочитал запутанные, невыполнимые задачи, часто сопряженные с риском для жизни. Мне кажется, он ловил от этого какой-то свой, неведомый кайф. А в последнее время стал на редкость переборчив. Избирательно подходит к заказам, и знаешь, что я тебе скажу? Так бывает, когда в жизни появляется смысл. Когда есть, для чего жить.

— Почему тебя выпустили, а его нет?

— В этом деле у нас с ним были разные задачи. Конечно, нас никто не задерживал всерьез, Оленька, наш арест был инсценировкой, австрийским спецслужбам требовалось время, чтобы наверстать то, что они прохлопали. И им было проще, чтобы мы с Авериным находились под присмотром. Он скоро выйдет, не беспокойся.

— Мне нужно лететь домой, Давид.

— Ты можешь прервать стажировку, а потом вернуться к ней в любое время, когда пожелаешь.

— Спасибо, — Оля обняла его с благодарностью и поцеловала в щеку. — Прости, что не смогу ассистировать Антону.

— Надеюсь, у тебя серьезные причины? — вопросительно взглянул на нее Давид, удержав ее лицо возле своего.

— Более чем, — улыбнулась в ответ Оля и еле сдержалась, чтобы не положить руки на живот, — более чем.

— И все же, — Давид прошептал совсем тихо, но она услышала, — мне жаль, что я так и не подарил тебе замок, моя не моя Ольгерта…

Ольга смотрела очередную мелодраму, когда в дверь позвонили. В дверь, а не в домофон. Встала и пошла открывать. Она прилетела вчера, назавтра записалась на прием к Траханковой, днем занималась хозяйственными делами, а к вечеру решила побездельничать.

Открыла дверь и застыла на миг, ослепленная пламенем, горевшим в глазах стоявшего напротив нее мужчины. В любимых черных глазах.

— Оля. Оленька. Милая… — он шагнул внутрь, обхватывая ее, приподнимая над полом. И она схватилась за крепкую шею, запуская руки в волосы и пытаясь поймать губами губы, которые покрывали ее лицо поцелуями.

— Костя, ты вернулся!

— Что ж ты так быстро улетела, не дождалась меня, — он целовал ей руки, а потом снова притягивал к себе и зарывался лицом в волосы. — Моя девочка, моя милая, славная девочка…

— Костя… Подожди, послушай… Мне надо тебе кое-что сказать.

— Не хочу ждать, — он с трудом оторвался от нее и снова потянулся губами, — не буду ждать ни минуты. Я к тебе сразу с самолета. Господи, как же я соскучился, как я с ума по тебе сходил, Оленька… Собирайся, мы едем ко мне. А потом улетим, как и хотели. Где твой чемодан, давай складывать вещи…

— Подожди, — она даже легонько ткнула его ладошками в грудь, потому что иначе остановить этот тайфун по имени Аверин было невозможно. — Я не могу никуда лететь. Мне завтра к врачу.

— К врачу? Что случилось? Ты заболела? — он с тревогой вгляделся в нее, и Оля обхватила его лицо, млея от того, как приятно покалывает ладони двухдневная щетина.

— Костя. Я не заболела. Я… Мы… Мы с тобой… У нас… В общем, я беременна, — выпалила одним духом и несколько раз моргнула.

Аверин, наоборот, смотрел не мигая, и молчал так долго, что Оля даже испугалась.

— Костя?.. — легонько его тряхнула, и он будто очнулся.

— Что ты сказала? Повтори.

— У меня будет ребенок, — храбро повторила Оля. — Поэтому я никуда не поеду.

Снова изнуряющая пытка взглядом.

— Оля, скажи… — он опять замолчал, потом сглотнул. — Просто чтобы я знал. Твой диагноз… Ты говорила правду, или?..

— Что? — меньше всего она ожидала это услышать. — Да ты в своем уме, Аверин?

С возмущением его оттолкнула, но теперь уже он цепко держал ее за плечи. Вжал в стену и впился взглядом.

— Тогда что это меняет? Ты обещала, что мы уедем. Ладно, сходим к твоему врачу и уедем. Ты обещала, мы договорились. Два контракта, забыла?

— Отпусти, — она попробовала оторвать его руки от себя, но безуспешно.

— Выходит, я свой контракт выполнил, — он снова вдавил ее в стену, — теперь твоя очередь. Ты все подпишешь, как и обещала. Мое участие, финансовую помощь, права на ребенка. И полетишь со мной. Или ты решила меня бортануть?

— Да пошел ты, Аверин, со своими финансами, знаешь куда? — выкрикнула Оля, наконец-то освободившись. — В гробу я видала твои деньги. Я залетела, ясно тебе? За-ле-те-ла! И ты тут ни при чем вообще. Можешь лететь, куда хочешь. Садись на свой вертолет и…

Она открыла дверь настежь и махнула рукой. А потом вытолкала опешившего Аверина за порог и захлопнула дверь прямо у него перед носом.

Он стучал и что-то говорил из-за двери, но Оля не слушала. Развернулась и ушла в комнату.

Выглянула в окно — аверинский внедорожник стоял припаркованный. Костя не бросил машину у подъезда, он собирался остаться. Ну почему, почему с ним так сложно?

Конечно, она не собиралась его ни посылать, ни бортовать. Ни тем более обманывать. Но почему нельзя поговорить об этом нормально. Например, позвать замуж…

Аверин позвонил, она выключила телефон. Укуталась пледом и расплакалась. Не надо ей аверинский замуж, и вообще ничего от него не надо. Пускай летит на своем вертолете, волшебник хренов…

А ведь он и правда в некотором роде волшебник… Оля прислушалась — из подъезда не доносилось ни звука. Ушел.

Снова залилась слезами, уткнувшись в подушку. Наревелась вдоволь и нечаянно уснула.

Проснулась так же неожиданно. Взглянула на часы — проспала почти полтора часа.

Встала, кутаясь в плед, выглянула в окно и не удержалась от удивленного возгласа. Внедорожник так и стоял, аккуратно припаркованный, а вот его хозяина нигде видно не было.

Оля вышла в коридор и вдруг услышала подозрительную возню за дверью. Подкралась и резко распахнула.

Аверин сидел, привалившись к двери спиной, и что-то смотрел в телефоне. Лишившись опоры, чуть не ввалился в прихожую, но в последний момент успел сохранить равновесие. Эквилибрист хренов…

— Что ты здесь делаешь? — спросила она грозно, подперев бок рукой.

— Так и тянет сказать, что составляю новый контракт, — ответил Аверин, глядя снизу вверх, — но не стану тебя злить. Я досматриваю сериал.

— А что, в тюрьме досмотреть не дали? — язвительно поинтересовалась Оля.

— Там я другой досмотрел. И не один. Милая, — Аверин поморщился, выпрямляя спину, — ты или впусти меня в дом, или закрой дверь. Мне неудобно сидеть без опоры. Я досмотрю серию и посплю. В самолете не выспался.

Ей уже было смешно, но она старалась не подавать виду. А внутри все пело и ликовало, что он остался, не уехал, сидит под ее дверью, как бомж…

— Я же тебя выгнала, Аверин, — прищурилась Оля, все еще выдерживая свой ехидный тон. — И ты вот так просто войдешь, если я впущу? Где же твоя гордость?

Он мгновенно оказался на ногах, уперся руками в дверной проем и навис над ней, заступив на порог обеими ногами.