Дело № 36.4. Хрупкие кости (СИ) - Шторм Милана - Страница 11

Хмуро посмотрев на затянутое серыми тучами небо, Капитан поплотнее запахнул плащ и пошел прочь из Верхнего Города.

Он давно уже здесь чужак, и не хочет этого менять.

Найденная в архиве папка буквально жгла кожу сквозь рубашку. Надо не забыть ее спрятать подальше, чтобы птичка не нашла. Конечно, Ника не шарится по его вещам, но кто знает, как все может обернуться.

Заказывать экипаж Капитан не стал — прозрачное стекло, в которое превратился разум, требовало долгой прогулки. Некуда торопиться. Кира скорее всего без сознания, Томас занят делом до вечера, Мэри и Джек тоже наверняка еще не закончили.

А в участке есть заместитель, с которым совершенно не хочется встречаться взглядом. Не сегодня.

Дойдя до дома, Капитан изрядно замерз, и оказавшись внутри, первым делом отправился в свою спальню — переодеться и спрятать папку. Когда же он вышел в коридор, его встретила Марла.

— Нордив очнулась, — тихо сказала она.

Капитан почувствовал, что его сердце пропускает удар. Потом еще один. В животе стало холодно, а по спине побежали мурашки.

— Как она? — хрипло спросил он.

Кошка вздохнула.

— Ее ломает и знобит после наркотиков, — сообщила она. — Но при этом валяться в постели эта неугомонная отказалась. Я ее на кухне пока оставила. Пьет травяной чай. Ей сейчас очиститься от всей этой гадости нужно.

Сжав зубы, Капитан глубоко вздохнул.

— Она… помнит?

Марла пожала плечами.

— Не знаю… как-то не зашел об этом разговор, а спрашивать напрямую я не стала. Ее и так сильно расстроило, что у нее больше нет дома и единственной одеждой является моя ночная сорочка. Кстати, извини, но я немного похозяйничала у тебя в шкафу. Холодно же, надо было дать ей хотя бы халат.

— Понятно, — растерянно ответил он, не зная, что еще сказать. — Мэри и Джек не объявлялись?

— Нет. Птичка до сих пор страдает у себя в комнате. Никого не хочет видеть, но для тебя, я думаю, сделает исключение.

Капитан сжал кулаки, стараясь, чтобы ни один мускул не дрогнул на его лице, выдавая досаду. Жутко хотелось увидеть Киру. Заглянуть в ее глаза, убедиться, что она не помнит… Успокоить гнев, который пытается пробиться сквозь прозрачное стекло апатии.

Но девчонка, у которой отняли сначала друзей, потом опекуна, а потом и светлые воспоминания об учителе, может натворить глупостей.

— Я попробую поговорить с Никой, — скрепя сердце, сказал Капитан.

Кошка подарила ему грустную улыбку и, развернувшись, пошла к лестнице. А он подошел к одной из гостевых комнат и постучал в дверь.

— Уходите! — раздалось из-за двери. — Оставьте меня в покое!

— Ника, это я, — позвал он. — Открой.

За дверью повисла тишина. А потом раздался звук приближающихся шагов и скрежет ключа в замке.

Дверь открылась.

Простоволосая, облаченная в ту же самую одежду, что и вечером, заплаканная Ника выглядела сейчас не старше тринадцати.

Ребенок совсем. Несчастная девчонка, на долю которой выпало слишком много. Слишком рано.

Больше ничего не говоря, Капитан шагнул вперед и крепко обнял Нику, заставив ее уткнуться носом ему в грудь. Птичка всхлипнула, но не разразилась рыданиями. Наоборот, затихла, тихонько шмыгая носом.

— Только не вздумай во всем случившемся винить себя, — предупредил он, поглаживая ее по спине.

Она повела плечами.

— Я больше никогда не доставлю вам неприятностей, обещаю.

Она уже обещала такое. Вот только никто не ожидал, что ее погибший учитель воскреснет. И окажется слабаком, так легко сломавшимся под гнетом обстоятельств. Ублюдком. Насильником.

— Если ты вздумаешь сбежать, пытаясь избавить меня от связанных с тобой хлопот, я тебя найду и запру в этой комнате. Пока не повзрослеешь и не поймешь, что ты ни в чем не виновата, — строго сказал Капитан.

Плечи Ники затряслись. Она плакала так тихо, что казалось, будто она пытается сдержать смех.

— Я не убегу. Просто… я не знаю теперь, как смотреть вам в глаза. Вам всем… вы для меня столько сделали, а я…

— Ты не могла знать, что среди тех подонков будет сфинкс. Даже Джек ничего не знал о собрате. Ты нужна нам, Ника… не будь ты ребенком, я бы…

— Я не ребенок! — крикнула птичка, подняв залитое слезами лицо. — Пожалуйста, не называйте меня так! Я же могу вам помогать всегда! Я хочу вам помогать! Я должна быть Тенью… такой же, как остальные!

Ее глаза горели, и Капитан с облегчением увидел, как горе сменяется решимостью. Ожиданием его вердикта.

Понимая, что отказом он окончательно добьет несчастного ребенка, Капитан глубоко вздохнул, а потом произнес:

— Ты уже одна из нас, Ника.

Птичка моргнула.

— Правда? — переспросила она. В ее глазах появилось что-то похожее на радость.

— Правда…

Она обняла его так крепко, что ему показалось, будто у него затрещали ребра. Но эти крепкие объятия были недолгими. Почти сразу отстранившись, птичка строго глянула ему в глаза.

— Что вы здесь делаете? Ведь вы хотите быть совсем в другом месте. Внизу, на кухне, рядом с ней.

— Надо было кое-кого включить в команду, — буркнул Капитан.

Ника сделала шаг назад. Кажется, она успокоилась. У него даже мелькнула мысль: а не было ли все до этого спектаклем?

Нет. Это подло так думать об искренней птичке, которая доверила ему свою жизнь.

— Вы должны идти. Я не буду делать глупостей, обещаю! Мне… спасибо вам в который раз. Вы самый лучший человек в этом мире.

— Смелое заявление, — усмехнулся Капитан. — Умойся, надень ночное и ложись спать. Детям не следует проводить день на ногах после бессонной ночи.

— Я не ребенок, — насупилась Ника.

— Хорошо. Золотым птицам, — покладисто ответил Капитан. — Отдохни. Без тебя начинать не будем.

— Ловлю на слове, — серьезно кивнула девчонка.

Почувствовав, как с души падает огромный валун, Капитан будто смог легче дышать.

Теперь бы еще один скинуть, но вряд ли получится.

Спустившись вниз, Капитан открыл дверь и замер в проеме. Кира стояла возле окна спиной к нему и курила в открытую форточку, очевидно, одолжив табак у сидевшей за столом кошки.

Так и не дождавшись, когда она обернется, Капитан шагнул в кухню. Вишневый дым заполнил ноздри, заставив почувствовать надежду, что все будет, как раньше.

Что все будет хорошо.

— Как ты? — забыв поздороваться, пробормотал он, ощущая себя идиотом.

Кира медленно повернулась. Осунувшаяся, с кругами под глазами, закутанная в его халат, она все равно продолжала сводить его с ума.

Затянувшись, Кира пожала плечами, избегая смотреть ему в глаза.

— Ломает, — тихо сказала она. — Спасибо, что приютил.

Он открыл было рот, но так и не придумал, что сказать. Все слова казались лишними. Пустыми. Ненужными.

Сколько бы они так стояли: она опустив глаза в пол и пуская дым, а он — не в силах оторвать взгляда от ее измученного лица?

Негромкий стук в дверь показался ему звоном набата. Вздрогнув, он повернул голову, посмотрел на кошку, а потом решил открыть сам.

На пороге стояли Джек и Мэри. Сфинкс успел переодеться, и больше не щеголял в его, Капитана, плаще. В руках он держал свернутое полотно, очевидно, рисунок Мэри.

Когда она успела?

Посмотрев в тревожные глаза напарника Киры, Капитан выдохнул:

— Иди в кухню.

Когда Джек стремглав пробежал мимо него внутрь дома, Капитан помог Мэри войти, не споткнувшись о порог, и повел ее к остальным.

Джек обнимал Киру за плечи, уткнувшись носом в ее волосы и закрыв глаза. Она поглаживала его по спине и улыбалась.

А потом посмотрела на Капитана и Мэри. На кошку, продолжающую сидеть за столом с отсутствующим видом. И сказала:

— Все хорошо.

И Капитан поверил. И пусть в душе разгоралась ярость, она была привычной. Все как будто возвращалось на круги своя.

— Ждем Томаса, — сказал он. — А пока, пожалуй, всем надо выпить кофе.

— Я просто жажду кофе, — не открывая глаз, сказал Джек. — А варенье есть? Или что-нибудь другое сладкое?