Как перестать быть миллионером (СИ) - Алексеева Оксана - Страница 43

Машина, однако ж, с места не тронулась. А через несколько минут в салон юркнула Валерия — села напротив, растянула губы в расслабленной усмешке. Мирослав успел окинуть ее с ног до головы внимательным взглядом, отлавливая все изменения. Но ничего экстраординарного не обнаружил, у нее даже туфельки те же, что были на прошлой неделе. Из нового только эта усмешка и появилась.

— Мир! — она начала показательно беззаботно. — Как хорошо, что мы случайно встретились! Я как раз хотела с тобой поговорить!

Мир покосился на могучее плечо ближайшего телохранителя и промолчал. Случайная встреча не была случайной ни с одной из сторон. Он просто ждал, когда свихнувшаяся, по словам Ярослава, Валерия продолжит.

— Я тут подумала, почему это твой брат свою квартиру продал, а ты продолжаешь жить в хоромах? Как я этот момент из виду упустила?

Мирослав постарался правильно подобрать каждое слово в ответе:

— Потому что я никогда и не жил в хоромах. Лерка, у тебя Петровичи в голове перепутались, это не у меня мания к излишествам…

Девушка подалась к нему и вдруг припечатала пронизывающим льдом:

— Назови меня так еще раз, и у тебя не только излишеств, но и пары необходимых деталей хватать не будет.

Мирослав с большим трудом выдержал ее взгляд и не отшатнулся. Лера наконец-то моргнула и снова выпрямилась, возвращая свою неприятную усмешку. Она же и продолжила:

— А помнишь, ты шутил, что я когда-нибудь к тебе перееду? Я много думала и решила — я согласна принять твое приглашение! Перееду к тебе. Оформишь дарственной — и давай побыстрее, а то возле моего дома лимузин парковать сложно.

Мирослав сглотнул судорожно, но до конца контроль упускать боялся:

— А я куда, позвольте полюбопытствовать, уважаемая крестная мать?

— Извини, — она с удивлением глянула на него. — А меня это каким боком гребет? У тебя есть работа, мозги — выучишься, сам заработаешь. Я-то уже, видишь, заработала! — она звонко рассмеялась. — Но поскольку ты очень симпатичный, даю тебе срок до конца недели. А потом найду и отрежу то, что тебе важнее всего — и это точно будет не квартира. Сергей Алексеевич, сверните за город, вышвырнем этого на пустыре, а потом уж в ресторан. Окей?

— Окей, Валерия Андреевна, окей… — слабым голосом ответил водитель.

Они даже до пустыря не доехали, просто распахнули дверь и выпнули Мирослава на обочину. Он не слишком долго соображал, что ему на свете важнее всего, потому неосознанно сжимал колени и старался не трястись. Просто где-то именно там находилось его разбитое сердце, которое теперь стонало и ныло от боли потери самой главной девушки на земле.

Валерия же поинтересовалась обеспокоенно, когда отъезжали:

— Вы зачем так усердствуете? Еще убьете случайно, а я не такая!

— Да все в порядке, — один из охранников обернулся к заднему окну, чтобы удостовериться. — Даже если что-то и сломает — быстрее поверит. Вы как-то слишком мягко с ними. Этот даже не трухнул!

— Сомневаюсь, — неуверенно ответила Лера. — Просто именно этот умеет держать себя в руках, гаденыш много лет этот навык тренировал. Но ладно, возможно, вы правы. Психологически их надо раздавить. Для начала — приставьте к каждому по хвосту. Но так, чтобы хвост был заметен, пусть они даже в туалете не чувствуют себя в безопасности!

— Другое дело, Валерия Андреевна, — улыбнулся ей бугай. — Теперь в ресторан?

— Что вы, Виталий Александрович, мне еще контрольные надо проверить. А у вас ведь детская секция по вольной борьбе, в нашей педагогической сфере отлынивать нельзя! Сергей Алексеевич, поворачивайте домой!

— А может, машину покороче купим? — уже в десятый раз рискнул поинтересоваться водитель.

Валерия откинулась на спинку, улыбнулась виновато, но мягко настояла на своем:

— Нет, эта идеальна. По одной этой машине можно ставить мне диагнозы — так что потерпите до конца недели. У дома Мирослава парковаться будет проще.

Мирослав абсолютно точно не был параноиком. По крайней мере, до сегодняшнего дня он так считал, но теперь начал неосознанно озираться по сторонам, где бы ни оказался. Из квартиры его фактически вышвырнули, дарственную он подписал в твердой памяти и абсолютно добровольно. Просто чувствовал своим самым чувствительным местом, что сейчас лучше подписать и уйти, чем не подписать и не уйти…

Первым порывом было заявиться на постой к Олесе, но реакцию сожителей предсказать было несложно — у них между собой хоть какие-то отношения сложились, а еще одного постояльца размещать попросту негде. И это при условии, что кто-то там был бы рад его размещать. Мирослав обычно отличался агрессивным оптимизмом, но в этот период на него время от времени накатывало непривычное уныние — так и хотелось сесть куда-нибудь и со всей силы себя пожалеть. Ярославу-то квартиру продать позволили, на те средства старший брат сейчас инвестициями балуется, а Мира выкинули вообще без какого-либо резерва. Оставшиеся крохи сбережений и последняя заработная плата не в счет — денег на съем жилья хватит, но тогда про еду уже можно не вспоминать. Вернее, окончательно перестраиваться на тот рацион, к которому любой средний житель его города с младенчества приучен, но самому Мирославу просто не хватило времени для переключения.

Два часа он сидел в сквере, рассматривая свой чемодан с пожитками, и молился всем богам, создавшим геодезию и швейцарские банки. Боги ему решение не подкинули, потому пришлось искать в себе.

Какие у Мирослава козыри? Он довольно шустрый, сообразительный. Если не лень, то может свернуть гору, а если лень, то с ходу придумает сотню доказательств, что гора в принципе несворачиваемая. Если Мирослав улавливает в ком-то слабость, то бессознательно отмечает ее — и при необходимости за нее же и дергает. Девушки называют таких парней очаровательными мерзавцами, работодатели и преподаватели — лоботрясами, которые лучше бы показывали результат, чем чесали языком. То есть за это его любят одни и за это же ненавидят другие. Пора признать, что характер Мирослава далеко не так прекрасен, как его обладатель всегда считал. Однако какой есть, теперь со своими недостатками и нужно попасть в ритм вселенских колебаний.

Недостаток номер один — в любой непонятной ситуации притворяться пусей. Сработало не без огрехов, но Миру не пришлось ночевать на улице. Он заявился прямо к куратору и долго рассказывал о том, что вот-вот сорвется, но ему никак нельзя сорваться. И чтобы не сорваться, он сорвался сюда, и… собственно, эту фразу он может и до утра в разных вариациях повторять. Куратор об этом тоже догадался, а пуся, которая обладает такой силой воли, не должна остаться без присмотра. В итоге Миру все-таки постелили на полу, но с таким видом, как будто завтра этот трюк уже не пройдет.

Второй недостаток — тратиться он привык только на женщин и с полным возмещением всех вложений. А поскольку больше в его жизни женщин не осталось, ему не составило труда принять решение вообще не тратить ни одной лишней копейки. Все надо оставлять про запас. Даже при его сниженном чувстве самосохранения оставалось серьезное опасение, что Валерия так просто не насытится. Это она сейчас пока пытается расслабиться и научиться тратить на себя, но скоро заскучает и вспомнит о раздражителях — в ее случае несложное мероприятие. И тогда Мирослав должен быть готов бросить все и прятаться.

Недостаток три — быть избалованным сыном богатого отца. Именно на этот козырь Мирослав и напирал в деканате, даже после того, как ему дважды повторили, что в общежитии места для заочников не предусмотрены:

— Отец всерьез обдумывает часть средств финансировать в образование, но вариантов, сами понимаете, сотни или тысячи. Я, поскольку обучаюсь именно здесь, взялся составить полное досье как раз на этот вуз — изучить все возможные проблемы, попытаться его убедить. Мой брат, как вы знаете, образование получал в маркетинговом… — Мирослав не закончил и попытался выдернуть локоть. — Вы куда меня тащите?