Без права выбора (СИ) - Олешкевич Надежда "AlicKa" - Страница 24

— Отпустите мою руку, милорд. Я не намерена отвечать на ваш вопрос.

— Собралась уйти? — с усмешкой поинтересовался Агфар, явно намекая на мои же заверения, что покину эту комнату лишь в том случае, когда он выпроводит меня сам.

Граф разжал пальцы. Я отпрянула, поднялась. Быстро расправила складки платья, мысленно взывая к спокойствию. Прибегать сюда было опрометчиво. Агфар не нуждался во мне, ведь раньше справлялся как-то с приступами сам. Я все выдумала. Убедила саму себя, что без моей помощи мужчина переступит грань жизни, и потому отчаянно желала помочь.

Подавив негодование, уже собралась ответить, как вдруг сзади ко мне подлетело кресло. Толчок в ноги — и я упала в него. Сжалась от неожиданности, наблюдая, как обычно неподвижный предмет мебели опускается на пол прямо перед кроватью графа.

— Ты хотела ответов. Что ж, поговорим.

— Ответы… — поджал губы Агфар и поправил одеяло. — Как ты уже выяснила, я намерен разорвать созданную между нами связь. Ни больше, ни меньше. Лисая, а как ты оказалась в моей спальне?

Я словно села в лужу. Неожиданный вопрос ввел в такое замешательство, что первые пару секунд сидела и то открывала, то закрывала рот. Верно он подметил. Что забыла юная девушка ночью в покоях взрослого мужчины? Ох, какой стыд!

— Почувствовала холод, — произнесла я упрямо, мысленно отругав себя за минутную слабость. Меня не в чем упрекнуть. Пришла на выручку, к тому же в весьма приличном виде. Не в ночной ведь рубашке, в самом-то деле!

— И решила согреться возле меня?

— Вы осуждаете за то, что помогла вам?! — вспылила я. Поразительно, как он вывернул правду! Такое ощущение, что граф все обесценивал: любой поступок, каждое слово.

— Я справился бы без твоей… — начал он резко, но замолчал.

Всмотрелся в меня. Долго ничего не говорил, как вдруг протянул распахнутую ладонь, призывая вложить в нее мою. Я отпрянула. Что за странные порывы? Но едва вновь взглянула в темные из-за плохого освещения глаза, как пальцы сами скользнули по его руке, а он сжал их.

— Там был особенный холод?

— Да, — с опаской произнесла, ощущая тепло, исходящее от графа.

Все неправильно! Приличной девушке нельзя находиться в покоях мужчины после заката, сидеть возле его кровати и… держать за руку. Но если быть честной с самой собой, то мне нравилось. Наверное, прикажи Агфар уйти, я не смогла бы. Ведь было так напряженно-приятно, волнительно, интригующе, что захватывало дух от одного понимания, рядом с кем все это происходило. Казалось, я вкусила запретный плод. Осталось насладиться вкусом.

— В библиотеке был такой же. Я очнулась от него, а потом увидела над вами девушку, которая исчезла прямо на моих глазах. И над вашей кроватью в воздухе тоже пошла рябь. Хотите — верьте, хотите — нет, но это невозможно списать на усталость. Я никогда не верила в духов, но другого объяснения своему видению дать не могу.

— Тише, мышка, не надо так волноваться.

— Я не волнуюсь, — сказала и лишь сейчас поняла, что вцепилась в юбку платья и сжала ее в кулак. Будто готовилась к очередному выпаду со стороны графа. Уже начала выстраивать барьеры, чтобы неверие Агфара не задело столь же сильно, как в прошлый раз.

Он придвинулся ближе к краю постели и лишь сейчас обратил внимание книгу, которую я принесла с собой. Поднял ее к глазам. Вчитался в название.

— В момент, когда почувствовала холод, я расшифровывала «шайаханара», — ответила на немой вопрос. — Там его нет.

Мужчина кивнул, протянул мне словарь.

— И не будет. В тресанском языке все состоит из коротких слов. Из них образуются длинные и имеют несколько смыслов. Все зависит, кому это говорить и при каких обстоятельствах. Шайаханара — это шайи, ха и нара. Яд, человек и удалить. То есть, яд, который уничтожает человека изнутри.

— А откуда вы знаете этот язык.

— В молодости я попал к ним в плен. Пришлось разбираться.

— Шайи — это яд? — уточнила, так как оно, по сути, тоже должно быть простым. — Но его здесь нет.

Граф повел головой, будто не поверил, и жестом руки попросил вернуть ему книгу. Возле меня заскользили тени. Я не сразу поняла, что произошло. Это свечи с разных уголков комнаты поплыли к кровати и зависли над мужчиной.

— Хм, точно, — поразился Агфар и протянул мне книгу обратно. — Значит, тоже составное. Так зачем тебе отправляться в обитель Отверженной?

— Милорд, я задала вам много вопросов, на которые вы не удосужились ответить. Сами же засыпаете меня встречными. Считаю, это нечестно.

— Наша жизнь соткана из несправедливости. И поверь, никто не удосужится объяснить их причину. Почему продолжается война? В чем виноваты дети, родившиеся в Приморье? Почему одним все, а другим ничего? — граф задумчиво посмотрел в потолок. Вздохнул. — Отчего дар теперь считают проклятьем?

Я поразилась его словам. С трудом не вскочила на ноги, чтобы парой фраз раскрыть ему глаза. Все внутри меня взбунтовалось. Агфар будто не видел, что эши — не благо, а самый настоящий яд, разрушающий общество. Женщины умирали, дети оставались без матерей, а мужчины воспринимали все как должное. Неудивительно, что мнение о даре Айны изменилось. Возможно, оно всегда было таким.

Чтобы удержаться от резких высказываний, я раскрыла книгу. Следовало занять мысли. Что-нибудь поискать или почитать. Оттого я начала скользить взглядом по незнакомым словам, собираясь расшифровать «шайи». Но ни «ша», ни «йи» не нашла. Потому просто начала просматривать все с самого начала.

— Оскверненный, — произнесла вслух, едва наткнулась на кое-что интересное.

— Смотря в каких ситуациях. «Ай» можно трактовать, как прирученный или потерянный. Иногда так называют что-то проклятое. Там еще… — повернул ко мне голову Агфар и напрягся. — Какое слово пыталась понять?

— Шайи.

Между нами повисло напряженное молчание. Словно мы нашли ключ к разгадке, о котором раньше не догадывались.

— Вы назвали свой недуг…

— Шайи, — кивнул граф.

— И если правильно понимаю, то означает он не яд.

— Оскверненное эши, — продолжил за меня мужчина.

— Можно еще раз взглянуть на ваше плечо, милорд?

Мужчина не ответил. Рывком сел, и одеяло скатилось ему на ноги. В руке возник нож из эши. Ткань его ночной рубашки затрещала. Свет упал на плечо и грудь, на которой тоже виднелись чернеющие корни разросшейся болезни.

— А мне сразу показалось, что похоже на эши, — прошептала я и подалась вперед, к Агфару.

Перебралась на кровать, но тут же опомнилась и вернулась обратно на кресло. Все же не стоит забывать о рамках приличия.

— Милорд?

Он оторвался от разглядывания своей «раны». Скользнул ладонью по поврежденной руке и в непонимании покачал головой. Будто не хотел принимать открывшуюся правду.

— Невозможно. Тот меч… а мой противник… Был поздний вечер, и я не видел человека, который рубанул мне по плечу. Мышка, здесь что-то не сходится. Возьми, — он протянул созданный им нож, который вмиг превратился в тонкий прутик. — Сломай.

Я не стала пытаться. Мне известно, сколько бы я ни прилагала усилий — ничего сделать с ним не смогу. Даже если ударю по нему молотом — он останется невредимым. Нам показывали в школе, насколько прочными могут быть творения из крупиц.

— Как меч прорубил вашу эши? — именно к этому вопросу подводил меня Агфар.

Граф кивнул. Он вновь посмотрел на плечо. Сорвал наложенную утром повязку и поморщился от боли.

— Погодите, не надо. Так вы сделаете хуже, — подалась я к мужчине и схватила его ладонь. — Есть…

Я закусила губу, вдруг вспомнив кое-что важное. Это могло помочь!

— Есть один способ. Я недавно читала о нем.

— Где?

Ох, не нужно ему знать о книге моей мамы. Именно в ней я нашла информацию о влиянии крупиц на организм человека. Но внешнее, а не внутреннее. Помнится, я уделила этому разделу больше времени, так как хотела понять, как Агфар воздействовал на мои органы чувств. Там же упоминались случаи проникновения сияющих крупиц под кожу, но в незначительном количестве, и ничего схожего с недугом графа не было. Однако суть ведь одна и та же!