Мастеровой (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович - Страница 5

– Говори, – согласился Константинов. – Бери стул, Александр Александрович. Да и я присяду – от таких вестей ноги не держат.

– С той недели я распорядился с наступлением темноты высылать конные патрули, – начал Андрианов после того, как они сели. – От купцов пошли жалобы на грабителей. Ночью разбивали склады, вывозили товар. Сторожей воры глушили и вязали. Одну шайку мы схватили, но патрули оставили – вдруг не всех взяли? Полицейские ехали мимо складов Перфильева, как услыхали звук мотора. Насторожились. Время позднее, склад закрыт, никого нет, кроме сторожей. Патруль решил, что приехали грабители, и отправился на звук.

Андрианов вздохнул и продолжил:

– Не было там воров. На берегу стоял автомобиль с работающим мотором. Перед ним лежали убитые князья. Все вокруг было засыпано деньгами, причем, сотенными купюрами. Полицейские собрали их почти девять тысяч. Может, было больше, но часть разнесло ветром. Деньги находили по всему берегу.

– Бог с ними! – махнул рукой Константинов. – Как убили князей?

– Горчакова – ледяным копьем. Это родовое умение Юсуповых. Самого Феликса – камнем, угодили прямо в висок.

– Там был кинетик?

– Может быть. Пока неизвестно. Старший патруля, унтер Гордеев, немедля известил меня, не забыв выставить у автомобиля охранение. Я попросил помощи у Кошко. Аркадий Францевич дал людей. Несмотря на поздний час, они выяснили подоплеку преступления. Накануне вечером в ресторане «Яръ» веселились молодые Осененные. Окромя Юсупова с Горчаковым, князья Лобанов-Ростовский, Вяземский, графы Воронцов и Коновницын. Как водится у молодежи, начали хвастать друг перед другом. Горчаков показал родовой перстень по имени «Ловец», сказав, что на днях ему удалось заполучить в камень чью-то неприкаянную душу. Этим все заинтересовались, а Юсупов предложил Горчакову перстень продать. Тот отказался. Юсупов не перечил, но спустя время позвал Горчакова покататься на автомобиле. Он у него новый, фирмы «Бенц», недавно из Германии привезли. Горчаков согласился, и они уехали, причем, за шофера был сам Юсупов. С чего их занесло на Пресню, да еще в глухой переулок – Бог весть. Возле этого авто их и нашли. А вот перстня не оказалось. Мы там каждую травинку осмотрели. Для начала ночью при свете фонарей, а потом, когда рассвело. Пропал «Ловец».

– Гм! – вымолвил Константинов. – Полагаете, за Юсуповым и Горчаковым проследил кто-то из компании?

– Маловероятно, ваше превосходительство. Все они продолжили веселиться в «Яре», никто за уехавшими не последовал. Это люди Кошко выяснили точно. Половые, швейцар – все в один голос об этом говорят. Кроме того, среди оставшихся нет ни одного кинетика.

– Слава Богу! – перекрестился генерал. – Иметь дело с родовыми Осененными – врагу не пожелаешь. Но ведь кто-то же убил князей?

– С Горчаковым ясно – Юсупов. Видимо, не сошлись в цене на перстень или Горчаков отказался продавать. Но вот кто убил Юсупова? Случайный человек из простецов? Тогда почему забрал перстень и оставил деньги? Да и трудно простецу Осененного убить, если можно вообще. Там был кто-то родовой? Тогда как там оказался? Горчаков с Юсуповым уехали вдвоем – это установлено точно. Разве подобрали кого по пути.

– Выясни, Александр Александрович! – велел Константинов. – Передай Кошко, пусть больше своих людей к этому делу привлечет. Проверяйте всех: Осененных и простых. Понимаешь сам: такого не простят. Отцы убитых непременно пожалуются Государю, а тот спросит строго. Вылетим в отставку, да еще без мундира и пенсиона.

– Ваше превосходительство… – замялся Андрианов.

– Говори! – кивнул генерал.

– Есть такая версия, что Юсупов с Горчаковым убили друг друга обоюдно. Один ударил льдом, а второй – камнем.

– Разве Горчаков – кинетик?

– В боевой росписи таковым значится, хотя это не главное его умение. Я первым делом проверил.

Константинов посмотрел на полицмейстера, тот выдержал его взгляд. «Ох, умен, Александр Александрович, – подумал генерал. – Молодец! Если не найдем настоящего убийцу, можно подать дело так. Молодые князья повздорили из-за перстня и убили один одного. Какие претензии к полиции? Пусть отцы отношения выясняют».

– Горчаков первым делом спросит: «А где перстень?» – произнес со вздохом. – Его-то не нашли.

– Можно подобрать похожий, – поспешил Андрианов. – Вещь известная. Есть описание и фотографии.

– Князь определит подмену, – покачал головой градоначальник.

– Если отдать целым, – согласился полицмейстер. – Но ведь перстень мог попасть под камень, а на тот кто-то наступить. Народу у машины потопталось много. Оправа смялась, камень выкрошился. В таком виде подмены не заметят.

«Все продумал», – одобрил генерал.

– Займись, Александр Александрович, – произнес вполголоса. – Но держи на крайний случай. Пока продолжайте сыск. Подымите всё и всех. Пусть князья видят, что стараемся. А сейчас иди. Мне нужно привести себя в порядок, нанести визиты Юсупову и Горчакову. Тяжкая это миссия – сообщать отцам о смерти сыновей.

Андрианов встал, поклонился и вышел. «Хорошо, что согласился, – думал, спускаясь по лестнице. – Ну, так сразу понял, чем кончиться может. Надоели эти Осы! Мы для них не люди. Всех бы их убили, и слезинки бы не проронил! Даже свечку в храме поставил».

Проснулся Федор рано, до гудка. Надев рабочую одежду, умылся в душевой и вышел из казармы в переулок. У проходной подошел к женщине, раздувавшей самовар. Рядом стояла корзина с выпечкой.

– С добрым утром, Пантелеевна! – поздоровался с торговкой. – Чай горячий?

– Да, милок! – улыбнулась женщина. – Только заварила. Тебе булку иль калач? Есть ржаной, сытный.

– Его давай, – согласился Федор. – И чайку покрепче.

Недавно испеченный калач был вкусным и духмяным. Федор откусывал от ржаного кольца и запивал горячим чаем. К торговке подходили другие мастеровые из холостых, брали выпечку и стаканы с чаем. Корзина Пантелеевны скоро опустела. Федор расплатился и направился к проходной. В этот миг и раздался гудок.

О странном сне Федор вспомнил, уже подходя к цеху. «Привидится же такое! – удивился. – Душа, поселившая в голове. Вот ведь чудо!» Следом он припомнил ночное происшествие и ощутил страх. А вдруг его найдут? Что тогда? Казнь? Умирать Федору не хотелось, и он мысленно воззвал:

– Друг, ты здесь?

– Да, – отозвалось в голове. – Я всегда тут. Что тебе?

– Я боюсь, – признался Федор. – Вдруг полиция прознает?

– Сомневаюсь, – успокоил Друг. – Ты, главное, не тушуйся. Держи фэйс ящиком, а хвост пистолетом. Хрен они что пришьют.

Половины слов Друга мастеровой не понял, но успокоился. Он не в одиночестве. Есть близкая душа, с которой можно поделиться сокровенным и получить от нее совет. У него такого прежде не было. Повезло, что догадался подобрать и надеть на палец перстень…

За ним пришли ближе к полудню. Федор обтачивал очередную заготовку, когда в проходе меж станками показался мастер в сопровождении полицейского. Его Федор знал – местный городовой. Провожаемые взглядами рабочих полицейский с мастером приблизились к Федору и остановились. Мастер дал знак выключить станок.

– Дело у полиции к тебе, – сказал, когда Федор подчинился.

– И какое? – спросил Федор, вытирая руки ветошью.

– В конторе объяснят, – буркнул полицейский. – Топай!

Федор бросил ветошь на станину и пошел к выходу. Городовой устремился следом. Во дворе он держался позади, отступив на пару шагов. «Словно под конвоем, – догадался Федор. – Сторожит, чтобы не сбежал».

– Спокойствие! – раздалось в голове. – Колдунов убили у завода, и они шерстят всех подряд. Вдруг кто видел? Спросят и тебя. Держись спокойно и уверенно. Ничего не видел, ничего не знаешь. Понял?

– Да, – ответил Федор, хотя на душе кошки скребли.

В конторе городовой отвел его в комнату, где за столом обнаружился другой полицейский в мундире с серебристыми погонами на плечах. На каждой – по две звездочки вдоль просвета. Офицер[2].