(Не) моя ДНК (СИ) - Рымарь Диана - Страница 14

Лейла скучала — это очевидно. Но что с этим делать, Аня не представляла. Понимала лишь, что дальше будет только хуже, ведь дочь никогда ничего не забывала, такая у нее была особенность. Помнила все вплоть до того, в каком углу двора оставила на прошлой неделе куклу, куда засовывала фантики от конфет, где прятала игрушки из шоколадных яиц-сюрпризов. Наверное, благодаря уникальной памяти очень рано научилась говорить, легко усваивала новые знания.

И если уж Лейле кто-то что-то пообещал, она не успокаивалась, пока не получала свое. Поэтому Аня старалась никогда не давать ей обещаний, которые не сможет сдержать.

Тем не менее в эту минуту смалодушничала:

— Мы сейчас не можем к нему пойти. Может, позже…

И тут же пожалела об этом, потому что сделала только хуже.

— Я хосю сейсяс к папе! — Лейла топнула обутой в белую чешку ножкой.

— Сейчас никак нельзя, — горько вздохнула Аня.

— Он зе скусяет! — Дочь не успокаивалась.

Скучает? Ну да, как же. Обалдеть как скучает! Так скучает, что аж выгнал их обеих на улицу.

Аня могла понять, почему Тигран так жесток с ней. С трудом, но могла.

Но Лейла…

Аня очень любила свою дочь. Обожала каждую ее черточку, каждый волосок и ноготок. Даже теперь, зная, что она от того гадкого мужчины, все равно не видела в ребенке ничего отрицательного. Ведь малышка-то осталась та же! Те же пушистые белые реснички, голубые глаза, аккуратные губки и упрямый подбородок. Пухлые щечки, ручки, ножки… Все в ней казалось матери прекрасным, и она не понимала, как можно отвернуться от такого замечательного ребенка.

Разве можно за одну минуту прекратить любить девочку?

Получается, Тигран никогда не любил малышку, раз так просто выкинул ее из жизни. Не беспокоился о ней, не заботился о том, все ли у нее есть. Хотя, наверное, это нормально, если мужчина узнает, что ребенок не его.

Тигран вычеркнул из жизни и жену, и дочь. Аня понимала, почему он так сделал, пусть не сердцем, но мозгами. Но как объяснишь такое ребенку? Как это вообще можно объяснить? И не объяснить нельзя, ведь детское сердце было полно любви и страдало так же, как взрослое, если не больше.

Лучше пусть переживет это в раннем детстве, чем будет ждать появления отца еще многие годы. Это ужасный крест, Ане ли не знать? Она так все детство ждала своего отца.

Аня посадила Лейлу на стол для макияжа, обняла, поцеловала в пухлые щеки, а потом, смотря прямо в глаза, начала непростой разговор:

— Малышка, помнишь случай с куклой на твой день рождения?

Лейла недоуменно посмотрела на Аню, и та продолжила:

— Помнишь, ты просила у тети Наиры куклу из мультфильма? Она принесла, но вместо принцессы в красивой упаковке оказалась Баба-яга?

Лейла кивнула и тут же заявила:

— Плохая Баба-яга, стласная…

— Тетя Наира просто перепутала куклу, она не нарочно принесла тебе ту страшную Бабу-ягу. Вот и мама несколько лет назад тоже совершила ошибку и выбрала не того папу.

— Глупости! — Лейла надула губы.

— Не глупости, малышка… — осторожно продолжила Аня. — Просто папа оказался ненастоящим. Мы больше не будем с ним встречаться.

— Он настоясий! — Дочь посмотрела на нее с укором.

— К сожалению, нет. — Аня покачала головой. — Но мы и сами проживем, хорошо будем жить, я тебе обещаю! Все для тебя сделаю, моя родная. Устроим тебя в садик, найдешь новых друзей, ну? Хочешь, я тебе тортик сегодня испеку? Вместе испечем, да?

— Не хосю толт, хосю папу! — с уверенностью, достойной лучшего применения, заявила Лейла.

— Прости, малышка, ничего не выйдет. — Аня пожала плечами и сказала чуть тверже: — Мы теперь живем сами.

Лейла нахмурила свои белесые бровки и недовольно запыхтела.

— Но папу зе не тетя Наила плинесла! — Малышка замахала руками. — Он холосый, мама! Он — не Баба-яга, он класивый!

Как переть против такой логики, Аня не знала.

— За счастливый развод! — Тигран поднял бокал с виски и опрокинул в рот, задорно подмигнув стоявшему в самом углу портрету.

Этим вечером он устроился в домашнем кабинете с чудесной компанией — бутылкой виски, стаканом и фотографией, с которой на него смотрели улыбающиеся лица. Он сам, Аня, Лейла. Развалился в кресле и любовался тем самым снимком, что еще недавно висел в детской…

Прислоненный к стене портрет поблескивал осколками разбитого стекла и будто посмеивался над Тиграном. Словно твердил: «Ты глупый, глупый человек, хозяин!»

Этот портрет преследовал Тиграна. Недавно он швырнул его о стену, да так крепко, что разбилось стекло и треснула рама. Потом сам же эту раму склеил, сообразив, что несчастное фото — все, что осталось от его счастливой семейной жизни. Другого не будет, потому что счастливой жизни не будет тоже.

В первую ночь после того, как выгнал жену и дочь, Тигран психанул и удалил все фото и видео с телефона, отформатировал ноутбук, разбил к чертям собачьим планшет. Вычистил все, ни на одном гаджете даже самой завалящей фотографии супруги с Лейлой не осталось. Эх, если бы и с собственной головой можно было поступить так же.

На следующий день пожалел, что так легко избавился от всех фотографий разом, и пошел клеить рамку портрета. Жаль, сердце не склеишь так же просто, как деревянные края фоторамки.

Хорошо одно — правда выяснилась, пока Лейла еще малышка. Девочка и не поймет, что отец ушел из ее жизни, не будет страдать, в отличие от него, забудет.

Тигран не проводил с Лейлой слишком много времени, в основном о дочери заботилась Аня. Он же играл с малышкой по вечерам с полчаса, иногда сидел с ней на выходных, если жене куда-то было нужно, — но и только. Обычно девочка хотела сразу тысячу вещей — и в прятки, и в догонялки, и рисовать фломастерами, и лепить пирожные из разноцветного теста. Смотри, папа, как я умею. Разрозненность внимания налицо, так что по поводу ее чувств он не беспокоился.

Может быть, Лейла уже через неделю о нем не вспомнит… И это тоже ранило.

Малышка, которую нянчил с пеленок, любил больше всего на свете, не будет его помнить.

Он, может, и хотел бы остаться в жизни Лейлы, иногда видеться с ней, иметь возможность взять ее на выходной. Ведь знал — будет безумно скучать, а другого ребенка бог ему не подарит. Уже скучал. Однако понимал, что эти чувства лучше выдрать с корнем, так же, как и чувства к жене.

«Не мой ребенок. Не мой. И жена больше не моя!» — твердил он как заведенный.

А все же душа за девочку болела не на шутку. Все ли у нее в порядке? Сыта ли? Есть ли у Ани деньги на необходимое?

— Вот сейчас и узнаю, есть ли…

Он открыл лежавший на столе ноутбук, зашел в онлайн-банк и проверил состояние счета, который держал для жены. Там еще оставались средства, хотя он был уверен — Аня снимет все подчистую. Не сняла, а значит, планировала пользоваться картой дальше, хотя и не трогала ее с четырнадцатого февраля. Что ж, он не нелюдь, без гроша в кармане не оставит. Недолго думая, перевел ей денег. Нет, не слишком много, не хотел, чтобы она жировала за его счет, но достаточно, чтобы приобрести необходимое на первое время.

Все же морить голодом семью, пусть и бывшую, он не хотел.

Аня после вчерашнего так и не позвонила, ни строчки не написала, а он ждал.

Обиделась, сучка. Это бесспорно…

Однако он надеялся, что обижаться она будет громко — с истериками, тысячей СМС и прочей прелестью. Хотел иметь возможность выплеснуть на нее все свое негодование. А как выплеснешь, если она молчит?

Впрочем, ожидать подобного было глупо. Аня никогда ему скандалов не устраивала, почему должна начать это делать теперь?

Жена — мастерица сглаживать углы. Как бы сильно он ни был ею недоволен за время брака, в три секунды находила подход.

«Милый, ты голоден? Давай я приготовлю тебе…» — и дальше шел список из сорока блюд, что-то да вызывало активное слюноотделение, и Тигран переключался на еду.

«Милый, посмотри, какой красивый комплект белья я купила. Нравится?» — скинет халат и давай дефилировать перед ним походкой от бедра. Ему нравилось. Всегда.