Безопасный уровень (СИ) - Зубов Константин - Страница 25

О2 (яростно): Так я и говорю, что ваши программисты (нецензурная брань)!

Вершитель 5 (примирительно): Держите себя в руках, охотник.

О2 (яростно): Да какого (нецензурная брань) я должна держать себя в руках? Сидите в своих норах, палец о палец не ударите. Я в этом мире уже пятое тело меняю, мечусь, как белка в колесе, затыкаю ваши дыры. Выньте палец или что там у вас из жопы и начинайте работать. Сейчас проект ММУ летит в пропасть, не поможет даже чистка Зеленого мира.

Вершитель 1 (после паузы): Вы должны немедленно найти дочь объекта № З—89189—30, это первоочередная задача. Мы санкционируем доступ к полицейским камерам и любые другие меры, которые помогут в поиске.

О1 (с сомнением): Излишнее вмешательство может вызвать сбои в других цепочках, если их коснется.

Вершитель1 (твердо): Поиск объекта № З—89189—30 — ваша основная задача, скоро прибудут другие охотники, они исправят все возникшие проблемы. Вы свободны.

Охотник № З—799 низко наклоняет голову, охотник № З—435 кивает. Голограмма исчезает.

Скрытая камера № 00004 продолжает запись.

Место действия: штаб охотников, основной зал.

Режим: запись для закрытого канала.

Женщина, охотник № З—435 временное имя Ирина, и мужчина, охотник № З—799 временное имя Мэйсон, стоят рядом.

— Чертовы дегенераты! — женщина плюет на пол.

— Тише, дорогая, — мужчина берет ее за руку, — тут могут быть камеры.

— Да плевать, — она выдергивает руку, — они ослабли и деградировали! Даже если тут и есть камера, за ней наверняка давно никто не смотрит.

Она быстро ходит по комнате. Датчики фиксируют большой выброс адреналина.

— Я лучшая охотница, без меня они просрут все миры, не только Зеленый!

Мужчина подходит сзади и обнимает ее.

— Ты лучшая, и я рад, что мы снова вместе.

Женщина останавливается, датчики показывают, что пульс падает.

— Да, сладкий, я тоже рада, а то что-то ты застрял там, — она поворачивает голову, они целуются.

Проходит минута.

— Так что делать будем? — спрашивает охотник.

— Да найдем мы эту мелкую потаскуху! Знал бы ты, как мне хотелось вырвать ей язык, когда мы вместе жили. Но не в ущерб другим делам. Если мы наделаем тут дыр, всех охотников со всех миров не хватит, чтобы их закрыть. Вершители слишком оторвались от реальности.

Женщина поворачивается к мужчине и кладет одну руку ему на шею, а другую на ширинку.

— Но пятнадцать минут любые дела могут подождать.

Датчики фиксируют возбуждение у обоих.

— До сих пор трясет, когда вспоминаю… как ты… с этим…

— От желания, надеюсь, — женщина смеется, они целуются и раздевают друг друга.

Подготовка к операции шла полным ходом. Штаб НЗ походил на растревоженный муравейник. Народу прибавилось, так как задачи стояли серьезные, пришлось активировать все резервы. Чаще на глаза попадались хилые ботаники, но пару раз я сталкивался с очень крутыми ребятами.

Несмотря на давление Роберта, я избегал встречаться с Катей наедине и вообще видел ее редко, в основном в столовой. А вот с Кириллом мы беседовали по несколько часов в день, он применял всевозможные методы, чтобы глубже забраться в мою память, иногда к нам присоединялся и Роберт.

Вообще, отношения с моим альтер эго (не считая сбоя с Катей), складывались неплохо. Я по-прежнему не мог вызывать его по желанию, но после операции он и без того приходил довольно часто. Про мою жизнь он все знал, поэтому обсуждали мы по большей части его мир, вернее то, что могли про него вспомнить. Помнили мы мало, и прогресс шел медленно. В итоге мы сошлись во мнении, и Кирилл с нами согласился, что прорыв если и случится, то во время какого-то кризиса или масштабного потрясения; в общем-то, это было одной из целей нашей операции.

Мы планировали попасть в Лондон.

Помещение столовой едва вмещало всех желающих, сегодня даже пришлось принести дополнительные столы и стулья. Кто-то, собравшись в группы, обсуждал предстоящие бои, кто-то вполголоса вносил последние штрихи в планы диверсий, а кто-то просто молча сосредоточенно жевал — таких было большинство. Передо мной на подносе стоял стакан с апельсиновым соком, миска с овощами и тарелка с рисом и креветками.

Креветки вылавливаются на одной из северных баз, — рассказывал Роберт, — рис выращивают где-то на востоке.

А овощи?

А овощи местные. Конечно, для отвода глаз, какая-то часть и других культур выращивается здесь, но в основном все завозное. И каждому из трёх городов врут, что именно эти завозные культуры выращиваются в соседнем городе, чтобы не возникало вопросов о несоответствии количества производимого и потребляемого.

В общем, — резюмировал он, — схема рабочая.

Не поспоришь.

А ты чувствуешь вкус еды?

Я чувствую все, что ты делаешь, не в полной мере, конечно. Это плохо, когда ты получаешь удовольствие, и хорошо, когда испытываешь боль.

А что насчет вмешательств в управление телом?

— Это очень сложно, — я почувствовал его вполне понятное раздражение. — Думаю, для полноценного контроля ты должен уступить мне место добровольно. Пока я вмешивался два раза. Второй, когда пришла Катя. А первый в подвале — помнишь, ты пнул ту хрень на грудь охотницы? Это я сделал.

Ну вот, я думал, что хоть это я сам.

Извини, ты неплохой парень, но подготовка у тебя хреновая.

Но тело же твое?

Во-первых, тело считай твое, во время пластики с моего срезали столько мышц, чтобы подогнать точнее, что я его и не узнаю больше. Во-вторых, им управляют сигналы мозга, и, как бы прекрасно оно не было подготовлено, если сигнал неправильный или запоздалый, ничего не выйдет.

Ну а если будет жарко…

Когда! Когда будет жарко.

Когда будет жарко, я надеюсь, ты подключишься?

Я тоже надеюсь.

Скрипнул стул, и я обернулся. Катя села рядом. Волосы забраны в хвост, лицо сосредоточенное. Одежда, как всегда, практичная и, как всегда, зеленовато-коричневых тонов. На подносе точно такой же суп, котлета, гречка и сок, как у меня.

Она прекрасна!

Как всегда, в присутствии Кати или при мыслях о ней обычно уверенный, местами даже резкий, тон Роберта изменился и стал похож на тон влюбленного из мыльных опер.

Нормальная. Но все-таки это не твоя жена.

Я понимаю. Умом. Но сердцем не могу. Я вижу нас в Париже, у нас дома… в постели.

Просто сбой. Ее образ наложился на воспоминания о Кристине.

— После обеда стрелковая подготовка, ты помнишь? — вместо приветствия сказала Катя, прерывая мой внутренний диалог.

Чёрт. Стрельбище! Я скривился: в прошлый раз у меня, мягко говоря, получилось не особо. Катя это тоже помнила и сказала:

— Ты попробуй позвать Роберта, вам надо учиться взаимодействовать.

— Представь себе, именно это мы только что обсуждали.

— О, я не помешала?

— Нет, мы как раз закончили, — в отличие от Роберта, в ее присутствии я чувствовал себя неуютно.

Спроси ее о чем-нибудь.

О чем?

Как она попала в Новый Завет.

— Как ты попала в Новый Завет?

Катя доела последнюю ложку супа, отставила тарелку и посмотрела на меня. Зеленые глаза мерцали в свете ламп.

— Это ты спрашиваешь или Роберт?

Вот же проницательная девица.

— Роберт, но мне тоже интересно.

— Ясно, — она пододвинула тарелку с гречкой и котлетой и не спеша продолжила обед. Я немного подождал, затем, с трудом превозмогая сопротивление Роберта, отвернулся.

— Мой отец специализировался на террористах, — наконец медленно заговорила она, — провел двенадцать удачных зачисток. Как классических типа домов и заводов, так и две элитные в самолете и в одном из небоскребов в Конце Цикла Золотого мира. Он всегда считал, что это мир мужчин, и, когда родилась я, а после через три года погибла мать…