Спецкоманда SEAL. Абордаж - Дуглас Кейт - Страница 53

• Предыдущая
• 53/68
• Следующая

НОА, народно-освободительная армия, представляла собой группировку иранских революционеров и перебежчиков численностью около 4500 человек, вооруженных трофейным оружием и действующих с баз на юге Ирака. Принимая командование над третьим взводом, Мёрдоку приходилось встречать упоминания о НОА: принимавших участие в операции «Чистое небо» Котиков предупреждали о возможности наткнуться на отряды НОА, скрывавшиеся в болотах.

— Я думаю, Рамазани вышел на «Охтори» через посредничество НОА, — продолжал Агаси. — «Охтори» — это... как это по-английски? Осколок? Обломок?

— Отколовшаяся группа.

— Да, отколовшаяся фракция от старой Красной Армии. Это страшные люди, совершенные фанатики...

Мёрдок достаточно наслушался и о религиозном фанатизме пасдаранцев, но он лишь кивнул.

— Судя по всему, у «Охтори» тесные контакты с НОА в Ираке. У них у обоих в этой стране учебные лагеря. Теперь они снюхались с оппозиционной группировкой иранских военных, разработав совместный план похищения судна с плутонием.

— Но что это дает НОА? «Охтори»?

— Могущество, разумеется. Политическое влияние. Придает мятежникам массу... массу...

— Вес?

— Точно, — лицо Агаси исказилось в болезненной, нервной усмешке. — Плутоний в руках Рамазани — оружие достаточно мощное, чтобы побудить остальную часть иранской армии встать под его знамена.

— Что за оружие? Атомная бомба?

Глаза Агаси расширились.

— На, — от волнения он сбился на фарси. — Нет. Плутоний и сам по себе достаточно опасен. В начинке артиллерийских снарядов или боеголовках ракет «СКАД»...

— Все это я понимаю, — нетерпеливо кивнул Мёрдок. — Но зачем? Военный переворот? Честолюбивые помыслы высших офицеров?

— Больше, лейтенант. Это первая битва в войне за души наших людей.

— Ладно. Допустим, вы получаете плутоний. Армия принимает вашу сторону и свергает мулл. Что потом?

— Они создадут в Тегеране военное правительство во главе с генералом Рамазани. Тогда... тогда у них появится преимущество перед нашими недругами в регионе. Иран, иранский народ будут, наконец, в безопасности.

Мёрдок некоторое время переваривал эту мысль. У него сложилось впечатление, что Агаси говорит искренне, но недоговаривает. Эта фраза насчет того, что Иран будет, наконец, в безопасности... очень уж много пафоса. Мёрдок проиграл в уме возможные последствия сценария Агаси. Новые правители Ирана могут, например, решить нанести превентивный удар по Ираку, используя начиненные плутонием бомбы и «СКАДы».

Ирано-иракский конфликт не прекратился с подписанием перемирия 1988 года. Миром между ними и не пахло. Война стала всего лишь наиболее разрушительным эпизодом в долгой истории конфликта враждующих народов, тянущегося по меньшей мере пятнадцать столетий. Ирак приютил НОА в надежде на то, что те рано или поздно свергнут шиитский режим в Тегеране. Однако Мёрдок сомневался, что новая правящая клика останется благодарной. Что как не священная война сплотит иранский народ и отвлечет его от неизбежных при смене власти трудностей и потрясений?

Но все могло обернуться и еще хуже. Изначальной причиной операции «Чистое небо» являлось то, что наблюдатели ООН обнаружили свидетельства осуществления программы создания ядерного оружия Ираком. А что если Ирак продвинулся в этом направлении гораздо дальше, чем полагала американская разведка? Иранская атака с использованием радиоактивной пыли, даже осознание возможности такой атаки может вызвать ответную ядерную бомбардировку. Ядерная война в Персидском заливе унесет миллионы жизней, не говоря уж о том, что половина мировых источников нефти окажется зараженной на многие поколения.

— Насколько мне показалось, — произнес наконец Мёрдок, — упоминая о заговоре Рамазани, вы все время говорите «они», а не «мы». Какова ваша роль во всем этом? Вы-то почему здесь?

— Я всего лишь винтик этого механизма. Наверное, и сейчас тоже. Но... во мне нет уже той веры.

— Что же случилось?

Иранец пожал плечами.

— Лейтенант, вам, наверное, не надо говорить, сколько пережил мой народ за последние пятнадцать лет. Я религиозный человек, но мне отвратительны религиозные фанатики, отбросившие нас в прошлый век, — он потер лоб здоровой рукой. — Я своими глазами видел последствия их фанатизма. Мой сын, мой Амин попал в число тех тысяч иранских детей, что с пением шли на иракские минные поля, на пулеметы, под горчичный газ. Это было восемь лет назад. Ему только что минуло тринадцать. И это муллы послали его на верную гибель в их войне. Вот тогда я и решил отдать все силы на борьбу с муллами, с диктатурой. Но...

— Но что?

Агаси устало ссутулился, и Мёрдок уловил в его глазах полную безнадежность.

— Я понял, лейтенант, что снова имею дело с фанатиками. Я, наверное, никогда от них не отделаюсь.

— С кем? С «Охтори»?

Тот кивнул.

— Да. Эти люди. Я не до конца все понимаю, но я слышал, они верят в то, что после смерти превратятся в звезды на небе. Пророк обещал место в раю каждому, кто падет в джихаде, но эти люди... это... это чудовища. Как это вы говорите, цель искупает...

— Цель оправдывает средства.

— Вот-вот. Для этих людей годится все; что приближает их к конечной цели. Командир «Охтори», осуществлявший захват этого парусника, готов был уничтожить всех — мужчин, женщин. Он хотел, чтобы мои люди насиловали женщин, даже пытали, если это ему понадобится. Я думал об этом почти всю ночь: здесь ли мое место? На чьей стороне Аллах?

— И что же вы надумали?

Снова неуверенный жест плечами.

— Ничего лейтенант. Не считая того, что лишь разобрался, как трудно найти ответ. И еще я задумался, достоин ли я обещанной Аллахом участи погибшего в джихаде? Он не дал мне погибнуть сегодня, значит, на то есть Его воля.

Мёрдок отодвинулся от стола.

— Я, полковник, ничего не могу сказать про Аллаха, но уверен, что на сегодня смертей и так слишком много.

— Иншалла.

Мёрдок знал это выражение, общее в той или иной форме во всем мусульманском мире. На все Божья воля.

— Скажите, полковник, вам был установлен график радиообмена? Как часто вы должны выходить на связь?

Агаси облизнул пересохшие губы.

— Никакого графика, лейтенант. Нам приказано соблюдать радиомолчание. Если, конечно, на нас не нападут. Тогда мы должны дать сигнал на частоте 440 мегагерц, и к нам на помощь подойдет патрульный катер.

— И вы послали этот сигнал?

— Нет, лейтенант. Вы напали так быстро...

Мёрдок встал.

— Спасибо, полковник. Вы нам очень помогли.

— Что со мной будет?

— Вас переправят на один из наших кораблей. Не беспокойтесь, с вами будут обращаться хорошо.

Еще не закончив фразу, Мёрдок в уме уже оценивал ситуацию. Если то, что рассказал полковник, правда, у американцев есть возможность... если они сработают вовремя. Оставив Агаси на попечении Гарсии, Мёрдок вышел из салона.

Надо срочно связаться с «Домом Прерий» и через него с Пентагоном.

10.45 (15.45 по Гринвичу)

Кабинет оперативных совещаний штаб-квартиры МорСпецБоГр-2.

Литтл-Крик, штат Вирджиния.

— Какой элемент чаще всего срывает операции такого рода? — спросил капитан Кобурн, переводя взгляд с одного лица на другое. — Разведка. Или скорее отсутствие надежных разведданных. Позвольте напомнить, что последний раз, когда мы пытались проникнуть в Иран в 1980 году, у нас вообще не было в стране ни одного разведывательного источника.

— Вряд ли это удачный пример, капитан, — возразил адмирал Керриген. — В конце концов операцию «Орлиный Коготь» провалило столкновение вертолета с самолетом-заправщиком.

— Вы недоговариваете, адмирал, и сами прекрасно знаете это, — улыбнулся Брайан Хэдли. — В восьмидесятом я находился в Лэнгли, так что помню хорошо. Нашу лавочку вытурили из Ирана с момента свержения шаха, и нам чертовски не хватало глаз и ушей на земле. Если какой-то юный офицер предлагает мне отправиться в Тегеран и сообщить все, что там творится, я готов облобызать его ботинки.

• Предыдущая
• 53/68
• Следующая