Только не плачь (СИ) - Дюжева Маргарита - Страница 1
- 1/62
- Следующая
Пролог
Девушка на больничной койке казалась хрупкой, как статуэтка. Даже круглый, выпирающий живот не мог смазать этого ощущения.
Ее голова была обмотана бинтами, а на открытых местах лица проступали темные пятна страшных синяков.
Кислородная маска на лице, капельница, тянущаяся своими щупальцами к тонкой руке, лежащей поверх одеяла, размеренный писк приборов — все это резало ножом по нервам, заставляло стискивать зубы и сжимать кулаки.
Нельзя жалеть. Не достойна.
— Артур, добрый вечер.
Я не заметил, как рядом со мной появился Николай Громов — главврач частной клиники, а по совместительству давний знакомый семьи.
— Добрый? — зло хмыкнул я.
— Прости. Мне жаль твоего брата. Мои соболезнования.
Я только кивнул. Со словами тяжело было.
Врач не уходил, стоял рядом, нервируя пристальным взглядом.
— Я знаю, что тебе сейчас херово, но времени нет. Она слаба. Если оставим как есть — до утра не дотянет. И на себя, и на ребенка у нее не хватит сил. Тебе надо решать.
Я не хотел решать. Зверел от одной мысли, что придется делать такой выбор.
— Или мы не трогаем ее, и тогда завтра можешь смело заказывать ритуальные услуги. Или достаем ребенка.
Бледные руки с тоники пальцами, на одном из которых поблескивало обручальное кольцо…не мое…
— Обычно в приоритете жизнь матери, но…
К черту все.
— Спасайте ребенка.
Это единственное, что осталось от моего брата.
— А девушка?
— Девушка, — бросил еще один взгляд на бесчувственную пациентку, — мне плевать, что с ней будет. Выкарабкается — хорошо, а нет — значит нет.
— Артур…
— Делай, что говорят, — я коротко кивнул и пошел прочь. Потому что стоять возле палаты и смотреть на нее сквозь стеклянную стену было невыносимо. Рядом с ней я становился слабым. Идиотом. Рядом с ней я забывал о том, что она сделала.
Правда далеко не ушел. Не смог. Нервы, как канаты натянулись, тащили обратно, к ней.
Я ведь я ее когда-то любил. До дрожи, до одури, до красной пелены перед глазами. Весь мир был готов положить к ее ногам. А она…
Ненавижу.
— Передумал? — Николай встретил меня хмурым взглядом.
— Да. Давай без комментариев. Вытягивайте ее, всеми силами. Пусть живет.
Подальше от меня. Желательно на другом конце Света.
— Хорошо, — он отдал распоряжение готовить операционную.
— Это еще не все, — я не дал ему уйти, — Когда очнется, скажите ей, что ребенка она потеряла.
Громов смотрел на меня недоуменно, не понимая, что за хрень я творю.
Он и не должен понимать. Никто не должен. Это только наше с ней дело.
— Ты же понимаешь, что так нельзя? Так неправильно.
— Сколько денег я дал твоей клинике, чтобы ты сделал вот это все? — выразительным жестом обвел шикарный холл, с кожаной мебелью и аквариумами в полстены.
— Много, но…
— Дам в два раза больше. Но запрячь эту историю настолько глубоко, чтобы ни один черт докопаться не смог.
Громов молчал, недовольно поджав губы. Уверен, что мысленно он просчитывал выгоду и уже решал куда потратить внушительную сумму.
Всего-то и надо, разрушить одну жизнь. Плевая услуга.
— Ты уверен, что правильно поступаешь?
Нет.
— Абсолютно. Пролечишь ее и гони прочь.
— Как скажешь.
Я даже не сомневался, что ответ будет именно таким. Деньги всегда все решают.
— Позвонишь, когда можно будет забрать ребенка, — отрывисто бросил я и ушел, чтобы не видеть, как ее готовят к операции.
Глава 1
— Горько! Горько! — кричали мерзкие гости, в очередной раз требуя страсти и показухи.
Мой жених — молодой, сильный как ягуар, красивый настолько, что даже престарелая семидесятилетняя нимфетка за соседним столом бросала на него плотоядные взгляды, поднялся из-за стола и потянул меня наверх, вынуждая встать.
Я уже привыкла не вздрагивать каждый раз, как он ко мне прикасался, привыкла смотреть в голубые глаза, но не видеть их. Я привыкла быть лживой тенью самой себя.
Начала вставать, но покачнулась, чуть не повалившись на пол, благо заботливый жених подхватил за талию, не позволив упасть. Что бы я без него делала?
— Я такая неловкая, — скромно улыбнулась и поправила подол.
Это самое отвратительное платье на свете. Неудобное, колючее, стесняющее каждое движение и путающее в ногах. Я ненавидела его всем свои сердцем, как и это мероприятие, и гостей, и жениха. А самое главное, саму себя.
— Горько! — продолжали вопить гости, а я прикрыла глаза, чтобы не видеть ничего вокруг.
Очень горько. Аж тошнит. Особенно когда чувствую, как его губы по-хозяйски прикасаются к моим.
Народ вокруг радуется, ликует, а я только сильнее зажмуриваюсь. Когда-нибудь это все должно закончиться. Наверное.
Мы с Кириллом расписались.
Счастливое, мать его, семейство. Теперь я тоже Барханова, и радости по этому поводу — ноль, хотя ловлю завистливые взгляды и слышу, как мне с ним повезло.
А то! Везение мое второе имя.
В ЗАГСе кроме нас были только его друзья. Такие же молодые, шумные, борзые как он сам. С ним Кир вел себя совсем иначе, чем с семьей. В нем все менялось: осанка, выражение глаз, интонации. Душа компании, заводила, лидер. Я начала понимать, почему он так бесился рядом с двумя старшими братьями, которые по привычке звали его Мелким, и не давали и шагу ступить без своего контроля.
Кстати, они не пришли. Ни Демид, ни тем более Артур. Последнего я вообще ни разу не видела с той самой, последней встречи в лифте. Лишь издали, мельком, когда он как ураган проносился мимо, даже не глядя в мою сторону. Я превратилась для него в мебель, предмет интерьера, невидимку. Наверное, это и к лучшему, потому что на выяснение отношений у меня уже нет сил.
— Потанцуем, дорогая? — взволнованно спросил жених, когда заиграла медленная музыка.
Он излучает мегатонны обаяния, с губ не сходит счастливая улыбка, а в глазах цвета арктического льда плещется то, что никто кроме меня не замечает. Сотни лютых чертей беснуются и ликуют, празднуя победу.
Наш танец сопровождается комментариями ведущего, вспышками фотоаппаратов и одобрительным гомоном присутствующих.
— Ну как тебе, Вероника, — склонившись ко мне, спросил мой кошмар, — счастлива?
— Счастливее не придумаешь, — я все так же улыбаюсь. Эта поганая улыбка намертво прилипла к мои губам.
Жесткий прищур глаз, цепкое внимание, попытка рассмотреть то, что я от него прячу.
— Умница, девочка, — улыбается спустя пару мгновений, — неплохо играешь.
Я хорошая ученица. Поддаюсь дрессировке на раз-два. Надо улыбаться — буду улыбаться, надо играть счастливую невесту — пожалуйста. Надо, так надо. Цель оправдывает средства. Я свой выбор сделала.
От той девочки, что пришла в компанию Бархановых пару месяцев назад уже ничего не осталось. Она скончалась в тяжких муках, оплакивая свое счастье, надежды, свою любовь. Та, что пришла на ее место, растеряла всю свою наивность в лабиринтах чужой жестокой игры. Прошла курсы, по ускоренному избавлению от розовых очков. Мужики в этом деле — такие виртуозы, особенно когда меряются силами друг с другом.
Мне удалось найти равновесие, спокойствие, баланс. Может потому, что я понимала, ради кого все эти жертвы, а может, все дело в волшебных таблетках, которые мне прописал доктор. Два раза в день. После еды.
Сквозь шум, цветные огни и музыку, мне все-таки удалось поймать тот момент, когда на свадьбу пожаловала мать. Ее не отпустили с работы, да я уверена, что она и не рвалась. После краха семейной жизни мама плохо относилась к свадьбам. Сто раз просила меня не торопиться, подумать, убедиться в том, что это действительно «тот самый» мужчина.
Я молча кивала. А что еще сказать? Не признаваться же, что красивый жених, на которого все женщины в радиусе километра слюной исходят — это последний человек в мире, которого я бы хотела видеть рядом с собой.
- 1/62
- Следующая