Только не плачь (СИ) - Дюжева Маргарита - Страница 8

— Увидеть хотела? На смотри, — руки в стороны развел и отступил на шаг назад, — мне повернуться вокруг себя? Чтоб ты лучше могла рассмотреть?

— Артур…

— Что Артур, — он жестко меня оборвал на полу слове.

— Я просто хотела…узнать, как у тебя дела.

Что я несу?

— Давно ли тебя стали волновать мои дела? — почти искренне удивился он.

— Всегда волновали.

— Избавь меня от этой псевдо-заботы, — пренебрежительно отмахнулся Барханов, — меня от нее тошнит.

Уверена, его и от одного взгляда на меня мутит по-страшному.

— Так зачем пришла? — глаза опасно сверкнули.

— Я не знаю.

— Не знаешь? — протянул хищно, подступая ближе.

Горло перехватило жестким спазмом. Защипало, будто насыпали песка, смешанного с солью.

— Я пойду, — дрожащей рукой провела по волосам.

— Так быстро? Ну уж нет!

И мгновения не прошло, как он схватил меня под руку и резко затащил в свой кабинет, с грохотом захлопнув дверь.

— Ты чего? — попятилась от него, когда Артур хищно улыбнулся.

— Пообщаться захотел. Как-никак родственники.

Он медленно приближался, а я отступала, пока не уперлась задом в стол.

Еще шаг и Артур оказался совсем близко, забирая остатки кислорода.

Я вскинула голову, и утонула в его взгляде. Глубоком, пылающем, пробирающим до самых костей. Он скользил им по моему лицу. Задержался на губах. И у меня было ощущение будто прикасается. Горячо, пронзительно, жадно.

От его близости у меня закружилась голова. Я непроизвольно, облизала пересохшие губы, чувствуя, что едва дышу. Воздух с трудом проходит в легкие, хотя я вдыхаю полной грудью. Глубоко. Шумно.

Артур склонился ко мне.

Ниже. Еще ниже. Его лицо так близко к моему. И мне так хочется прикоснуться, поцеловать, почувствовать тепло любимых прикосновений.

Он заправил мне за ухо непослушную прядь волос, а я затрепетала от невесомого прикосновения. Покрылась толпой пугливых мурашек.

Барханов склонился к самому уху и прошептал:

— Слушай, а может мне тебя прямо на этом столе разложить? — потянувшись вперед, хлопнул рукой по полированной поверхности, — а что? Хоть попробую из-за чего весь сыр-бор. Прикоснусь, так сказать, к прекрасному. А, то держался, берег тебя…идиот, — любимые глаза наполнились лютой стужей.

— Артур!

— Ты разве не за этим пришла?

Он схватил меня за руку и дернул к себе, так что впечаталась носом в широкую грудь. В нос тотчас ударил его запах. Тот самый от которого кругом голова, и бабочки трепещут в животе. Зажмурилась, задержала дыхание, и отчаянно затрясла головой:

— Нет, Артур! Нет! У меня и мыслей таких не было.

— Запомни, Вероничка. Если до меня хотя бы слухи дойдут, что ты где-то на стороне хвостом метешь — тебе конец. Узнаю, то и с Кириллом решила провернуть такое же как со мной — в порошок сотру. Поняла? — сжал мой бедный локоть так сильно, что я охнула, вцепилась в его руку дрожащими пальцами, пытаясь вырваться из смертельных силков, — Поняла?

— Да, — всхлипнула я.

Боже, он защищает своего брата от меня! Защищает мерзавца, который спит и видит, как бы нагадить старшим. Обида захлестнула до самой макушки:

— А ты знаешь, что твой Кирилл…

— Рот закрыла, — произнес таким тоном, что у меня внутри все заледенело и голос оборвался, — чтобы я ни слова на эту тему не слышал.

— Он…, — я снова попыталась заговорить, — Он…злой!!!

Какое плоское слово. Злой. Оно даже близко не описывает моего мужа-хамелеона.

— Что, милая, поругались? Быстро вы. Семейная жизнь оказалась не такой как ты себе представляла? Мне тебя пожалеть? Погладить по голове? Поругать брата, чтобы он бедную несчастную Веронику не обижал? — хлестал словами наотмашь.

— Артур, он действительно совсем не такой, как ты думаешь!

— Знаешь, кого я ненавижу еще больше, чем предателей? Людей, которые в глаза клянутся в любви, а за спиной грязью поливают.

Я беспомощно всхлипнула, понимая жуткую вещь. Он не поверит мне. Что бы я ни сказала, какие бы аргументы ни привела, Артур не поверит ни единому слову. Наоборот взбесится, оттого что наговариваю на любимого младшего брата.

— А теперь проваливай отсюда, — он отпустил мою бедную руку, подошел к двери и распахнул ее, — выметайся. И на будущее избавь меня от таких вот появлений. Ваш брак — это ваше дело. Ваши домашние разборки меня не касаются. Меня это не интересует.

Дурацкая жизнь продолжалась.

Я через силу ходила на работу и с тоской возвращалась домой. К счастью, новоиспечённый муж не спешил как можно больше времени проводить с любимой женой. Кирилл редко когда возвращался рано. В основном являлся ближе к полуночи. Иногда усталый и недовольный — тогда раздраженно рычал на меня и уходил в свою спальню, громко хлопая дверью. Иногда спокойный и задумчивый — не замечая меня, закрывался в своем кабинете. Иногда нервно веселый — это было хуже всего, потому что в такие дни он непременно тянул ко мне свои руки.

Впрочем, я бы не сказала, что он рвался исполнять супружеский долг. Наверное, не очень-то интересно кувыркаться с девицей, которая как бревно. Уверена, для этих целей у него были другие женщины. Те самые, что звонили, не стесняясь в любое время дня и ночи. Те, чей запах он приносил на себе.

Я была не против. Наоборот, очень даже за. Ведь чем больше доставалось им, тем меньше приходилось терпеть мне. Я даже робко надеялась, что однажды ему все это надоест, и он выставит меня за дверь. Пусть с позором, с голым задом, пусть спустит по лестнице. Как угодно. Я буду только рада. Потому что сама уйти не могу.

Однако чертов психопат, был стабилен в своих убеждениях, и все так же играл на публику, изображая любящего мужа. Особенно если по близости оказывался кто-то из старших братьев Бархановых. Артур в такие моменты демонстративно делал вид, что меня не существует, а Тимур смотрел так, будто хотел взглядом шкуру содрать.

— Давно у нас семейных ужинов не было! — как-то вечером заявил Кирилл, — надо бы собраться. Помозолить дорогим братцам глаза, а то что-то больно спокойные в последнее время. Расслабились.

— Без меня, — тут же отреагировала я. Даже представить страшно, каково это собраться с ними за одним столов, и весь вечер быть как под прицелом.

— Нет, Вероника, без тебя никак. Ты у нас главное действующее лицо. Яблоко раздора, так сказать. Без тебя скучно будет.

У него явно было извращённое представление о веселье.

Я прекрасно понимала, что если такой вечер состоится, то у меня не будет ни единого шанса его пропустить. Оставалось только, как всегда, спрятать голову в песок, и надеяться, что пронесет, потому что кроме Кирилла таких встреч не желал никто.

Чтоб хоть как-то отвлечься от своей незавидной участи, я решила заняться тем, что любят все женщины — сходить в салон красоты. Подстриглась, распрощавшись с длинными, до пояса косами. Я с таким трепетом всегда к ним относилась. Растила, берегла, ухаживала, а теперь волосы едва доставали до плеч. Странная легкость на голове, чужое отражение в зеркале. Все с ног на голову.

— Что какая хмурая? — спросила Леночка — мастер маникюра, к которому я ходила последние несколько лет.

— Судьба у меня тяжелая, — вздохнула я.

— Это еще почему? — удивилась она. — красивая, молодая, здоровая. Работа есть. Муж есть.

О, да, муж — это мое главное достижение в жизни. Просто джекпот сорвала.

Мне почему-то стало обидно до слез. Почему все уверены, что у меня все отлично, что я невероятно везучая и счастливая? Так обидно, что прорвало. Захотелось высказаться хоть кому-то. Хоть как-то.

— Так все из-за мужа! Он…он свинья, понимаешь? Гад! Скотина! — запал разгорался все сильнее, — он мне всю жизнь сломал! Да не только мне! И продолжает это делать с огромным удовольствием.

Всю подноготную я не стала вываливать. Стыдно. Да и в голове тревожный колокольчик звенел, напоминая, что нельзя болтать лишнего.