Любимая Президента - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 4

– Девушка, а вдруг он вас потащит, и вы упадете? Хоть бы о ребенке подумала. Выгуливает такую лошадь!

– Сами вы лошадь! – огрызнулась и погладила Герцога между мягкими ушами.

Заботливые прохожие часто любили вставить свои ненужные пять копеек.

– Он скорее меня на себе повезет.

И мы с Герцогом важно шли к побережью уточек кормить. Он садился рядом со мной возле скамейки, а я швыряла кусочки хлеба в воду и смотрела, как утки жадно его глотают и чистят перышки.

Сегодня тоже пошли… А потом мне вдруг стало там не по себе. Какое-то деланное спокойствие, какая-то тишина, как штиль перед бурей. Словно все вокруг затаилось. Смотрю, как дети пускают воздушного змея, а рука лежит на животе и нежно поглаживает в том месте, где пинается сыночек. И мою душу переполняет безграничная нежность и тоска, и это невероятное ощущение, что никогда и никому в обиду его не дам.

Несколько последних недель мы вместе с курсом ездили на практику в дом малютки. Там маленькие детки до двух лет…брошенные, подкинутые, отнятые у неблагополучных родителей. И каждого хочется обнять, приласкать, пожалеть. И в голове не укладывается, как можно своего малыша оставить…как можно бросить и забыть. Я своего еще ни разу не видела, а меня от каждого легкого движения изнури переполняет сумасшедшей любовью. Заведующая рассказывала их истории, показывала карточки. А я рыдала над каждой из них и понимала, что там работать не буду. Мне нужно будет забрать их всех к себе…усыновить каждого и, если я не смогу этого сделать, я сама начну болеть.

Вчера маленький Андрейка подарил мне пуговицу. Обыкновенную пуговицу. Он где-то ее нашел и принес мне. Отдал. А потом долго смотрел в глаза, и я вдруг поняла…что он ждет от меня каких-то действий. Ждет, что взамен я возьму его к себе.

– Ты не сможешь обогреть каждого из них, Марина. Ты должна к этому привыкнуть. Ты можешь дарить им свое тепло здесь. Мы все через это прошли.

В голове прозвучал голос заведующей домом малютки, и я тряхнула ею, чтобы избавиться от этих мыслей. Бросила снова кусочек хлеба в воду и… и в этот момент мне показалось, что на меня кто-то смотрит. Как будто все стихло и затаилось от этого ощущения. И этот взгляд… я ощущаю всеми фибрами своей души. На меня не просто смотрят, меня пронизывают взглядом, меня им сжирают. Опустила голову, чтобы взглянуть на Герцога – он безмятежно положил морду на лапы и не проявляет признаков беспокойства. Вначале очень страшно было обернуться. Но я все же решилась – позади никого. Осмотрелась по сторонам и тихо выдохнула. Если Герцог спокоен, значит, и я могу успокоиться. Как вдруг он вскинулся и зарычал, а я резко снова обернулась назад и увидела, как какой-то силуэт скрылся за деревьями. Перед глазами потемнело, и я словно в предобморочном состоянии подумала о том, что…силуэт очень похож на НЕГО.

Бросив поводок, я быстрым шагом пошла к аллее, но там никого не оказалось. Я обернулась назад, снова посмотрела перед собой. Сердце сильно и глухо забилось в висках, запульсировало где-то в горле. Я быстрым шагом пошла в сторону дороги, туда, где находилось заброшенное здание. Герцог бежал следом за мной…а мне вдруг показалось, что я чувству запах. Знакомый до боли оглушающий запах…от которого начинает трясти все тело и немеют кончики пальцев.

Еще быстрее по тропинке, вперед, обхватывая одной рукой живот. Выскочила к дороге…. И…и никого.

– Привет.

Подпрыгнула от неожиданности и обернулась. Позади меня стоит Михаил и поглаживает морду Герцога, который радостно виляет хвостом и тыкается носом ему в ладони.

– Привет… ты давно здесь?

– Нет. Вон машину припарковал, шел к побережью и тебя увидел.

Показал рукой на автомобиль и улыбнулся, но улыбка вдруг пропала с его лица.

– Что случилось?

– Н…ничего, – растерянно ответила я и опять огляделась по сторонам. Я готова поклясться, что на меня смотрели, и этот человек скрылся за деревьями по направлению к дороге. Я же видела силуэт. Большой, высокий мужчина в пальто. Мне даже показалось, что у него светлые волосы…Кажется, я схожу с ума.

– Неправда. Ты очень бледная.

– Мне показалось, что за мной кто-то идет.

– Здесь никого не было. Правда, когда припарковался, отъехал какой-то джип. Но я не видел, чтоб в него кто-то заходил. Здесь утром безлюдно. Разве что собачники и бегуны.

– Джип? – переспросила, и сердце снова тревожно забилось, затрепетало.

– Ага, джип. У нас тут крутиков до хрена. Так что не удивительно. Давай домой отвезу вас с Герой. Ты на работу не опаздываешь?

Посмотрела на часы и вскрикнула.

– Опаздываюююю, ужас какой. Подвезиии.

– Ну вот, значит не зря приехал.

Подхватил поводок Герцога и предложил мне опереться о его локоть.

– Та ладно, я ж не инвалид. Сама дойду.

Сказала и тут же, подвернув ногу, упала. Михаил бросился ко мне поднимать, а я за живот обеими руками и с облегчением толчки ребенка ощутила, выдохнула. От ужаса, что могла ему навредить, внутри все похолодело.

– Животом не ударилась? Может, в больницу?

– Нет-нет. Я на колено упала. Просто испугалась.

Отряхивает мою куртку, поправляет повязку на ушах. Он такой хороший. Такой добрый и заботливый. Я привыкла, что он всегда рядом. И к глазам его преданным, собачьим привыкла, и к тому, что с работы домой возит и в гости приходит… якобы Ларису Николаевну проведать. Только нет у него ни единого шанса…Как после самого ослепительного солнца довольствоваться тусклой, искусственной лампочкой. И пусть от солнца можно было погибнуть, а на душе и на сердце остались жуткие шрамы от ожогов…ничто и никогда его не заменит.

– Да тут колдобины на каждом ходу. Местная власть все обещает тротуары заасфальтировать, а вместо этого пару дыр залатают, а остальное себе в карман. Давай держись за мою руку, и пошли домой отвезу, а потом на работу.

Самое странное, что уже к вечеру, когда я ехала домой, на побережье начали ремонтировать тротуары.

Глава 3

Деньги дают власть. Огромные деньги дают огромную власть. Все остальное лишь иллюзия выбора народа. Страх – вот истинная эмоция, которая правит миром. Тот, кто заставляет вас его испытывать – владеет вашим разумом. Все это фигня насчет чувства вины. Ложь безграмотных заграничных психологов и пафос цитаток, которыми пестреют аккаунты напыщенных идиотов, возомнивших себя умниками.

(с) Отшельник. Ульяна Соболева

Да, он поехал к ней. Да, не выдержал, как последний идиот. Да, после того, как дал себе слово не искать, не трогать и забыть. Но как, бл*дь, забыть? Как? Его от одного ее имени трясет и швыряет в пот. От каждой мысли о ней под кожу впивается миллион адских иголок и режут, вспарывают ему плоть, текут по венам прямо к сердцу, чтоб впиться в него, просочиться внутрь и застрять там, чтобы вечно кровоточить.

Особенно после того, как она его убила…

«– Не смей…не смей делать из меня такую как ты. Я другая! Я в отличии от тебя не айсберг, а человек! Я не убийца!

– Убийца…Ты убийца, маленькая девочка Марина. Разве ты не такая? Ты лучше? Чище? Ты продажная сучка, которая пришла ко мне и раздвинула ноги за деньги. Из-за тебя погибли люди. Сколько? Ты знаешь сколько погибло из-за тебя? Ты хотя бы раз подумала о ком-то из них? Вспомнила из лица?

Нож в ее руке близко от его груди, но она старается держать его дальше.

– Ты их убил! Ты! Не вешай на меня свои преступления! Ты – чудовище!

– Моя девочка! Посмотри мне в глаза. Как в зеркало и узри там самое жуткое чудовище – саму себя! Это ты! Ты! Каждый раз их убивала ты!

Навис над ней и схватил ее за измучанное и истерзанное горло, напоминая о том, как чуть не задушил, вселяя панический ужас, заставляя вспомнить всю ту боль, что причинил ей…лишая себя и ее разума.

– Ты вкладывала в мои руки нож…как я сейчас в твои, и ты отдавала команду «фас». Ты провоцировала меня, заставляла ревновать, искать тебя, наказывать тех, кто смел тебя тронуть! Ты знала, что их ждет расплата и все равно продолжала их убивать! Ты убийца! Как бы тебе не хотелось это отрицать!