Полоса везения строгого режима - Алексеева Оксана - Страница 1

– Мотль уже опроверг твоего Хокинга! И ежу понятно, что теория гравитации не учтена.

– Загнула ты, Вер! Сравнила божий дар с яичницей, в смысле Хокинга с бездарностью! Если и есть противоречия, то они касаются только терминологии!

– Методологии они касаются! – раздался громкий голос с заднего сиденья. – Вера, ну ты реально несешь какую-то дичь, ведь часть информации в любом случае поглощается черными дырами.

Вера ответила импульсивно, поправляя очки:

– Так а я о чем?! У тебя в мозге тоже часть информации поглощается, раз ты нить разговора теряешь? Жень, ну не лезь ты в вопросы, в которых ни черта не смыслишь! Смешно, ей-богу.

Женя тоже поправил очки и примолк, соображая, как изящнее парировать несправедливый выпад. Но сказал совсем не то, что собирался:

– Стоп, народ. А куда мы едем?

– Так туда же, куда и ехали, – ответил Николай, сидящий за рулем. И, разумеется, поправил очки. Этот бездумный жест объединял всю собравшуюся компанию заметнее прочих, более важных, деталей.

И, будто бы споря с водителем, приятный женский голос из навигатора несколько раз повторил: «Вы ушли с маршрута. Вы ушли с маршрута».

Вера, увлеченная недавним спором, только сейчас заметила, что автомобиль едет по какой-то узкой лесной дороге, подпрыгивая на каждой ухабине. И с каждым метром длинные ветки нависают все ниже, создавая ощущение непроницаемого тоннеля. Девушка невольно поежилась от ощущения мрачной сказочности и обратилась к водителю:

– Ник, сдавай назад. Задним ходом вернемся к точке, где неправильно свернули.

Николай пристальнее вглядывался вперед, но фары освещали только древесный устрашающий тоннель. Он успевал и ойкать на каждой ямке, и недоумевать:

– Как же не туда? Все по навигатору! Сейчас перестроится!

Да, такое могло быть, если эта дорога выводила на правильный путь, хоть и в объезд. Но женский механический голос повторял упрямо: «Вы ушли с маршрута!». Причем в последний раз прозвучало с подчеркнуто нервной настойчивостью. Все затихли в ожидании, когда Николай договорится со своей электронной женщиной, потому что обстановка за бортом становилась все более пугающей. И едва только Вера решилась на очередную мольбу сдать назад, как навигатор сообщил: «Через триста метров поверните направо».

– Вот! – победоносно воскликнул Николай, еще крепче вжимая пальцы в руль. – Перестроилась!

Вера с Женей синхронно выдохнули и тотчас расслабились, но еще триста метров никто и не подумал бы возвращаться к дебатам. На освещенной трассе это делать куда приятнее.

Поездка обещала быть очень веселой, не зря же друзья так долго к ней готовились. Вера, Женя и Коля, который требовал, чтобы его называли «Ником», были не разлей вода с первого курса института. Дружба их была склеена причиной, что прочнее любого товарищества на добровольных началах: больше никто с ними общаться не хотел. Познакомились в кружке по шахматам, в который, кроме этой троицы, никто не записался. Там были вынуждены хотя бы обратить друг на друга внимание, поскольку каждый из них ощущал прилив энергии от конца одиночества. Там же, на втором заседании кружка, выяснили, что они исчерпывают собой короткий список бюджетников-олимпиадников на престижном энергетическом факультете. А со временем стали настоящими друзьями, понимающими всю прелесть подобного взаимодействия: ни в каком другом кругу невозможно поспорить о Серебряном веке или вот, к примеру, статье Мотля. Никто другой не остановился бы от презрительной улыбки, когда они увлекались диспутами так серьезно, как только что. Никто здесь не назвал бы другого заучкой и ботаном, поскольку сам им являлся на полнейшие сто процентов.

Николай Бабушкин, временный владелец старенького авто, всегда считал, что мозги важнее внешности. У него и не было оснований считать иначе: рыжие волосы, веснушчатое лицо и не самый изящный профиль, как выяснилось уже в пубертате, не делали из него героя девичьих грез. Уяснив этот вопрос раз и навсегда, Николай погрузился в собственные увлечения. Геройские комиксы позволяли ему уходить от реальности и ощущать себя таким же суперменом, коими изобиловали любимые обложки. Однако Ник и не был настолько глуп, чтобы не понимать: изоляция от сверстников рано или поздно его доконает. И когда на первом курсе института он познакомился с Женькой и Верой, то решил, что его беспросветному одиночеству пришел хэппи-энд. Ник держался за товарищей крепче, чем за что-либо другое в жизни. Потому и выпросил у отца, автомеханика, машину, чтобы всей неразлучной троицей добраться до берегов Азовского моря. Родители у него были людьми простыми, но вряд ли могли обвинить сына в транжирстве, потому и пошли на такую уступку. Или тоже считали, что их Нику не помешают любые бонусы, чтобы вызвать уважение в ком угодно. Ник даже слышал, как отец вещал матери восторженным шепотом: «Пусть едут! Пусть вообще никогда не возвращаются, если это означает, что наш Колька наконец-то мужиком станет». Ник попытался не зацикливаться на этой фразе.

Евгений Лапоненко, наоборот, являлся обладателем довольно привлекательной внешности. Его большие карие глаза не оставались незамеченными, особенно сквозь толстые стекла очков и выгодно подчеркнутые густыми темными бровями. За эти глазища всякое быдло так и норовило обозвать Женю «лапочкой», чему немало способствовала неудачная фамилия. Внимание он привлекал, но совсем не в романтическом смысле. Парни и в его девятнадцать лет видели лишь андрогинного подростка, а девушки – чудаковатого дрыща. Воспитывался Женя только мамой – весьма состоятельной бизнес-леди, которая когда-то решила родить ребеночка «для себя». Она единственная и не видела никаких его недостатков. И хуже всего, что она тоже называла уже взрослого сыночка исключительно «лапочкой», еще сильнее понижая его самооценку. Женя кое-как пережил школу, где его постоянно травили «физически развитые, умственно недостаточные», поступил в институт, ну а там уже вошел в очень тесный кружок шахматистов. Товариществом этим Женя тоже дорожил, но с несколько иных позиций: он, в отличие от Ника, хорошо понимал, что три одиночества просто нашли друг друга. И хоть теперь они счастливее, чем раньше, но прорывом в отношениях с остальными эта дружба не грозит. Если не наоборот. Одиноких заучек общество переносит несколько проще, чем заучек, кучкующихся вместе.

Семья Веры Кирсановой не была так проста, как у Ника, но и не обладала теми же финансами, как у матери Жени. Самая обычная семейка с тремя детьми, где Вера оказалась старшей. Кажется, она никогда не была особенно уродливой и не производила впечатления заумной ботанички. Просто так вышло. Когда ее одногодки бежали на дискотеки или в парк, Вере приходилось присматривать за средним братом. Когда школьные друзья погрузились в первые влюбленности, у Веры появился младший брат, за которым снова пришлось приглядывать. Так и получилось, что она просто отстала от сверстников, и сверстники ей этого уже не простили. В один момент Вера неожиданно для самой себя обнаружила, что ее больше никто никуда не зовет, да и близких друзей с младшей школы не осталось. Ее никогда не обижали, она просто оказалась вне всяких компаний и группировок. А ближе к выпускным классам Вера погрузилась в учебу – хотела поступить именно на бюджетное место. Хоть родители ее и не были бедны, но им надо еще двух мальчиков поднимать. Вера собиралась сделать все возможное, чтобы облегчить им задачу, с чем блестяще справилась. Но если бы она была до конца откровенна, то могла бы признать и другое: ей, немного обиженной недостатком внимания родителей, хотелось всему миру доказать, что она лучше всех, что она буквально все на свете сможет и что такой умницы на семью хватило бы и одной.

На институт Вера возлагала грандиозные надежды – якобы там сразу же все изменится, ведь коллектив будет собираться из незнакомцев. Но установленную тенденцию изменить оказалось намного сложнее: Вера, погрязшая в учебе и заботе о младших братьях, лишенная общества ровесниц, никогда не была в курсе модных течений или умения себя преподнести. И ее каким-то образом почти сразу записали в группу заумного отстойника. Никто и не рассмотрел в ней молодую, в некотором смысле привлекательную голубоглазую блондинку. Или она никогда не была настолько привлекательной, или все же тушь с модной юбкой – обязательный атрибут презентации. В любом случае Вера упустила первый момент, а затем сама не заметила, как оказалась в обществе таких же отщепенцев. Ну да, в чем-то каждому из них не повезло, но посчастливилось найти друг друга – а такая дружба не каждому в жизни выпадает! Да и время они проводили примерно так же, как любой их ровесник. Вон, едут все вместе на Азовское море! Это намного круче, чем пьянствовать в клубе с приятелями, которые двух слов связать не могут! Вера себе это уже четыре раза повторила с начала поездки, но до конца не очень верилось. Потому что был, был на их престижном факультете молодой человек, который как раз сейчас наверняка находится в модном клубе, но на которого Вера променяла бы пять морей и парочку океанов.